Конунг

Ирина

Получилось — супер. От слова до слова. Восемь тысяч знаков по тридцать долларов штука. Дешевле не продам. Потому что — бесценно. Вообще не продам. Устрою аукцион. Тот, кто одарит меня щедрее, тот и получит шедевр. Первый из. А на львенка моего лохматого я зря взъелась. Куснул за больное, но случайно, я уверена. Я помню его лицо, эту бесхитростную терьерскую морду. Счастливую, несчастную, озабоченную… Ни разу не самодовольную и уж точно не подлую. Это мой бывший мог бы. И еще двадцать тысяч самодовольных самцов, оказавшихся в хвосте моей славы и в плену своих похотливых страстишек. Но этот ученый… дурачок (во какой оксюморон получился) на такое не способен. Он пыль у моих ног целовать будет… Только я ему не позволю. У меня тоже есть честь. Услыхали бы мои коллеги — вот бы посмеялись: честь журналистки. Три раза ха-ха. Но — есть. И тем хуже для моего Паганеля, потому что такая преданность, она — обязывает. А я не люблю обязательств. И следовательно: как только, так сразу. Если ты, Господи, не подшутил надо мной. А если подшутил… Я огорчусь, но не обижусь. Еще десять дней — и всё станет ясно. А эти десять дней… Провести их с удовольствием. Я и мой Паганель. Кто бы мог подумать, что у тебя так здорово получается. Или это ты, Господи, решил подсластить пилюльку? Если так, то у тебя получилось. И потому я торжественно клянусь, что умалю гордыню свою и характер свой… категоричный, и постараюсь сделать тусклую жизнь Паганеля чуточку ярче. На десять дней.