Конторщица-3

Гашев, Ложкин и Елистратов одобрительно зашумели. Любимкин скривился, но аргументов против у него не было.

А я была рада, что «одним махом пятерых убивахом» — и права вот-вот на руки получу (а то заколебалась я в этой электричке в пять утра ездить), и причину косяков нашла, и Любимкина прижучить хоть немного получится.

Но главное — у меня будут водительские права! Тыдымщь!

Воодушевлённая, я заглянула к Зое Смирновой и поманила её в коридор.

— Слушай, а давай мы сделаем путевку твоим сыновьям в пионерский лагерь, а тебе — в санаторий? Съездишь, отдохнёшь, водички минеральной попьешь? Помолодеешь, похорошеешь?

Зоины глаза удивлённо распахнулись.

— Можно даже на море санаторий попробовать присмотреть, — продолжила голосом демона-искусителя я. — Не обещаю, что прям в Гагры или в Алушту, но в какую-нибудь Анапу или Евпаторию вполне можно попробовать. Как идея?

— Да ты что! — ужаснулась Зоя до такой степени, что аж красные пятна пошли по щекам. — А мужа куда я дену?

— А он у тебя маленький? — удивилась я, — сам себе пельменей не сварит?

— Он не умеет, — вздохнула Зоя.

— Есть захочет — сварит, — отмахнулась я. — А нет, так в столовую сходит. Невелика беда.

— А свёкра куда?

— У нас социальная служба есть. Можно договориться. Или в больницу положить на время. Кроме того, у тебя муж есть. Вот пусть и займется. Двадцать четыре дня — не так много. Тем более это же его отец, а не твой.

— Он не захочет, — несмело возразила Зоя.

— Я с Симой Васильевной поговорю, она тебе такой диагноз найдёт, что твой муж сам тебя в санаторий отправит.

— Но у меня нет нарядов, — пискнула Зоя, несмело.

— Ой, ерунда! — широко улыбнулась я, — сходим к Вероничке Рудольфовне, она поможет с модными выкройками. У тебя машинка есть, сама прекрасно всё прострочишь. А ткань я думаю, найдется.

— Ну да, можно же и старый сарафан перешить, — увлеченно замечталась Зоя. — А ещё у меня есть кусок шифона, небесно-голубого цвета. Уже три года лежит.

— Вот и прекрасно, — поддержала я.

И здесь получился двойной финт — и подруге помогу вырваться хоть ненадолго из замкнутого круга бытовухи, и изолирую её на время из депо «Монорельс». Пусть товарищ Эдичка Иванов останется сам-на сам со злой начальницей (то есть со мной) и не сможет за Зоиными кипучими результатами прятать свою халтуру.

А в конце этого прекрасного дня я заскочила в Институт.

Вооружившись бегунком и зачёткой, я побегала по кабинетам и умудрилась сдать сразу два зачёта. Честно говоря, повезло, седой старичок, преподаватель кафедры алгебры и методики преподавания математики, куда-то торопился и по общей математике поставил мне «зачёт» махом, не глядя.

Второй раз опять повезло: на кафедре спортивных дисциплин полноватая тётка махнула рукой на мой душещипательный рассказ о том, как я проболела всю зиму и черканула вожделенный «зачёт» по физкультуре.

Я ликовала.

Следующим у меня должен был быть экзамен по методике начального обучения. Как раз через два дня. Я заскочила на кафедру и взяла перечень вопросов у сутулой лаборантки. В глазах зарябило от фамилий партийных деятелей, известнейших педагогов и прочих Ян Амос Коменских. Да уж, здесь зубрить придётся конкретно.

Затем, на всякий случай, я заглянула в деканат. Методистка не обманула ожидания:

— У вас не пройдена педпрактика, — сообщила она мне, листая толстый гроссбух. — Обычно мы студентов к сессии не допускаем, но за вас звонили из депо «Монорельс», и письмо где-то присылали. А еще… а-а-а вот вижу, есть справка о тяжелой болезни. Поэтому… где же оно? А, вот. Выписка из протокола. Поэтому по вам было принято решение допустить вас к сессии, а практику пройти в сентябре, сразу обе.

— Хорошо, — согласилась я, радуясь, что мне пошли навстречу.

— Так как на практику к зимней сессии вы не попали, то Маргарита Александровна предложила усложнить задачу. Вы же с ней так договаривались?

Я кивнула.

— В начале сентября вы направляетесь на две недели в среднюю школу номер шесть, — заглянула в канцелярский журнал методистка. — И хоть у вас начальные классы, но второй предмет — филология. Поэтому классное руководство вы возьмёте в десятом классе. А основным предметом у вас будет русская литература. Там как раз учительница на курсах повышения квалификации будет, вот вы её и замените. У нас всех учителей русского языка и литературы сорвали. Поэтому заменить некем. А практикантам разрешается. И в районо не придется искать замену. Они звонили, просили посодействовать.

Я со вздохом согласилась. Не то, чтобы я там боялась или опасалась — держать дисциплину я могу. И мне без разницы — взрослые это или дети. Со старшеклассниками ещё легче работать, чем с маленькими детишками. Просто одно дело прийти на практику, провести один урок под присмотром педагога. И совсем другое дело — вести каждый день по пять–семь уроков, заменяя учительницу

И тут меня как током жахнуло:

— Простите, вы сказали школа номер шесть?

Методистка равнодушно кивнула.

— А на какой улице эта школа находится?

— Чкалова.

— А какой класс у меня будет?

— Десятый «Б».

Сердце у меня упало. Я вспомнила. Ведь именно в этом классе когда-то учился Жорка.