Алый флаг Аквилонии. Итоговая трансформация

1 августа 3-го года Миссии. Четверг. Два часа дня. Первый этаж, правая столовая Большого Дома. Малый Совет вождей.

К полудню операция по сортировке была завершена. Агнцев отделили от козлищ, в количестве двух десятков направленных по Пути Искупления, а трех оставшихся индивидов, в том числе и мистера Квинна, присоединили к джентльменам, сидящим в трюме нефа. Эти уже все равно что покойники, неважно отрубят им головы прямо здесь или вывезут к подножию американского ледника. За остальных вожди пока решили побороться.

По итогам операции был собран Малый Совет, при этом в качестве эксперта по ирландско-шотландскому контингенту леди Ляля привлекла... Барбару Пирсон. Девушки после первого знакомства крепко сдружились, несмотря на разделяющую их временную и культурную пропасть, обнаружив значительное сходство характеров и вкусов. Барбаре в англосаксонской действительности середины девятнадцатого века было тесно и душно. Про таких говорят: «поспешила родиться» и «опередила свое время».

Примечательно, что с момента прибытия в Аквилонию ее больше не сопровождала дуэнья. «Тут такое не принято, мисс Стюарт, - твердо заявила девушка. - Местный закон довольно суров, и он требует, чтобы все отношения между мужчиной и женщиной случались только после брака, и это защищает мою девичью честь лучше всех ваших усилий. А я не дура, чтобы выскочить за кого-нибудь проходимца, вы это знаете. Проследите-ка лучше за Сибил14, пока та не натянула на себя пятнистые штаны и не удрала жить к местным амазонкам. С нее станется».

Общаясь через ментоскоп и вербализируя при этом свои мысленные конструкции, леди Ляля смогла подтянуть свой почти забытый школьный английский, а Барбара - выучить начатки русского языка, чтобы общаться без переводчика. Собственно, учить-то особо не приходилось: когда частью мысленно, частью вслух общаешься с интересным собеседником, слова сами забегают в голову и встают на свои места.

А потом им для общения и инопланетный прибор оказался не нужен. У них даже нашлись общие «знакомые». Барбара была весьма наслышана про некоего Эйба Линкольна - кстати, совсем не лесоруба, а весьма преуспевающего адвоката и политика в Иллинойсе. И тот вовсе не был против рабства как такового, просто выступал за то, чтобы оно не распространялось на новые территории.

А вот в Аквилонии к закоренелым рабовладельцам относятся как к прокаженным. Но семья Пирсон рабами не владела, не то что Питерсоны, которые даже в путешествие по Европе отправились в сопровождении чернокожей прислуги. К слову сказать, Барбара премного удивилась, узнав, что в Аквилонии Дочери Тюленя (полуафриканки) обладают точно такими же правами, как и «обыкновенные» белые люди. Но госпожа Грубина сказала, что тут не делят людей по сортам, и к каждому относятся в соответствии с их достоинствами и недостатками. Достоинств у полуафриканок много, а недостатки вполне исправимы, а потому этих темнокожих красавиц специально привлекают в ряды граждан Аквилонии, ибо они принадлежат к народу прирожденных мореходов. Нет лучшей рулевой, чем хорошо обученная Дочь Тюленя.

Нет, проводя эти душеспасительные беседы, леди Ляля не готовила новую знакомую в новые нареченные сестры. Такое предположение было бы абсурдным: семья Верховного шамана была полностью укомплектована и не нуждалась в дальнейшем расширении. Свое счастье старшей из сестер Пирсон предстояло найти за ее пределами. Значительно больше главную жену Сергея Петровича заботило будущее трудоустройство новой подруги, ведь использовать умную и достаточно образованную девушку на прополке огурцов было бы актом невероятной глупости. Пока при всем богатстве выбора для женщины, не обладающей боевым потенциалом, в Аквилонии было только три варианта карьеры: воспитателя в заведении леди Фэры, бухгалтера-делопроизводителя (хозяйство разрослось настолько, что даже Сергей Петрович с помощью своей главной жены уже не мог удерживать его в уме) и медика. К последнему варианту Барбара пока и склонялась, ибо не чувствовала в себе призвания к воспитательской или бухгалтерской стезе.

Приглашение на Малый Совет девушка восприняла почти как должное. Ну не к Лоре же Питерсон обращаться за консультацией, вытащив эту особу с кирпичного завода, где та, искупая прошлые грехи, месит ногами глину. Та, пожалуй, насоветует...

- Итак, - сказал Верховный шаман Петрович, - сортировку мы провели, теперь предстоит решить, что делать дальше с этим проблемным контингентом. Больше никаких руководителей из собственной среды у этих людей быть не должно, и никакого мало-мальски отдельного существования тоже. Понятно, что требуется их ускоренная ассимиляция в русской среде, только вот я не знаю пока, как к этому делу подступиться. Русский контингент у нас сейчас двух категорий: восемнадцатый-девятнадцатый век и морская пехота из двадцатого века. Ваших людей, Никифор Васильевич, не в обиду будь сказано, как и команду «Опричника», еще самих ассимилировать надо, пусть и в гораздо более мягком варианте. Говорите вы с нами на одном языке, и все наши обычаи согласились принять без рассуждений, да только вот они вам пока самим непривычны, а для того, чтобы учить других, надо сперва научиться самим.

- Есть такое дело, - усмехнулся адмирал Толбузин, - непривычно у вас нам очень многое. Но, в отличие от некоторых, мы понимаем, что жизнь меняется, и тот, кто летом выйдет из дома в медвежьей шубе, будет выглядеть преглупейшим образом. Тако же и все прочее. Петр Великий говаривал, что нельзя держаться Устава аки слепой стены. И случаи бывают в Уставе не описанные, и сам Устав меняется со временем, ибо меняется само время. Ваш Устав - самый новый и самый лучший, а значит, по нему жить. К тому же молитва, которую своим ученикам дал сам Христос1 еще во время своего земного существования, напрямую обращается напрямую к Отцу. А значит, и вера ваша тоже соответствует канону для тех времен, когда Сын Божий еще не родился, не претерпел на кресте, не умер, не воскрес и не вознесся на Небо. Правда, вы не просите у Господа насущного хлеба, ибо берете его сами, но всегда благодарите и за урожай на полях, и за приплод стад и за благополучное разрешение от бремени ваших жен, потому что вы вежливые люди. И вот что скажу я вам: успешный и вежливый сын - это отрада для отца, а вот тот сын, который только просит, но ничего не может добиться сам, всегда большое разочарование.

Отец Бонифаций вздохнул и произнес:

- Господин Толбузин сейчас сказал очень важную вещь. Творец Всего Сущего хочет видеть на Земле такую цивилизацию людей, которые начнут сами стремиться к Добру, не будут у Него ничего просить и не станут искать себе самооправдания в предопределении судьбы и отсутствии свободы воли. Это важно. При помощи господин Шмидт я говорил с этими людьми, потому что пытался донести до них Истину. И когда я узнал, во что они верят, то пришел в ужас. При таком наборе догматов и установлений, отрицающих спасительность добрых дел и свободу человеческой воли, невоз-

молитва Отче Наш: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое: да приидет Царствие Твое: да будет воля Твоя и на земле, как на небе: хлеб наш насущный подавай нам на каждый день: и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему: и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. (Евангелие от Луки) можно никакое улучшение природы людей, как того хотел Христос - напротив, подверженный такому исповеданию мир все сильнее будет склоняться ко злу. Эти люди верят, что раз Христос пострадал на кресте ради всего человечества, то и они уже спасены, нужно только веровать самым правильным образом, и, более того, совершение злых дел не умеряет ни спасения мирян, ни благодати священства. Сатана не просто бродит среди них как лев рыкающий, но он построил там себе дом и завел хозяйство.

- Человек стремится к Добру изначально, иначе не было бы возможно никакое развитие цивилизации, - сказал Сергей Петрович, - просто отдельные люди хотят выговорить себе право творить Зло в своих собственных интересах. К чему пришла католическо-протестантсткая цивилизация Европы к двадцать первому веку, мы уже знаем. Мир оказался перед выбором: или погружение в Скверну, или всеобщее уничтожение. В нашем две тысячи десятом году это было еще не так очевидно, но вот подпоручик Акимов из две тысячи семнадцатого года говорит об этом вполне определенно. Но мы тут поставлены в основном не для того, чтобы осуждать и карать, чем, конечно, тоже приходится заниматься, а для воспитания и просвещения как местного населения, так и тех, кто попадает к нам путем забросов. Поэтому я сейчас хотел бы заслушать госпожу Барбару Пирсон, которая, являясь по своей сути неплохим человеком, может рассказать нам об этих людях, как они выглядят, так сказать, изнутри. Прошу.

- Я вам удивляться, - смущаясь, произнесла девушка, - человек - существо порочный по своей природе, но вы делать из него ангел. Апостол Иоанн сказал, что Бог есть любовь, и этот любовь между людьми у вас тут повсюду. Любовь между мужчина и женщина, любовь между женщина в одна семья, любовь вожди к своему народу, с которым он одна плоть и одна душа, и даже любовь к Бог, который для вас добрый отец, а не злой господин. Господин любить нельзя, его нужно бояться, а стремление к Добро - оно от любовь. Мы совсем другой, мрачный и злой, а потому тут совсем чужой. Немногий, как я, хотел научиться любовь, другой это боится. Ведь тот, кого ты любить, уже нельзя делать Зло даже немножко. Но это тоже, как вы сказали, неплохой человек, и он должен перешагнуть свой страх. Вы должен поселить их среди свой человек, даже такой древний, как матрос господин адмирал, чтобы тот учил их правильный любовь между человеком. Который из них сможет это понять, тот будет такой как вы, а о другой вам не стоит жалеть. Уметь любовь человек к человек - это главный. Остальной можно сделать потом.

- Как я понимаю, Сергей Петрович, - сказал адмирал Толбузин, - осенью, когда будут построены казармы, вы намерены разрешить нашим матросикам жениться?

- Ну разумеется, Никифор Васильевич, - кивнул тот, - помимо того, что они военнослужащие, обязанные выполнять приказы командования и сражаться за Аквилонию, они еще и наши полноправные сограждане, имеющие право завести семьи и оставить потомство, чтобы оно унаследовало этот мир вместе с нашими детьми.

- Тогда, - сказал адмирал, - перемешивайте нашу команду с бывшими британско подданными, и, помолясь, начнем труды по воспитанию и вразумлению заблудших. Так как эти люди немножко грешные, то всё они теперь будут делать по приказу: учить русский язык от господ офицеров, которые знают аглицкую речь, слушать проповеди отца Бонифация и отца Макария, а тако же трудиться не от сих до сих, а как наши матросики, что машут топорами, пока не начинают валиться с ног от усталости.

- Пожалуй, это действительно будет наилучшим вариантом, - согласился главный военный вождь. - Поскольку Никифору Васильевичу не до непосредственной организации процесса перевоспитания, предлагаю назначить на должность смотрящего над бывшими британскоподданными корабельного секретаря Петра Бородина. Серега рекомендовал его в самых превосходных выражениях, как человека инициативного и не лишенного организационного и педагогического талантов. Это задание будет этому молодому человеку как предварительная ступень перед дальнейшей карьерой. А там поглядим, что да куда. И еще в качестве помощника и ассистента товарища Бородина я предлагаю назначить мисс Барбару Пирсон, ибо мужчине невместно заниматься делами женских половин ирландско-шотландских семей. Наши правила по поводу семейного рукоприкладства вы, Никифор Васильевич, уже знаете, ибо никакой любви, если муж дубасит свою жену, добиться уже не получится. Дикость это, а потому, едва случится такое, воздаяние должно быть быстрым и неотвратимым, как там у вас положено, солеными линьками.