Капитали$т: Часть 1. 1987

Глава 17

— В общем, я сам тебе помочь не могу, — сказал Николай Петрович. — А сделаем так. Отправлю я тебя к Ольге Валентиновне. Она у нас культурный сектор. И человек очень деловой, сразу тебе все объяснит — чего можно, а чего нельзя. Понял?

— Спасибо вам, Николай Петрович, — сказал я с огромным облегчением.

— Вот и дуй. В триста двадцать третью комнату. Я ей позвоню сейчас.

Николай Петрович снял трубку:

— Ольга Валентиновна? Приветствую! Тут такое дело... Да! Сейчас паренек к тебе подойдет, ты пообщайся. Да, нужно! — Николай Петрович махнул мне рукой — иди уже!

Закрывая дверь, я услышал:

— Петрова сын... Из горкома который.

Ольга Валентиновна оказалась полной грустной женщиной неопределяемого возраста. На столе перед ней стояла чашка остывающего кофе и почти пустая пачка печенья.

— Здравствуй, здравствуй, — гостеприимно поприветствовала она меня. — Звонил Николай. Алексей?

— Алексей! — подтвердил я. — Очень приятно.

— А мне-то как приятно, — вздохнула Ольга Валентиновна. — Значит, кинолюбители?

— Так точно! — отчеканил я.

— И аппарат этот есть... как его... видик-шмидик?

— Имеется аппарат. И фильмы имеются, — подтвердил я. И почему-то добавил: — Классика жанров! Хотим нести в народ искусство!

— И почем искусство для народа предполагается? — прищурилась Ольга Валентиновна.

— Недорого, — сказал я, потупив глаза. — По рублю с человека. Разве для настоящего искусства это цена?

Ольга Валентиновна задумчиво покивала головой:

— Да, для настоящего искусства по рублю — недорого. Ну ладно, Алексей... Поступим мы вот как. Вы же кинолюбители?

— Кинолюбители, — согласился я.

— Вот и прекрасно. Тогда припишем вас к клубу кинолюбителей, что в доме культуры медработников. И показывайте там свое кино сколько душе угодно. Как тебе такое решение?

— Полностью устраивает!

— Вот и отлично. Я позвоню там кому следует — выделят вам какой-нибудь закуток. Только один уговор... Чтобы никаких там... ну, ты понимаешь? Запретных тем. Антисоветчины чтобы и близко не было. И разврата всякого. Понимаешь?

— Все понял! — сказал я с комсомольским задором. — Я не подведу, Ольга Валентиновна, ничего подобного мы не допустим!

— А вот мультики там... или кинокомедии... это всегда пожалуйста, сколько угодно!

— Хорошо, — сказал я, подумав, что те же «Зубастики» вполне пройдут за кинокомедию.

— Ну и с руководителем клуба нужно будет... понимаешь?

Уж в чем наши чиновники не изменились, так это в манере говорить. Передавать информацию с помощью недосказанностей, намеков и интонаций.

— Я все понял! — заверил я хозяйку кабинета.

— Ну вот и отлично. Сегодня уже поздно, а завтра дуй в ДК, в клуб кинолюбителей. Там будет их руководитель — Кузьмич. Он тебя в курс введет. Еще есть вопросы?

— Вопросов нет. Спасибо вам огромное, Ольга Валентиновна!

— Да ладно, — улыбнулась хозяйка кабинета. — По всему видно, что парень ты хороший, порядочный. Отцу привет передавай.

— Обязательно! — заверил я ее, а про себя подумал, что навряд ли отец дождется переданного привета.

Из здания облисполкома я вышел окрыленный. Решил такой сложный вопрос, да еще практически своими силами. Хоть тень папеньки и маячила за моей спиной, но разговаривал и договаривался я сам. В общем, я был на позитиве. Не терпелось рассказать товарищам о том, как удачно все срослось. ДК медработников — это не подвал в общаге, это очень приличное место, практически в центре, мы о таком фарте и не мечтали.

Из ближайшего автомата я набрал Витька, который выслушал мою победную речь и срочно потребовал зайти к нему.

Дома Витя выглядел усталым и хмурым.

— А я телек в ателье возил, — сказал он мрачно, — и вот что я тебе скажу, дорогой друг... Не тем мы занимаемся! Не тем!

— Рассказывай! — потребовал я.

— Знаешь, сколько мне мастер в ателье зарядил за работу? Вот угадай! — Витя кипел негодованием.

— Неужто четвертной потребовал, гад?

Витя грустно рассмеялся.

— Четвертной?! Полторы сотни, Лёша! Сто пятьдесят рублей! Как тебе?

— Не хило, — сказал я.

— И ведь что самое обидное — мы за свои бабки хоть минимально, но рискуем — при плохом раскладе и закрыть могут и грабануть. А этот хмырь в ателье делает по пятьсот колов в день, и ничем не рискует вообще!

— Так телек сделали или нет?

— Хрен там, — ухмыльнулся Витек, — у него очередь. Очередь, мать его, на три дня! Через три дня будет готово, но бабки вперед!

— Ну а что ты хотел? — сказал я примирительно. — Он же знает, что видик минимум две штуки тянет. Если две штуки нашел, то и еще полтораста найдешь, не развалишься. У них, Витя, своя логика.

— Ладно, хрен с ним. — Витя начал потихоньку остывать. — А ты, я так понимаю, удачно сходил?

— Удачно! — подтвердил я. — Теперь мы члены клуба кинолюбителей. Все официально. Завтра пойдем оформляться.

— Да, — сказал Витёк довольно. — ДК медиков это тема! Это то, что нужно. Сейчас бы отметить это дело. Но не будем. Некогда.

— А что, — удивился я, — у нас еще какие-то планы на сегодня.

— Вот у тебя точно планы, — отвечал Витёк. — Сейчас дуй в «Софию» и договаривайся со Щербатым, чтобы по его линии все было ровно. Бабки есть?

— Где-то полтинник остался, — развел руками я.

Витёк тяжело вздохнул, куда-то ушел и принес купюры.

— Вот тебе сто пятьдесят. Полтинник свой доложишь, как раз двести будет. Дашь Щербатому и расскажешь, что к чему. Скажешь, что каждый месяц будем столько давать, а нужно только одно — чтобы все было тихо и спокойно. Больше двухсот рублей не предлагай. Неизвестно, как там еще дела пойдут. Разберешься, короче.

— Разберусь, — сказал я. В «Софию» идти не хотелось. И общаться с уголовниками тоже. Хотелось завалиться на кровать и забыться с книжкой. И вообще — я выпускник. Мне полагается думать о вступительных экзаменах и будущей профессии. Мне полагается думать о девушках, а не об этом всем...

— Чего сидим? — требовательный голос Витька привел меня в чувство. Порой меня удивляла настойчивость и целеустремленность моего товарища.

В «Софию» я приперся уже в начале девятого вечера. Там, как всегда, был аншлаг — шумно, людно и дымно. Я, не теряя времени, поднялся на второй этаж и отправился в уже знакомый мне укромный уголок у пальмы, где обычно заседала честная компания.

Компания оказалась в сборе, но в немного расширенном составе. Кроме уже знакомых мне Щербатого, Швили и Магадана, сидел еще один мужчина — худощавый коротко стриженный брюнет лет тридцати. Компанию джентльменам составляли три девушки.

— О, пацанчик! — узнал меня Магадан. — Ну чего ты не подходишь, давай-давай, за стол!

— Добрый вечер, — поприветствовал я присутствующих.

— Привет, — улыбнулся Саша. Он, похоже, был слегка выпивши. — Ну рассказывай, вернул тебе этот балбес часы?

— Вернул все, как договаривались, — сказал я. — На следующий же день. Благодарю!

— Да ладно... — Саша махнул рукой. — Этого Кузю закрыли уже менты. А у нас праздник сегодня! Товарищ вернулся... Из дальней и продолжительной командировки. Толян, прошу любить и жаловать.

— Алексей, — кивнул я коротко стриженному. Тот улыбнулся, продемонстрировав золотые фиксы.

— Мне бы поговорить с вами пару минут, — в полголоса обратился я к Щербатому, — по делу.

— По делу? — усмехнулся тот. — Ладно. Пойдем, покурим тогда.

Мы пошли в сторону бара.

— Ну рассказывай, что там у тебя за дело, — сказал Саша. — Опять, что ли, хулиганье обижает?

— Мы с друзьями видеосалон открываем, — сказал я. — В ДК медработников.

— Это как в общаге на востоке? — спросил Саша и в голосе его явно сквозила заинтересованность.

— Да. Только у нас все почти официально будет. Типа кружок кинолюбителей.

— Ну нормально, — улыбнулся Саша. — А от меня что нужно?

— Нужно, чтобы там порядок был, когда откроемся. Чтобы все было тихо, вы же понимаете...

— Чего ж непонятного, — сказал Саша, закуривая, — набежит шпана со всех окрестностей. Бабки платить не захотят, захотят на халяву смотреть видики ваши. А если слово против скажете, то... сам понимаешь. А нормальных зрителей распугают.

— Вот нам как раз нужно, чтобы этого не было. — Я протянул Щербатому конверт с деньгами. — Мы готовы каждый месяц десять процентов отдавать. Вам или кому скажете...

Щербатый спрятал конверт в карман пиджака и как-то грустно усмехнулся.

— Ну вы чего, пацаны? Проценты какие-то... Я ж не бухгалтер и не коммерсант. Не мое это. Вот ты пришел, внимание уделил, попросил помочь — мы помогли. Вот это наше. А чтобы охранять кого-то — мы не милиция. Но помочь вам нужно... — Щербатый задумался. Я выжидающе молчал.

— Сделаем так, — сказал Саша, — пришлю вам кого-нибудь из наших молодых, кому делать нечего. Пусть первое время посидит у вас на сеансах. Неделю-другую. Фильмы там посмотрит, а заодно и за порядком приглядит. А я скажу шпане, чтобы в вашем кинотеатре вели себя прилично, что люди вы нормальные, с нами общаетесь. Устраивает тебя такой расклад?

— Полностью устраивает, — сказал я с плохо скрываемой радостью. Ну вот сегодня прямо мой день, все получается!

— Тогда добазарились, — сказал Саша. — Только ты учти. Кое-что мы, конечно, можем. Но не все. Сейчас шпаны много, старших не слушают, понятия не имеют. Моего близкого отлупили недавно на танцах, хороший парень, на больничке теперь, сотрясение мозга, ребра поломаны. Ну отловили их, поступили по заслугам... но кому оно надо? Так что, никто ничего вам гарантировать не может, сам понимаешь. Тем более, у вас там бабло нормальное, много желающих найдется. Сколько поднимать собираетесь? Пару штук в месяц?

— Примерно так, — ответил я, отмечая, что Щербатый вычислил нашу потенциальную прибыль очень точно. Не бухгалтер вообще, ага!

— Ну вот. А большинство пацанов столько бабок и не видели никогда. Ходят, мелочь на пузырь сшибают. С кого кроссовки снимут, с кого штаны. Ну, короче, ты понял. А за проценты забудь. Захотите уделить по возможности — знаешь, где меня найти.

— Спасибо вам! — от души поблагодарил я Сашу.

— Спасибо скажешь прокурору, — пошутил он. — Все, расход. Пусть фартит вам в вашем бизнесе.

Из «Софии» я вышел радостный, но и слегка озадаченный. Получается, что не все так просто и Щербатый с его друзьями не гарантируют безопасность.

Придя домой, я отзвонился Вите. Тот очень обрадовался, что жулики не запросили процентов, но удовлетворились «благотворительными взносами».

— И так уже почти все деньги ухнули, — сетовал Витя. — Все, что нажито непосильным трудом... А ну как не взлетит наш видеосалон? Стремно чего-то...

— Взлетит, Витя, не может не взлететь! — говорил я. — Завтра всей честной компанией пойдем в ДК к Кузьмичу — записываться в кинолюбители.

— Еще как пойдем! — Настроение у Вити было боевое. — Только вот вопрос — нужно ли ему будет бабок давать? У нас почти ничего не осталось.

— Нахрен! — сказал я решительно. — За нас влиятельные люди звонили, сама Ольга Валентиновна! Я, правда, не знаю, кто она по должности, но тетка серьезная — сто процентов. Перетопчется Кузьмич. Максимум может рассчитывать на пару пузырей. Пару пузырей-то мы найдем, я надеюсь?