Драгун, на Кавказ!

Глава 7. Эскадронная служба

Отряд из шести десятков драгун ехал по старинному Бакинскому тракту. Наверное, в этих горных местах было очень красиво весной или летом, но в ноябре небо было закрыто низкими тяжёлыми тучами, дул порывистый холодный ветер и вперемешку со снегом шёл дождь.

Через пятнадцать вёрст пути на повороте к селению Марткопи от основной колонны отделились одиннадцать человек во главе с вахмистром Пинегиным и унтер-офицером из первого эскадрона. Здесь был и рыжий Фрол, столько докучавший когда-то Тимофею и ставший со временем таким же близким, как и все остальные земляки.

– Илье Петровичу привет передай! – крикнул старшему унтер-офицеру отбывающих господин капитан. – Нет-нет, не будем к вам заезжать. Впереди ещё двадцать вёрст пути, нам бы до ночи к себе успеть попасть.

Четыре с половиной десятка всадников проехали долину рек Алихеви и Тевали, и через пять вёрст от них отделилась ещё дюжина для следования в третий эскадрон, стоявший в небольшом селе к югу от тракта. Столько же должно было остаться ещё и в Хашми, где базировался четвёртый, и отряд продолжил движение.

– А вот тут на ответвлении к селу мы всё же немного передохнём, – решил Огнев. – Девять вёрст пути ещё впереди, и как раз самый крутой подъём начинается. Нет, не будем мы крюк делать, – отказался он от приглашения проехать в расположенное неподалёку село. – Это ещё лишние пять вёрст дороги, точно тогда мы к себе сегодня не попадём. Езжайте! – махнул он унтер-офицеру из четвёртого эскадрона. – Привет Григорию Станиславовичу! Если спокойно всё будет, то я на этой неделе к нему на целый день заеду, чтобы уж нам никуда не спешить.

Никита обнялся на прощанье с друзьями и, вскочив в седло, поскакал вслед отдаляющемуся отряду.

– Дружные вы, я смотрю, друг за друга всю эту дорогу держались, – проговорил одобрительно капитан.

– Так они, Сергей Иванович, и у нас в запасном эскадроне все рядом всегда были, – пояснил капитану Кравцов. – Помогали, если у кого чего не получалось, ну и так в обиду никого чужим не давали. Если кто с кем закусится, глядь, а там уже все башкирцы рядом стоят.

Погода не способствовала долгому отдыху, и, наскоро перекусив закупленным в дорогу сыром и лепёшками, запив всё это водой из фляг и обиходив лошадей, отряд пошёл дальше.

Горы ещё освещались заходящим солнцем, а их подошвы уже окутывала густая темень. Скорость движения отряда значительно упала, теперь приходилось вести лошадей в поводу, рискуя свалиться в ущелье. Верстах в трёх от села Патардзеуле при спуске в долину людей окликнул спрятанный в камнях секрет.

– Здравья желаю, ваше благородие! – узнав командира эскадрона, к нему выскочил закутанный в бурку (безрукавный плащ или плащ-накидка, белого, чёрного или бурого цвета, сделанный из войлока) драгун. – На посту без происшествий! Часа три назад последний путник по этой дороге проследовал, а так за весь день только лишь три каравана в Тифлис и два обратно в Баку и в Шекинское ханство проследовали! Докладывает младший унтер-офицер Плужин.

– Горячего вам привезли поужинать, а, Демьян Ерофеевич? Сколько человек сегодня в секрет выставили? – спросил его Огнев.

– Семерых, ваше благородие, остальные средь камней хоронятся, – ответил унтер. – Не извольте беспокоиться, Сергей Иванович. Благодарствую. Вот пару часов назад всё привезли, не забыли про нас, пущай только попробуют, – усмехнулся немолодой уже драгун.

– Ну да, у тебя уж, Ерофеевич, не забалуют, небось, – усмехнулся капитан. – Вот, молодых привёз с Тифлиса, поглядим утром, в какой их взвод определить. У вас в четвёртом тоже ведь некомплект, как я помню, имеется?

– Так точно, ваше благородие, троих из нижних чинов нам не хватает, – подтвердил унтер. – Хорошо было бы, конечно, всех подобрать. Наш-то ведь чётвёртый взвод, он ведь особый, фланкёрский. В самых горячих местах завсегда находится, что в атаке, а что в отходном ретирадном аппеле. Да и без командира мы нонче. Как вот Игоря Станиславовича в апреле месяце подстрелили на Моздокской линии, так уже полгода кто-нибудь из старших унтеров над нами по очереди начальствует. А вот главного хозяина-то всё и нет до сих пор. Ну а как же нам без хозяина? Без него ведь любое воинское подразделение завсегда ослабление имеет.

– Да знаю, знаю я, Ерофеевич, – усмехнулся командир эскадрона. – Сам уж не раз об этом думал. Будет у вас теперь свой хозяин, – и кивнул на стоящего рядом офицера. – Подпоручик Кравцов Павел Семёнович. Завтра на общем построении его всему эскадрону и представлю.

– Здравия желаю, ваше благородие! – вытянулся по стойке смирно драгун. – Рад представиться по случаю вашего прибытия, младший унтер-офицер Плужин!

– Здравствуйте, здравствуйте, голубчик, – улыбнулся Кравцов. – Завтра уж как сменитесь с караула, так серьёзно и познакомимся.

– И то верно, поехали мы, – кивнул капитан, – люди и лошади не кормлены. За эту дорогу промокли и промёрзли все изрядно. Пора бы уже хоть обогреться да перекусить немного. Ступай, Демьян Ерофеевич, к своему секрету, и нам тоже пора.

Так рано прибытия командира с людьми не ждали, поэтому горячего ужина им не оставили и смогли нагреть только лишь кипятка. Запив им сухари и остатки сыра с лепёшками, новоприбывшие легли спать в двух выделенных им для ночёвки домах.

Распределение по взводам утром прошло быстро и буднично. На общем построении эскадрона, где присутствовало около полутора сотен драгун, заместитель Огнева штабс-капитан Родионов представил нового офицера, после чего зачитал бумагу, по которой четырнадцать прибывших новобранцев распределялись по всем взводам. В четвёртый из молодых определили только лишь Савелия и Тимофея. Сюда же был зачислен в чине младшего унтер-офицера и Ступкин Еремей Потапович. Командиром же взвода, как объявили в самом начале, был назначен подпоручик Кравцов.

За день новоприбывшие нашили на фуражные шапки колпачного типа голубую опушку и цифры эскадрона. Поменяли кисти темляков сабель на приборный цвет и представили для проверки оружие, амуницию и своих лошадей вахмистру.

– Гончаров, сабля годная, пистоли и драгунский мушкет лучше смазывать нужно, потому как нонче сырость большая, – проговорил сурово старший унтер-офицер, ощупывая ружейный замок. – Кремень ещё чуть подтяни, не нравится мне, как он на курке зажат. По амуниции, на лядунке у медного протравника цепочка чуть короче. Помни, что никакое неудобство не должно в бою стрелка отвлекать, так что давай устраняй все замечания. Имейте в виду, вы как-никак теперь фланкёры у нас, а к ним особенное отношение в кавалерии.

Так, а у тебя, Малаев, сабля и штык сильно затуплены, оружие всё тоже плохо смазано. На этом вот пистоле крышка замка плохо прижимается, а это грозит чем? Тем, что пороховая присыпка может вытруситься или к ней туда влага попадёт. Захочешь стрельнуть, а курок всухую на нём щёлкнет. Так что давайте, переделывайте всё с тщанием, а позже опять ко мне подойдёте.

Только с третьего раза перед вечерней поверкой вахмистр согласился с удовлетворительным состоянием представляемого ему военного имущества. С конским снаряжением и вьюками на следующий день повторилась всё та же история.

– Лютует Лука Куприянович с вами, – посмеивались над новичками артельные. – Так-то он человек неплохой, только вот порядок шибко любит.

Тимофей с Савелием вздыхали и продолжали прошивать все слабые места конской сбруи.

Пролетели три дня службы на новом месте. По случаю непогоды дальних выходов из села не было, а шло эскадронное учение. Драгуны выстреливали по четыре патрона в дальние мишени из мушкетов. По два стреляли из пистолей в ближние. Учились перестроениям в шеренгах и колоннах по сигналу и слушали наказы по уставам и наставлениям кавалерии от офицеров.

Один раз Гончарову довелось сходить в дальний ночной караул как раз в то место, где когда-то их встречал на дороге унтер Плужин. От сырости и холода спасла старенькая войлочная бурка – незаменимая вещь в этих горах.

К командиру прибыл гонец с пакетом из Тифлиса. Пробыл он недолго и ускакал сразу обратно. Командир эскадрона ходил задумчивый, велел проверить всё имущество на складе и устроил разнос каптенармусу за малый запас пороха и провианта. Наследующий день три арбы в сопровождении десятка драгун убыли в сторону города.

– Твоя очередь завтра кашеварить, Тимоха, – распорядился старший из солдатской артели. – Куда за порционом идти, ты уже и сам знаешь. Дрова у летней кухни под навесом лежат, котёл и мытый казан там же на очаге стоят. Утром с тебя кипяток к завтраку, в нём вот эту траву заваришь, – подал он парню лёгкий холщовый мешочек. – С ним, с травяным чайком, самое оно будет краюху вприхлёбку жевать. Ну а на обед и на ужин изволь уж горячую кашицу сварить. Небось, научили тебя этому в запасном эскадроне? Не оплошаешь?

– Постараюсь, – кивнул Гончаров.

– Ну-ну, ты уж постарайся, – улыбнулся Ефим Силович. – А про приварок и про соль почему же у меня ничего не спрашиваешь? – спросил он, хитро сощурив глаза. – Неужто думаешь, у нас в артельной кассе копейки уже не осталось? Сами же только три дня назад свою долю в неё ссыпали. Спрашивать, паря, никогда и ничего не бойся, все когда-то, как и ты, молодыми были. Чай, уж понимание имеем, что всё тут новое для тебя. Так вот, это тебе пять копеек для закупа мясной мякоти, найдёшь пастуха Давида, который у ручья живёт, с ним по баранине заранее уже сговорено. С казённого порциона-то одни кости в основном бывают, хотя, конечно, и с них навар получается неплохой. А это вот тебе три копейки для масла. Его у соседей из дома напротив выкупишь. Они там нашу цену знают. Вот такой круг топлёного масла с два кулака тебе подадут. Так, теперь овощи. Ну, лук у нас пока что ещё есть, и даже несколько морковин осталось. Значит, овощи, выходит, что не нужно закупать. Соль, вот она, – и он подал ему небольшой мешочек, пошитый из плотной вощёной ткани. – Много её сразу не сыпь, а то пересолишь с непривычки. По самой малой горсти или лучше вообще щепотками добавляй. Чуть сыпанул, попробовал, коли вдруг мало, так ещё потом немного добавь.

Следующий день у Тимофея выдался суматошным. Дежурство по артели никак не отменяло исполнения обычных обязанностей драгуна. Так же как обычно нужно было стоять на построениях, обихаживать свою лошадь и участвовать во взводном и эскадронном учении. Помимо этого была уже и сама готовка пищи.

С утренним чаем трудностей никаких не возникло. Тимофей встал на час раньше других. Растопил уличный очаг и принёс воды в котёл. Оставалось только заварить траву и занести медную посудину в дом, где каждый налил из неё себе в большие глиняные кружки. Ефим Силович, перекрестившись, сам разрезал хлебные караваи ножом на ровные трети и выложил на стол. Вот и весь завтрак.

После утреннего ухода за лошадьми были занятия по развёртыванию эскадрона из походных колонн в шеренги, для атаки, как общим строем, так и отдельно по взводам. Делали перестроения на ходу и с места, спешивались для пехотного боя, делали ретираду (отступление) и многое другое. После основных занятий вахмистр отпустил кашеваров пораньше. Забрав у эскадронного каптенармуса артельный порцион, Тимофей кинул в котёл вариться говядину на кости и пробежался с выделенной ему медью по улице для закупа. Около дома пастуха столкнулся с Лёнькой. Тот уже вынес завёрнутое в чистую холстину мясо, и друзья выкроили немного времени для разговора. Особых новостей ни у кого не было, вся жизнь в эскадроне была на виду, и вскоре каждый побежал по своим делам. Дальше была готовка традиционного кулеша. Еле успел.