Зелёный змей Урала

Что касается Сашки и Кати: оба – против. Каждый из них узнал об этом не от меня, а из разных источников. Секреты у нас хранить не слишком умеют. Но и я не стал настаивать на этом: «Да, имею такое мнение, но с ответами вас обоих не тороплю. Катя учится, а тебе, Саша, предстоит Полоцк брать, авторитет в обществе зарабатывать. А там посмотрим». На этом все и было завершено. В принципе, обоим им еще рановато думать о браке. Мне деваться было некуда, государство в то время обладало всего двумя гражданами: мной и Милой. Остальные появились позже. Да и задачи перед нами стояли совершенно иные: требовалось выжить, что в одиночку достаточно сложно. К тому же Госсовет пока не утвердил Александра официальным наследником. Мне настаивать на этом тоже было невыгодно в тот момент, я и так требовал очень и очень многого. Решится вопрос со мной, продавлю и остальное. Так что, каждый занялся своими делами: я – административными, Сашка – военными, Катя – учебными, к тому же, после многочисленных демонстраций достоинств новых продуктов, Калисфения всерьез ими заинтересовалась и взялась заниматься их селекцией, после небольшого курса о том, как это делается в наших условиях. Парники для огурцов у нас в замке существовали, для перца, томатов новых видов фасоли и картофеля выделили еще места во втором и в третьем уровне замка. Посещать университет ей было несколько рановато, ее направили на ускоренные курсы подготовки, так как ее базовых знаний было совершенно недостаточно для учебы в университете.

А так, началось лето, жаркое и дождей практически не было, так изредка поливало как из ведра, так чтобы хлеб не выгорел полностью. Хороших новостей было не слишком много, зато важные: эпидемия чумы на юге закончилась, и в Итиль (это Астрахань, но на другом рукаве Волги, ближе к морю) пришел первый караван из Новохвалынска. Крепость в Иране от чумы не пострадала, хотя в округе чума много бед натворила. Просят подбросить боеприпасов, их истрачено много, кто-то натравливал туркмен разобраться с нашими из-за отказа пропускать суда через пролив. Этот вопрос уже был проработан и никому отказывать в этом я не стал. Караван разделился: большая часть ушла в Царьград, а более трети начали подниматься по Волге в Балтику. Сашка прошел по каналу с шестью корветами, больше никаких известий нет и будут не скоро. Я продолжил заниматься радиолампами, точнее, детандером, чтобы сделать крио-ловушку для паров ртути в вакуум-насосе, и потихоньку пытаюсь сделать проводимый клей для контактов к кристаллам кремния. Не слишком успешно, но деваться некуда. Или я его сделаю, или о полупроводниках придется забыть надолго. Нежданчик и Лев уехали на железную дорогу с кучей студентов-практикантов, где приступили к строительству нескольких стальных мостов через достаточно крупные реки. Небольшие речушки – достаточно освоенный этап, а вот с бешеной Чусовой и с Волгой придется побороться. Хотя бить сваи и заливать бетон непосредственно в воду уже научились. Как и расчетам на прочность подобных сооружений. За те полтора года, которые прошли с момента моего отъезда в путешествие, Неждан и Лев соединили железной дорогой два города: Владимир и Кушву, где находилось одно из самых крупных в мире месторождений магнитного железняка. Ведь, как я уже писал, качканарская руда не годилась для получения чугуна, не потому, что она плохая, а потому, что слишком хороша для этого дешёвого товара. Она – тугоплавкая. Кушва поставляла дешёвую и удобную руду для домен. Этот же материал использовался в качестве постоянных магнитов. Второй, а затем и третий город возникли на месторождениях железа и меди. И это – не считая небольших городков, которых уже более сотни, каждый из которых занят производством или добычей «своего» товара. Ведь заводы требовали себе все больше и больше комплектующих. После пуска первой ветки, она начала ветвиться, как дерево: где-то строили узкоколейки, где-то, в расчете на большой грузопоток, ветки с широкой колеей. В первую очередь именно металлурги, шахтеры и золотодобытчики оценили этот вид транспорта. А начиналось все на Качканарском разрезе, первом электрофицированном. Но электростанций у нас всего две, и маломощные, поэтому об электрификации пока говорить не приходится. Дело за тяжелой техникой, которую производит Владимирский завод тяжелого машиностроения. Но, сейчас он перегружен заказами: блюминг (это прокатный стан с электроприводом), и два дуо-прокатных стана для выпуска крупноразмерных профилей, находятся в процессе изготовления. Это крупнейшие заказы, плюс куча мелких и серийных изделий. В первую очередь, это различные станки. Их требуется все больше и больше. Как для собственного развития, так и для новых предприятий и школ. В каждой школе готовят токарей, слесарей, сверловщиков, фрезеровщиков в «одном флаконе». Все дети обучаются этим профессиям. А как же пение, танцы, рисование, лепка из пластилина? – спросите вы. В младшей школе эти предметы изучаются, но со второго класса дети начинают учиться держать в руках настоящие инструменты, а не карандаши и ложку. Не дрыгать ножками и рвать глотку, а обрабатывать древесину, металл, наматывать обмотку, готовить пищу, шить с помощью машинки и вручную, кроить ткани, прясть, вязать и ткать. Надобности в профессиональных лицедеях нет никакой, так как нет скучающего «правящего класса» и собственников. Бояре у меня не приживаются, бегут из моего «рая», так как спрашивают с них крепко, а разгуляться не дают. Так что, обходимся самодеятельностью на праздниках. Да и хоронить за оградой пока некого. Народ не ворчит, хлеба и зрелищ не требует. Правда, иронически посматривает на поля с картофелем, не совсем понимая, что это такое, так как массовое представление «второго хлеба» мы еще только готовим. Показывать пришлось боярам, а не простому народу. Тут никуда не денешься, у меня основные площади находятся в колхозах и совхозах, а в других местах земли у бояр, а мелкий собственник сразу не решится переходить на другую продукцию. Он – лицо второстепенное при внедрении. Сельским хозяйством заведует Тороп, он на смотринах был и его уговаривать не пришлось. Председателей колхозов он в кулаке держит, поэтому весь привезенный семенной материал, кроме «дикаря», уже взошел. А «дикарская плантация» не покинула пределов замка. Соланина в ней много, так что рисковать я не стал. Ею занимается несколько человек, в том числе, Катя. Делать ей особо нечего, потому как быт здесь и быт в Царьграде отличается разительно, но, как я понимаю, пару раз у нее это проскакивало, ее давно готовили к тому, что она поедет во Владимир, еще со времен первого моего «визита». Мать-императрица еще тогда приняла это решение, как только поняла, что обычной практикой здесь не обойдешься. Креститься я отказался, и приставить ко мне попа не удалось, а то, что я представляю угрозу для империи – было совершенно очевидно. Именно этим обстоятельством мотивировала свой отказ Калисфения, когда я предложил ее кандидатуру в качестве невесты Александру. Невыполнение воли матери-императрицы может пагубно отразится на Катином здоровье. Византийцы большие доки в вопросах ядов и хвороб. Я решил не гнать лошадей в этом вопросе, а растянуть его во времени. Каким-то образом все эти вещи рассасываются или разрешаются со временем. Тем более, что девчонка была очень молода и недостаточно физически развита. Жила во дворце, все делали другие. Здесь таких условий нет. Хотя две «тетушки» у нее есть, но живут они не вместе с ней, а «приходят на работу». Специально их отселил от нее. Затем вернулся Лев Математик, и у нее начались занятия по ускоренной программе подготовки к учебе. Видеться мы практически прекратили, пересекались иногда возле поля с дикой картошкой.