Конунг

Ирина

…Ужас. Гвоздики. Словно я не женщина, а первомайская демонстрация.

Зато он — очень органичный. Типичный научный сотрудник советского образца. Нищий, само собой. Хорошо, что я всё с собой припасла, даже бумажную скатерть. Сама по себе нищета — не порок. Благородный дон в стесненных обстоятельствах — это даже романтично. Чувствуется ли в нем некое внутреннее благородство?

Ни фига! Разве что имя. Неужели вот здесь всё и произойдет — на этом малогабаритном диванчике?

Не хочу! Ненавижу диванчики! Как раз на таком мерзком выкидыше отечественного мебельпрома восемь лет назад совратил девушку Иришку сокурсник и будущий бывший муж. Блудень и карьерист. Но — красавец, не отнимешь. В самый раз для белокурой дурочки.

Но ты ведь ему отомстила, Ирка?

О да! Я ему жестоко отомстила! Я его УНИЧТОЖИЛА!

Я — его, а он — ту трепетную и нежную, какой я была. Но это еще не беда. Беду я себе сама организовала. Потом.

Не надо о грустном. Вспомни, зачем ты здесь, и подвигни этого благородного интеллигента к решительным действиям. Не то вы будете час молчать, еще час — возвышенно говорить. Допустим, о музыке… Кстати, что это играет там, за стенкой? Легран? Вполне подходит под мое нынешнее настроение. Ирка, решайся! Если он напьется, то, очень может быть, вообще станет ни на что не годен. Интеллегенты — они такие…

И я очень хорошо их знаю. Я среди них выросла. Мама, папа… Как они обрадовались, когда я приехала в Ленинград. В Санкт-Петербург. Полтора года прошло. Мама счастлива и очень хочет спросить, не собираюсь ли я замуж. Но — не решается. Папа тоже счастлив. По привычке пытается учить меня жизни. Он. Меня. Господи, как же я их люблю! Очень скучала… Но жить с ними в одном доме — невозможно. Через неделю полезу на стенку, как муха из банки с вареньем. Нет, жилье не проблема. Купить тут квартиру нетрудно. Они здесь дешевые-дешевые. Но осень в Ленинграде… Я не сумасшедшая!

Это ты-то не сумасшедшая? Ирка-а!!!

Как он на меня смотрит! Ну давай же! Я всё сделала. Нацепила твой секонд-свитер, приняла позу «развратная школьница». Ну же, дурачок, догадайся, что я под этим уродством — практически голая. Бери меня и делай свое дело!

— Наливай! — приказываю я. И атакую.

Днем ранее…