Божья коровка 2

* * *

Наваждение, накатившее на Ольгу этим днем, не пропало в ресторане. За столом Борис блистал: шутил и сыпал анекдотами, вмиг став душой компании. Алексеевна с супругом, Коганы и Щербачени хохотали так, что к ним оборачивались от других столов. Смеялась Ольга, с каждой новой шуткой ощущая, как сидевший рядом парень становится ей ближе. Когда же на эстраде появились музыканты, Борис и здесь не подкачал. Вечернюю программу ансамбль открыл вальсом Штрауса — наверное, чтобы показать, что они не лабухи какие-то. Борис немедленно вскочил и поклонился Ольге:

— Разрешите?

Ольга встала и подала ему руку. Они вышли в центр площадки, где никто пока не танцевал, рука Бориса оказалась у нее на талии, и парочка, кружась, заскользила вдоль столов. Он ее вел уверенно и четко, нисколько не сбиваясь с ритма, и Ольгу это поразило. Бывший грузчик танцевал не хуже, чем она. Где, спрашивается, научился?

Тем временем за столом, где остались приглашенные Борисом гости, за ними наблюдали.

— Красивая пара, — заметила супруга Когана.

— Танцуют замечательно! — сказала Валентина Алексеевна.

— Насколько я узнал Бориса, — подключился адвокат, — то могу предположить: девочка пропала. Мой бывший подзащитный не упустит.

Он хохотнул.

— Матвей! — нахмурилась жена.

— Давно Матвей, — хмыкнул Коган и цапнул с блюда бутерброд с икрой. — Ты, что, сама не видишь? У них такой взаимный интерес, что надо быть слепым, чтобы не заметить. Похоже, что товарищ Ковалев получит скоро зятя.

Он снова засмеялся.

— Она ему не пара, — возразила мать Сергея. — Москвичка, дочь партийного начальника. Борис — простой студент, которым еще только станет, недавно грузчиком работал.

— Я вас умоляю! — поднял руки Коган. — Если девочка захочет, то папа никуда не денется… А это будет. Я вам так скажу, Тамара Николаевна: Борис давно не грузчик. На военной службе стал другим. Он волевой и целеустремленный человек. Умен, красив, талантлив… В двадцать лет Герой Советского Союза. Для таких в стране открыты все дороги. Он вступит в партию и сделает карьеру. Если папа Ольги не дурак, а дураков в ЦК не держат, он это вмиг поймет и за Бориса нашего ухватится двумя руками. Я, например, так бы и сделал. Но у меня есть только сыновья…

Адвокат занялся бутербродом, а гости, впечатленные его словами, стали наблюдать за Ольгой и Борисом. К ним так никто и не присоединился, и пара завершила вальс одна. Музыка умолкла, и Борис, галантно подав Ольге руку, повел ее к столу. Их проводили аплодисментами.

Ансамбль снова заиграл, на этот раз быструю мелодию, и посетители повалили на площадку. К ним присоединились и Ольга с кавалером. Потом был медленный танец и снова быстрый — оба наплясались от души. Борис не позволял кому-то пригласить ее на танец, она не возражала. Ей самой хотелось быть с ним рядом постоянно. Музыканты объявили перерыв, Борис подвел ее к столу, где усадил на место.

— Отдохни, — сказал он, а сам направился к эстраде. Возле нее за небольшим столом расселись музыканты, чтоб перекусить. — Добрый вечер, — поздоровался Борис. — Есть просьба, парни. Разрешите, я спою для девушки?

— Да ты!.. — вскинулся было патлатый гитарист, но, разглядев звезду Героя на пиджаке просителя, сбавил тон. — Нельзя, товарищ. У нас репертуар, утвержденный исполкомом.

Остальные закивали.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся им Борис. — Ничего не будет. Я хорошо пою, меня сам Оловников в консерваторию зовет. Вот! — он выложил на стол купюру в 50 рублей.

— Так бы сразу, — пробурчал патлатый, быстренько прибрав банкноту. — Вам с аккомпанементом?

— Этой песни вы не знаете, — сказал Борис. — Видел там у вас гитару акустическую. Вот на ней и подыграю.

— Давай! — махнул рукой патлатый.

Борис взобрался на эстраду, взял гитару и подстроил струны.

— Для лучшей девушки на свете! — объявил и взял аккорд.

Лишь позавчера нас судьба свела,А до этих пор, где же ты была?Разве ты прийти раньше не могла?Где же ты была, ну, где же ты была?..[38]

— Ты что-нибудь понимаешь, Костян? — спросил барабанщик у патлатого после первого куплета. — Впервые слышу эту песню. И до чего же хороша!

— Живо на эстраду! — скомандовал гитарист. — Переймем мелодию!

Музыканты вскочили и, залетев на эстраду, разобрали инструменты. А Борис пел:

Сколько дней потеряно!Их вернуть нельзя!Падала листва и метель мела.Где же ты была?..

После припева подключился ансамбль. Посетители ресторана повалили на танцевальную площадку.

Трудно рассказать, как до этих днейЖил на свете я без любви твоей.С кем-то проводил дни и вечера.А нашел тебя позавчера!..

Ольга слушала, как он поет, впав в сладкую истому. Это для нее звучит эта песня!

— Я вам говорил, — сказал, склонившись к ней Сергей. — Мой друг — большой талант.

Тем временем Борис закончил петь, снял с плеча ремень гитары и упер ее обечайкой в пол эстрады. Зал зааплодировал, он поклонился. Патлатый подскочил к нему.

— Еще какую знаешь?

Борис кивнул.

— Спой!

— А как же репертуар? — спросил Борис и улыбнулся.

— Да ну его! — махнул рукой патлатый. — Это же хит! Сам сочинил? — Борис кивнул. — Слова запишешь? Вот! — он вытащил из кармана джинсов купюру в 50 рублей и отдал ее певцу. — Тебя как зовут?

— Борис Коровка.

— Спой, Боря!

Борис подумал и поднял гитару. Патлатый взял микрофон.

— Уважаемая публика! Для вас пел поэт и композитор, Герой Советского Союза Борис Коровка. Приветствуем его и просим продолжать.

Он поднял руки над головой и захлопал в ладоши. Зал поддержал. Борис подошел к стойке с микрофоном.

— Моей любимой! — объявил и пробежался пальцами по струнам.

— Когда-нибудь я стану лучшеИ мудрее, чем теперь.И кину взгляд с высот уже прошедших лет.Как будто осенью дождливойНа солнцем залитый апрель.Пойму, в чем счастья моего секрет.Надо же, надо же, надо ж такому случиться.Надо же, надо же, надо ж так было влюбиться.Надо бы, надо бы, надо бы остановитьсяНо не могу, не могу, не могу, не могуНе могу и не хочу…[39]

Ансамбль подхватил мотив. Народ бросился плясать. Ольга смущенно глянула на сидевших за столом и увидела: все смотрят на нее. Покраснела.

— Иди к нему, девочка, — внезапно сказала жена Когана. — А не то он с горя гитару разобьет.

Все заулыбались.

— Иди, — повторила женщина и вздохнула. — Не упусти свой шанс.

Ольга встала и, обходя танцующих, направилась к эстраде. Подошла как раз в тот миг, когда Борис закончил песню. Увидав ее перед собой, он спрыгнул на площадку, взял ее за руку и возвел на эстраду.

— Уважаемые товарищи! — объявил, когда стихли аплодисменты. — Разрешите вам представить нашу гостью из Москвы, замечательную девушку с чудесным именем Ольга. Студентку, комсомолку и просто красавицу. Это для нее я пел.

Публика на площадке зааплодировала.

— Спасибо за внимание. Отдыхайте, товарищи.

Он снял с плеча гитару, но публика его не отпустила. Зашумела, закричала: «Еще!», «Еще!».

— Товарищи! — Борис приложил руку к груди. — Я здесь такой же посетитель. Пусть поет ансамбль.

Но разгоряченные спиртным и танцем посетители не согласились: закричали и затопали ногами.

— Хорошо, — вздохнул Борис. — Одну песню.

Он перекинул ремень гитары через голову и тронул струны.

Песни у людей разные,А моя — одна на века:Звездочка моя, ясная,Как ты от меня далека!..[40]

Ольга стояла рядом и, слушая, недоумевала. Что значит «далека», когда она рядом? Хотя песня красивая. На площадке перед ними под сладкую и грустную мелодию одна за другой образовывались пары. Борис закончил петь, отдал гитару и под аплодисменты посетителей повел ее к столу.

Дальнейшее запомнилось фрагментами. Застолье, улыбающиеся лица, Коган, произносящий витиеватый тост. Что-то про судьбу, которая чудесным образом свела двух молодых людей… Прощание с гостями возле ресторана… Такси. Они сидят с Борисом позади, и он сжимает ее ладошку в своей руке…

Целоваться они начали еще в подъезде и продолжили в квартире. Ольга спохватилась, лишь оставшись без одежды, в трусиках и лифчике. А он — в одних трусах.

— Боря! — она уперлась ему в грудь ладошками. — Я прошу, не надо!

— Почему? — спросил он удивленно. — Я в тебя влюбился, ты же видишь.

— Мы с тобой с ума сошли, — Ольга покрутила головой. — Ведь едва знакомы.

— У меня такое чувство, будто знаю тебя с детства.

— И со мной такое же, — подтвердила Ольга. — Только это все неправильно. Я так не могу, чтобы сразу… Пойми и не обижайся.

— Ладно, — он вздохнул и отступил. — Наверное, я сошел с ума. Только это сладкое безумие. Никогда со мной такого не было.

Подобрав свою одежду с пола, он ушел за ширму. Ольга спрятала свою в шкаф, накинула халатик и отправилась в ванную. Теплая вода смыла наваждение, в комнату она вернулась, твердо зная: поступила правильно. Пусть Борис ей жутко нравится, да и парень просто замечательный, но вот так, чтоб сходу лечь к нему в постель… Пережить вновь боль и разочарование? Нет, не надо. У нее был чудесный вечер, пусть таким и остается в памяти…

Застелив диван, Ольга выключила свет и скользнула под одеяло. Долго не могла уснуть, взволнованная происшедшим накануне, и прислушивалась к звукам, доносящимся из комнаты, где спал Борис. Но там было тихо…