Дети Предтеч

Вот зря я Филатову назначил на это место, когда мы улетали из Нового Ленинграда. Лучше бы Катьку Новикову, но она почему-то не попалась мне на глаза, как и всё время пребывания в Стрельце.

— Ааа… — сквозь сон пробормотал я. — Нашли смертника всё-таки.

— В смысле? Прошлый же комендант не погиб…? — последнюю фразу она тоже спросила, ибо не знала, что с ним стало.

— Не погиб, — успокоил её я. — Но пытался застрелиться, когда ему отказали в переводе.

С одной стороны, вот так вот хочется спать, а с другой стороной Филатова мухой жужжит над ухом. Раздражает. А к коменданту я не пойду, даже если меня расстреляют перед строем за дезертирство. Ибо спать хочу адски, и даже общаясь с милашкой Юлей, я не открывал глаза, хоть это и считается неприличным.

— А у него фамилия, как у нашего Либермана, — загадочным голосом начала она и добавила: — Нерусская.

Последнее слово она произнесла шёпотом, ибо хоть страшный сержант Либерман в настоящее время находился в другой галактике, но мало ли! Я же вообще не отреагировал, ибо всё глубже погружался в сон. Юля зашуршала бумажками, ища фамилию.

— Да, точно! — обрадованно пискнула она. — Генерал Манштейн.

Я открыл глаза. Сон сняло как рукой.

— А Кальтенбруннера они нам в особый отдел не прислали? — спросил я поднимаясь.

Сна не было ни в одном глазу.

— Такого не было, — хлопнула глазами филологическая дева, жертва гуманитарного образования, не поняв сарказма.

— И то, слава богу, — сказал я, зашнуровывая берцы. — А то могли бы. Генерал, как я понимаю, из ГДР?

— Да, — удивилась она. — А вы как поняли?

— Фамилия, типичная для уроженца Восточного Берлина, — буркнул я, критически оглядывая себя в зеркало.

Всё в порядке, правда, рожа небрита, но пусть товарищ Манштейн, привыкает потихоньку. Здесь вам не тут, как говорил, один бывший министр газовой промышленности СССР.

Почти строевым шагом, вышел из комнаты, но резко остановился и повернулся к там и застывшей на пороге комнаты Филатовой.

— И да, заинька, никому, никогда не говори, что фамилии Либерман и Манштейн похожи. Даже если тебя будут пытать.

— А кто пытать… будет… — Юля была полностью дезориентирована.

Я наклонился к её уху, и произнёс таинственным шёпотом.

— Фашисты.

«Генерал Манштейн», оказался майором Шварцштейном, действительно из ГДР. Вот рупь за сто даю, это нам не просто какой-то писарь в штабе на Полигоне гадит и зря Мишаня всё списывает на паранойю, профессиональное заболевание всех разведчиков, я точно знаю, когда паранойя, а где обоснованные подозрения.

— Удивительно, — вдруг сказал я, когда мы с майором взаимно представились. — Но почему отправили, вас. Вы же хоть и из союзной армии, но другой страны.

— Такое дело, товарищ Кирьянов, — нахмурился гдровский майор. — Моё назначение не просто согласованно с вашим ведомством, оно им инициировано.

Понятно. Опять какие-то наши интриги. Причём дошедшие по касательной до здешней глуши.

— Мне сказали, что вам можно открыть основную часть информации, — вздохнул он. — Дело, действительно, не очень хорошее. Проблема в том, что в ФРГ, Австрии, да и у нас активизировались потомки недобитых нацистов. Они мечтают о возрождении Третьего Рейха, на одной из неосвоенных планет Млечного пути. Одним из вариантов называется Внешний рукав.

Майор поджал губы, а я мысленно застонал. Вот опять до нас докатываются отголоски земных разборок. Но ответил ему я просто.

— Если так, то они будут работать через Гарьерг, а не через нас. Старгород — относительно нейтральная территория и там возможны варианты.

— Да. Поэтому я бы хотел вас попросить при возможности, проверить эту информацию, а потом…

Мы немного поговорили о том, как лучше действовать в такой обстановке, и расстались более или менее довольные друг другом. Дело с недобитыми нацистами только начиналось и я пока мог, действительно, заняться кадрами.

Выходя от Шварцштейна, я совсем позабыл, что где-то здесь может отираться Филатова. Поэтому очень удивился, когда вынырнувшая откуда-то сбоку Юля, взяла меня под ручку и глядя честными глазами, спросила:

— А что там за история была с прошлым комендантом?

Я аккуратно отцепил её лапку и проворчал.

— Ещё раз так сделаешь, точно отправишься к Мезенцевой на Гарьерг, коктейли в её заведении в короткой юбочке разносить.

Девушка ненадолго задумалась.

— А можно после второй экспедиции?

Про себя я улыбнулся. Мои подначки сделали своё дело и девушка уже морально готова стать тем, кем мы её видим.

— Нужно. У меня в этом походе каждый человек будет на счету. И ладно, раз ты вызвалась добровольцем, то расскажу тебе историю про прошлого коменданта, в награду.

Юля покраснела, как-то странно посмотрела на меня, но от награды отказываться не стала.

Формально, по документам, у нас здесь была военная база и гражданское поселение. Реально же чёрт знает что и всё вперемежку. Коменданта базы, например, не было. С ним произошла некоторая неприятность. Как говорится, и грех, и смех. Прошло не больше суток, как я и мой отряд вернулся с одной из планет Внешнего рукава, где мы, совершенно случайным образом установили контакт с парой местных цивилизаций. А это нам строжайше запретили, после нескольких, неприятных ситуаций. Я отправил сообщение об этом на Полигон, а сам стал ждать головомойку, которую мне устроит начальство.

Получилось так случайно, но кого волнуют такие тонкости?

И вот в разгар этого самобичевания, ко мне врывается Мишаня, которого я полгода, как вытащил с Земли и пристроил к делу, и орёт, что всё пропало, комендант сошёл с ума и пытается самоубиться. С ходу не удалось, потому что табельный пистолет у него неделю назад свистнул тот же бывший ефрейтор Филиппов. Миша справедливо рассудил, что ему оружие нужнее, хоть и не полагалось, ибо он летает к ближайшим планетам, на которых после падения Империи творился полный бардак, а комендант сидит сиднем на безопасной базе.

Это и стало одним из многих факторов, надломивших хрупкую психику майора Орлова. Последним, оказался отказ командования перевести майора хоть куда, хоть в действующее боевое подразделение, хоть в самый глухой медвежий уголок Сибири.

Предохранители перегорели, и он вылетел из своего кабинета и попытался выброситься в окно. Не пролез. Благо на посадочных кольцах, окошки делали маленькие, но много. Тогда он попытался забрать оружие у часового, чтобы застрелиться из него. Но молодой срочник, который даже на войне не побывал хоть и перепугался, но оружие не отдал. И самым наглым образом, затолкал коменданта в кабинет и вызвал Мишаню, а тот решил сбегать за мной, на всякий случай, вдруг моя физиономия успокоит взбесившегося Орлова.

Ну это он оказался оптимист. Едва завидев меня, комендант бросился вперёд и попытался перегрызть мне горло зубами. Он справедливо рассудил, что если бы не я, то всего этого проекта, на окраине Галактики не было бы.

Однако я шустро увернулся, и в ответ съездил ему по уху. Так-то пытался нокаутировать, но не получилось, отчего Орлов просто пришёл в ярость и, несомненно, разорвал бы меня на кусочки, если бы Мишаня не шарахнул его по затылку огромным металлическим дыроколом, крепким как советская власть, и тяжёлым как взгляд министра обороны. Сознание комендант не потерял. Я вообще не помню случая, чтобы кто-нибудь не в кино, терял сознание от одного удара по голове. Но майор затормозил и я, воспользовавшись моментом, шарахнул его кулаком в челюсть, а потом мы с Мишаней, навалились на него вдвоём и связали, заранее запасёнными верёвками, которых на нашей базе, было завались, но Орлов в припадке суицидального настроения про них и не вспомнил. К счастью.

Мы зафиксировали сумасшедшего коменданта, вставили ему в рот кляп, и переглянулись, не зная, что делать с ним дальше.

— Надо сообщить на Полигон, — наконец, выдал, почесав репу Филиппов.

— Когда у нас сеанс связи? — уточнил я.

— Через полтора часа, — быстро взглянул на часы бывший ефрейтор. — Там по расписанию, разведывательный корабль с Полигона пойдёт, изучать естественный спутник этой планеты.

Связь мы тогда осуществляли во время открытия портала. Пока корабль проходил через него, а это занимало от десяти до пятнадцати минут, мы одновременно могли и напрямую общаться с принимающей станцией, и получать информацию пакетами. Если связь была с Землёй, то, как правило, пакетами шла развлекательная информация. Свежие фильмы, телепередачи, гранки книг и газет.

— Как по мне, так он противоестественный, — рассеянно обронил я. — Ладно, если он за полтора часа в себя не придёт, сообщим на Полигон, пусть сами решают, что с ним делать.

Майор Орлов не оклемался за положенное время. И забегая вперёд скажу, что очухался он только в военном госпитале на Земле и то через полтора месяца. Получил инвалидность и был уволен из армии. По доходившим до нас слухам он оказался в колониях и даже женился, на какой-то совсем уж юной деве.

Мы же поглядев на его печальное состояние, поднялись на третий уровень, туда где была рубка связи, которая пустовала.

— И где связист? — недовольно спросил я.

— Загуляла, — лениво отозвался Мишаня. — Вчера прилетели артиллеристы, вот она к ним и рванула. Бардак здесь полный, сам понимаешь. Ясно, почему Орлов самоубиться хотел. Я бы тоже на его месте самоубился.

— Нет, — обломал его я. — Суицидничать ты не будешь, а наведёшь порядок. Я тебя для чего с Земли тащил? Чтобы ты здесь город строил, а какой город, если кругом бардак, даже среди вояк?

— Ну и как ты меня заставишь? — скептически ухмыльнулся Мишаня, намекая на то, что я уже несколько лет ему не командир.

— По комсомольской линии. Если ты не забыл, то я был секретарём нашей ячейки, которую никто не распускал.

— Ага, только она погибла, почти в полном составе, — помрачнел Филиппов.

— Кроме нас двоих, а значит, кворум есть. А ячейку мы новую соберём, не переживай. Молодёжи здесь полно, будем их учить и наставлять.

Мишаня хмыкнул ну очень скептически, однако я понял, что он уже начал думать, с чего начать и как застроить вояк, особенно под гражданского, особенно офицеров, под бывшего ефрейтора.

— Ну как, впечатлена? — ехидно спросил я Юльку.

— Ага. А что дальше с Орловым было?

— После того как товарищ Темиргалиев высказал нам всё, что думает и обо мне, и о Мишане, он прислал инспекцию. Но мы отделались лёгким испугом, инспекция осмотрела Орлова, установила: он не симулянт, и увезла его от нас. Попутно я подсуетился и добился того, что Мишаню назначили временно исполняющим обязанности коменданта. Впрочем, всё равно у военных были свои погремушки, а у нас свои. Просто он теперь действительно мог заняться наведением порядка как на посадочных кольцах, так и в гражданском поселении. Позднее мы оформили его председателем колониального исполкома, но к нему очень надолго приклеилось прозвище «гражданский комендант».

— О как! — восхитилась она. — Интересно у вас.

— У нас, Юля, у нас. А будет ещё интереснее. Тебе, так точно. Мы из тебя такую Мата Хари сделаем, всем на зависть.

— Не хочу как Мата Хари. Её расстреляли, — надулась девушка.