Царь с востока

Ангарск, Кремль. Начало августа 1653.

Вечерело. Душное марево долгого дня сменялось вечерней прохладой и крепнущим ветром с Ангары. Небо быстро темнело, заволакиваемое тучами, чувствовалось дыхание влаги - приближался ливень. Люди спешили по домам, подстёгиваемые глухим ворчанием в вышине - мокнуть никому не хотелось. Однако стихия сподобилась лишь на накрапывающий дождь, пролившись потоками воды стороной.

На наблюдательном посту, что стоял на окраине ангарского посада несколько милиционеров - четверо юношей с винтовками и старший смены караула, пожилой литвин-охотник, ждали смены. В пристроенной к караулке башенке, где на специальном станке стоял прожектор, находилось двое парней. Состоявшие в народной милиции работники ремонтных мастерских Ангарского речного пароходства, на три вечера в неделю привлекались к караульной службе.

- Как бы не промокнуть, Мирон, - хмурился один, с опаской поглядывая на тёмное небо, гремящее раскатами грома.

- Бричку со сменой пришлют, иначе как? - отмахнулся второй, взявшись за ручки поворота прожектора.

Осветив дорогу, он увидел только что упомянутую бричку, но та двигалась со стороны Белореченска.

- Глянь-ко, Чеслав! Кому в такую погоду неймётся? - ухмыльнулся Мирон.

Его напарник уже слазил с лестницы вниз, чтобы предупредить товарищей у ворот.

Старший смены Лесь Роговский фонарём осветил закутавшегося в плащ возницу, узнав его. Тот, простужено чихнув и утерев нос, сообщил, что везёт профессора Сергиенко от Усолья, где из-за поломки машины встал байкальский пароход.

- Спешит он сильно... Хорошо, что стемнело только что! - добавил возница.

- Вадим, что случилось? - дверца брички приоткрылась и, подслеповато щурясь от света фонаря, наружу выглянул помощник профессора.

- Добро пожаловать в Ангарск! - хлопнув лошадь по крупу, воскликнул Роговский. - Проезжайте!

На заседание Верховного Совета Сергиенко попал последним, добираясь в столицу из Новоземельска. Из двенадцати человек, что составляли Совет, отсутствовали трое - Сазонов находился во Владивостоке, готовя первые отряды айну и казаков к операции у Матомая на Эдзо, Саляев в Курляндии, а Паскевич на Эзеле. Остальные, по прибытию профессора, собрались в зале для переговоров. Разбившись на группы, они обсуждали последние новости, делились интересной информацией да и просто шутили.

- Ну что, товарищи, рассаживаемся! - призывно произнёс Соколов среди приглушённого гула голосов, наполнявшего помещение.

За огромный стол, занимавший чуть ли не всё пространство зала, сели те, кто определял принципы развития созданной ими державы, называемой Русь Сибирская. На некоторое время воцарилась неловкая тишина - многие посмотрели на пустое кресло профессора Радека, который никогда прежде не пропускал ни одного собрания.

- Для начала организационный вопрос, - прервал тишину Соколов. - В связи с постигшей нас утратой... Нужно выбрать достойную замену, ввести в Совет нового человека. Кандидаты всем вам известны.

- Поскольку голосование у нас открытое, - первым взял слово бывший заместитель главного инженера одного из мурманских заводов Борис Лисицын, сменивший покойного Радека на должности ректора АГУ. - Я за то, чтобы оставить место вакантным.

- Поясни, Борис Иванович! - тут же произнёс Кабаржицкий, нахмурившись.

- С удовольствием, - кивнул Лисицын. - Вы все знаете, что старший сын нашего товарища, Мечислав, очень толковый молодой человек, характеризуемый только с самой лучшей стороны всеми его учителями и наставниками.

- Подтверждаю, - добавил Матусевич. - Согласен с Борисом Ивановичем. И добавлю аналогичное мнение Сазонова, его начальника, отправленное радиограммой заранее.

Следующим высказался Петренко. Владиангарский воевода, отвечавший за оборону государства, также поддержал предложение Лисицина.

- Павел? - Соколов обратился к Граулю.

- Я согласен с высказанным тут мнением моих товарищей, - тут же ответил он, оглядевшись. - Но я хотел бы вернуться к вопросу о расширении Совета.

- Позже, Павел, - кивнул Вячеслав. - Мы и в меньшем количестве все вместе покуда собраться не можем.

- Что же, - вздохнул Карпинский, поглаживая бороду, когда Соколов посмотрел на него. - Тогда объясните мне, почему вместо сына Смирнова, в Совет вошёл я, а не Валентин?

- Понимаешь, Пётр, - декан геологического факультета АГУ Роман Векшин, снял очки и, потерев усталые глаза, взглянул на Карпинского:

- Не всем потомкам дано быть достойным продолжателем дела своего родителя. Знаешь, если все будут понимать, что членство в Совете - это не привилегия, а необходимость, то и ответственность будет иной.

- У Александра Миротворца сам знаешь, кто уродился, - буркнул Петренко, на что Карпинский только саркастически усмехнулся.

- Валентин Смирнов, согласно полученной от Паскевича информации, более всего интересуется вином и женским полом, а в общественно-полезной жизни воеводства участвует лишь по принуждению, - пробаcил сунгарийский воевода Матусевич. - Не думаю, что он нам чем-то поможет в будущем.

- Ладно, товарищи, вопрос решён! - закончил обсуждение Соколов. - Володя, готовь постановление.

Кабаржицкий заполнил подготовленную бумагу, в которой все присутствующие поставили подписи и свои резолюции. Заверив документ печатью, Владимир оставил его на столе.

- Теперь приступил к стратегическим вопросам, - продолжил собрание Вячеслав. - Причём решение некоторых из них оставил нам Радек. Володя?

- Первый вопрос наверное самый важный, - заговорил Кабаржицкий, отпив воды из кружки. - Это начало проекта "Наследник" или же "Царь с востока", как его называл профессор Радек.

- Это очень серьёзное дело, прошу высказаться по существу, - проговорил Соколов, пока присутствующие молчали, лишь переглядываясь друг с другом.

- В случае неудачи мы очень сильно подорвём свои позиции на Руси, - отметил Грауль. - Я не буду поддерживать эту затею сейчас. Но выучить Владимира, подготовить его к роли правителя - необходимо.

- Замечу, что царь Никита до сих пор не обзавёлся потомством, - подался вперёд Игорь Матусевич. - И, судя по поступающей из Москвы информации, не собирается исправлять эту ситуацию.

- Товарищи, - заговорил молчавший доселе профессор Сергиенко. - А ведь это отличный шанс не только для нас, Руси, но и для всего человечества... Не надо улыбаться! - энергично махнув рукой, Николай пригладил редкие волосы на голове. - В наших условиях мы способны воспитать нового человека, способного на дерзкий порыв в будущее! И это не только технические и гуманитарные знания, что они значат без творчески сформированной личности?! Без мечты в будущее?

- Мы рождены, чтоб сказку сделать былью? - проговорил Карпинский, повернувшись к Сергиенко.

- Да, Пётр, именно так! - возбуждённо воскликнул профессор. - Иначе, каков же будет прок от наших усилий?

- Я думал, что мы уже реализуем эти планы, - побарабанив пальцами по столу, сказал Лисицын. - По-моему, мы до сих пор старались оставить таковых людей после нас... Таких как Мечислав, как Стас Соколов, как сотни других юношей и девушек.

- Так я же говорю о появлении такого же человека на московском престоле! - воздел руки Сергиенко. - Если мы решили не узурпировать власть сами, то сын государя Алексея Михайловича подходит идеально!

- Кроме Павла есть те, кто не поддерживает этот замысел? - Соколов смотрел на своих товарищей и понимал, что большинство из них были настроены решительно и вскоре одна за другой стали подниматься руки согласных.

Воздержались лишь Грауль и Карпинский. Матусевич поднял руку последним:

- Надо ознакомиться с планом Радека более подробно, обсудить все возможности и трудности реализации, - заговорил Матусевич. - Я уверен, что мы должны осуществлять этот план. Пусть он и ломает нашу прежнюю историю... Как я вижу, профессор, в отличии от Павла, вы этого не опасаетесь, - закончил Игорь многозначительным взглядом, устремлённым на Сергиенко.

- Мне уже боятся нечего, Игорь, - снисходительно проговорил остывший учёный. - Да и вам, думаю, тоже.

- Ну а пока мы грезим о новой власти на Руси, подобное уже происходит в Корее, - снова заговорил Соколов. - Игорь Олегович, доведите до нас обстановку на сегодняшний день.

- На сегодняшний не скажу, - усмехнулся Матусевич. - А в целом, как вы уже должны знать, наш союзник и мой недавний боевой товарищ, принц Бонгрим, сейчас ведёт борьбу за власть со своим младшим братом, принцем Инпхёном, которого признали наследником власти империи Цин.

- Он уже правит? - тут же уточнил Сергиенко, отодвигая от себя остывший уже чайничек.

- Насколько мне известно, церемонии интронизации ещё не было, - ответил воевода. - Сейчас правит с десяток высших сановников из разных кланов и только один из них негласно занимает сторону Ли Хо, снабжая его информацией.

- А что маньчжуры? - поглаживая седую бороду, спросил Петренко. - Держат свою креатуру на поводке?

- Влияние Цин при Дворе сейчас очень велико, - кивнул Матусевич. - В народе ходят слухи, что посольство из Пекина пересёкло пограничную реку Амноккан.

- На кого опирается наш союзник? - Карпинский заинтересованно посмотрел на Матусевича. - И почему бы нам не помочь ему так же открыто, как это делают маньчжуры? Признаем Ли Хо правителем, пришлём посольство. Государь Никита Иванович тоже может посольство прислать - тысячи казаков хватит вполне.

- Нет, вмешиваться нельзя, - покачал головой Игорь. - Это междоусобица и влезать в неё чревато, пусть корейцы интервентами видят только маньчжур. А насчёт поддержки... Принц Бонгрим опирается на северо-восточные провинции, в которых велика его слава, как о великом полководце, не раз бивавшем армии Цин. Город Хверён - по сути его столица...

- Да, во внутренние разборки нам нельзя встревать, - согласно кивнул Соколов. - Продолжай, Игорь.

- Так вот, и из Хверёна его войско ушло к столице, на своём пути пополняясь не только крестьянскими отрядами, но и гарнизонами правительственных войск - может получиться, что к Сеулу подойдёт огромная армия, с которой правительству будет уже никак не совладать.

- Эффект снежного кома, - хмыкнул Сергиенко. - Спасибо, по этому вопросу всё ясно. Вячеслав, у меня есть важный вопрос для обсуждения, я говорил тебе...

- Да, я не забыл, - нахмурился Соколов. - Только сначала сделаем перерыв, заварим свежего чайку.

Перерыв был недолог, собравшиеся успели лишь размять кости да разлить по чашкам свежезаваренный чай. Матусевич, получив свою порцию, пообещал скорое появление на Ангаре тростникового сахара с Окинавы, чем вызвал у товарищей бурю положительных эмоций. Наконец, все снова расселись, и слово взял профессор Сергиенко, выходец из мира Матусевича, в своё время, как и Радек, работавший над каналом перехода в эту реальность. Николай сообщил, что хотел бы поговорить о библиотеке Радека - тех работах и дневниках профессора, над которыми тот работал вплоть до последнего дня. Покойный профессор занимался составлением энциклопедий, учебников, наставлений и инструкций для следующего поколения, которое будет жить уже без них - первоангарцев, чужаков этого мира.