Царь с востока

Москва - Аренсбург, осень 1671

Путь до Эзеля, принадлежащего Ангарску, был недолог - благо дороги содержалась в хорошем состоянии, мосты чинены, а свежих лошадей на придорожных дворах хватало с избытком. Дни стояли тёплые, время хладных осенних дождей ещё не пришло - истинно, стояло бабье лето. Хотелось свежего ветра в лицо, шума в ушах да скорости! Но государев обоз плетётся слишком медленно и, уломав крёстного, Владимир, сопровождаемый сотенным отрядом гусар и свитой, состоящей из самых близких ему людей, обогнал повозки и кареты, устремившись на запад по укатанной торговыми караванами дороге. Несколько торговцев они обогнали ещё у Пскова. Молодой император с видимым интересом останавливал возок и принимался осматривать товар оробевших торговцев, разговаривая с ними, будто со знакомыми. В балтийские порты везли в основном востребованный там пушной товар - выделанные шкурки соболей, куниц и белок и прочих, а так же играющие мехом на солнце роскошные шубы и шапки. Псковитяне торговали красной юфтью, коей славился их город, а также рогожами и полотном. Новгородцы продавали пеньку, скобяные изделия и много прочего, некоторые торговцы через свои склады да подворья в портовых городах сбывали и ангарские товары. Император торговлю поощрял, насколько это было необходимо, не забывая и опекать русских купцов в Европе - мало кто осмеливался обидеть торговца, хоть в Данциге, хоть в Стокгольме. Но и от торгового люда Романов требовал пристойного поведения, честности и умеренности, иначе дьяк торгового приказа мог и отозвать право торговли у иного зарвавшегося горе-коммерсанта.

При въезде в Новгородок-Ливонский, бывший Нейгаузен, встречен был ещё один караван, причём составляющие его возы да телеги растянулись едва ли не на версту. Доскакав до головы обоза, Владимир спешился, ловко спрыгнув с коня рядом с купцом, коего мигом прикрыли двое дюжих бородача.

- Здорово, негоцианты! - озорно гаркнул Владимир, уперевши руки в боки.

Нахмурившийся купец, явно не из зажиточных мужей, пробасил в ответ, косясь на гарцующих гусар:

- И тебе не хворать! Кто таков? Из таможных, небось? Проездная у нас имеется до Пернова, коли хошь - смотри!

- А то и гляну! - потрясая светлыми кудрями, громко рассмеялся Романов, обнажив при этом ровный ряд белоснежных зубов. - Чего везёшь, откуда?

- Притко тебя забодай... - недовольно пробурчал купчина, кивнув набычившемуся приказчику - давай, мол, бумаги.

- Да хорош стращать торговца, Володимер! - рядом с нахальным гусарским полковником, оказалось двое молодцев, схожих будто братья. - А ты знаешь, кто перед тобой стоит? - обратился один из них к бородачам.

- Нешто вас всех знать надобно? - огрызнулся торговец. - А меня звать Илларион Попов, везу я в Пернов, купцу Людерсу, полотно вологодское на продажу. А ишшо в Феллин надобно сапоги да сукно поставить, для гарнизона тамошнего.

- Хорошее дело, - улыбнулся Владимир. - Хорош ли товар, Илларион? Добрые ли сапоги?

- Ишь чего заговорил, ирод! - распалился в сей же миг купец, поначалу едва не задохнувшись от гнева. - А ну, Миколка, тащи сюды сапожишки наши!

Приказчик зайцем метнулся к ближайшему возку, откинул рогожу и схватил ближнюю к нему связку из дюжины сапог. В руках его мелькнуло тонкое лезвие - парень перерезал бечёвку и взял одну пару, поднеся её Попову.

- На-кось! Гляди! - Илларион принялся чуть ли в лицо тыкать сапогами смеющемуся гусару. - Да получше смотри!

- Пошутковали и хватит! - раздался вдруг спокойный голос - купец увидел как подъехавший на чёрном жеребце какой-то знатный муж, не иначе приказной судия. - Поспешать надо, коли в Пернов до темени попасть хотим!

- Не серчай Егор, - махнул рукой гусар, - и ты, добрый человек, прости! Мне любопытно было и только, - с этими словами он снял с головы шапку и протянул её торговцу.

- А ну тебя, - плюнул под ноги купец, передав подарок приказчику.

Вскоре молодцы оседлали коней да сорвались с места, а младшие загикали, соревнуясь в быстроте своих жеребцов.

- А ты, дурень, знай, - трогаясь с места, негромко но весомо заговорил тот, кого назвали Егором. - То сам император Владимир Лексеевич был - любит он вашего брата жаловать, а ты орёшь, словно блаженный.

Попов не ответил, только лишь молча провожал взглядом отряд гусарии, дробь копыт которой ещё долго шумел у него в ушах. Уж осела пыль, поднятая всадниками - только тогда Илларион, тяжко вздохнув, взял из рук еле живого приказчика шапку императора, прижал её к груди и неспешно двинулся к своему возку. Вскоре караван продолжил свой путь к Феллину.

Поздним вечером, достигнув окрестностей Пернова, отряд Владимира остановился в деревеньке Волино, отстоявшей от города на несколько вёрст к юго-востоку. Как оказалось, селение это было кашубское, о чём поведал местный староста Ян - долговязый, седой как лунь, старик со всколоченной бородой. Вывезенных из-под Данцига кашубов эзельский воевода Паскевич поселил на этом месте по уговору с феллинским воеводой, за что Ян тут же принялся обоих благодарить, покуда не был остановлен рассмеявшимся Владимиром:

- Да полно! Видно, что ты доволен - небось, воевода землицы тоже дал немало?

- За то спаси его Господь! - воскликнул старик. - Век помнить буду!

- Стало быть, не император наш, а воевода земли раздаёт? - переглянувшись со спутниками, усмехнулся Игнат, один из двух молодых князей-погодков, сводных братьев Владимира.

Яну тут же поплохело - он понял, что люди эти непростые, коли так вольно о воеводе говорят. Прежде, в Прусском герцогстве, ныне поделенном меж поляками и русскими, никто не смел и о самом захудалом бароне сказать что-либо, умалив его честь при свидетелях.

- Воеводе на то приказ даден, - с неизменной улыбкой покачал головой Романов. - Не смущай народ, Игнат. А ты, Ян, приготовь нам дом для ночлега и горячего...

- Мой дом готов, господин офицер! - с готовностью выпалил староста. - Прошу!

Чтобы не мешать нежданным постояльцам, старики ушли в дом старшего сына, стоявший неподалёку, прислав, впрочем, двух молодых девок для прислуживания, но постояльцы вскоре прогнали их.

- Говорят, не нужно им прислуги, - отчаянно краснея, скороговоркой пролепетали девушки, прыснув со смеху, - разве что ласки нашей! А сами они и воды натаскали, а теперь в котёл с кипящей водой сушеной травы покидали да чашек наставили вокруг! Пахнет вку-усно!

Ян удивлённо приподнял брови, почесав бороду, да махнул рукою, брысь, мол, отсюда! А тут сыновья жёнка принесла пышущий жаром ягодный пирог - угощенье гусарскому полковнику и его ближним офицерам.

- Неси! - буркнул староста, а сам двинулся впереди.

В полутёмных сенях Ян наступил на кошку, принявшуюся было ластиться к хозяину, отчего та, с коротким воплем впилась зубами и когтями в хозяйскую голень, не прикрытую холстиной коротких штанов. Превознемогая боль, он потянулся было к ручке двери, но та вдруг отворилась, осветив сени ярким светом. На пороге возникла фигура одного из гусар - с пистолем в опущенной руке. Он насмешливо оглядел оторопевшую женщину с пирогом в руках и старосту, чьё лицо было ещё полно страдальческих эмоций.

- Гляньте, кто пожаловал! - рассмеялся он, пистолем приглашая женщину в залитое светом помещение. - За такое угощение спасибо! Как раз к чаю!

Старик же, встретившись взглядами с главным среди гостей - полковником Владимиром, аж вздрогнул, до чего у того был недовольный взгляд. К счастью дверь тут же затворили, и староста оказался один в пустых сенях. Почесав затылок, он поплёлся на двор. Катаринка вышла из дома спустя пару минут, но Ян успел смириться с тем, что она останется там для утех офицеров.

- Ну что там? - буркнул он, не оборачиваясь.

- А ничего, - выдохнув, махнула та рукой. - Сидят, словно сычи вокруг стола да слушают писк какой-то из ящика, будто там мыши возятся.

- Чего мелешь? - удивился староста.

- Да Богом клянусь! - фыркнув, рассмеялась Катарина. - А один словно тот писк записывает, а его поправляют. Затем снова слушают.

- Это же... Как его, - Ян зажмурился, вспоминая нечто. - Младший-то мой, Флориан, на Эзеле видал такое, помоги, Господь, вспомнить... А, радиус! Это изготовлено для общения по небесному своду.

- Как это? - изумилась женщина, встав столбом у изгороди.

- А мне почём знать? У Флориана и спросишь, когда он с Эзеля приедет, а мне до этих вещиц дела нет! - пробормотал староста недовольно.

- Как же, вернётся он, - махнула рукой Катарина. - Только дурень с эзельской службы уйдёт!

- А ну тебя к чертям! - осерчал Ян, обернувшись на прикрытые изнутри оконца собственного дома. - Поди, поставь в печь ещё пирог!

Кашуб и не предполагал, что гости, спрятавшись от чужих взглядов, обсуждают новости, касавшиеся и его народа. Ещё в начале сентября на Эзель из города Шверин тайно прибыл принц Фридрих Мекленбургский, для переговоров с русским императором. Выехав из датского ныне Мекленбурга, Фридрих навсегда порвал со своей родиной - хотя, честно говоря, дома младшему сыну герцога Адольфа Фридриха ничего не светило - ну, разве что прозябание в родовом Шверине. Его более удачливые братья имели больше шансов оказаться на престоле герцогства. Но вот, в один из тёплых августовских вечеров в Шверин прибыл русский посланник с грамотами от императора. Как оказалось, в Москве, как и в Вене, теперь правил именно император, который и предлагал Фридриху поистине императорский подарок - а именно, престол Померании. У Ерофея Иванова, посла московского, было с собою ещё несколько бумаг, среди которых письмо от регентского совета молодого короля Швеции Карла, соглашавшегося на появление в некогда шведской части Померании нового рода взамен угасшей со смертью герцога Богуслава династии Грифитов.

- Делагарди и злата немного взял, - улыбаясь, словно сытый кот да степенно оглаживая бороду, проговорил тогда удобно устроившийся в кресле посланник. - А главное, убрались они вовсе в свои пределы.

Информированные о сделке датчане, в лице короля Фредерика, озаботившегося судьбою Швеции, взяли с Романова обещание не воевать шведских земель, на что Владимир пошёл с лёгкостью. И вот он уже был в шаге от Аренсбурга. По радио прошло сообщение, в котором Паскевич, этот крепкий старик, сообщал о прибытии в Пернов фрегата 'Посадник' - а значит, всё готово для встречи Владимира в Аренсбурге. Этот момент подпортило неожиданное появление непутёвого старосты с невесткой, но всё же пирог был хорош! Да и кашубка эта тоже оказалась видной девахой!

Молодые князья Игнат и Лука, сводные братья императора, уговорили спешащего на Эзель Владимира дождаться отца и только потом въезжать в Пернов. Обоз же прибыл в селение спустя сутки и после короткого отдыха вновь продолжил свой путь на запад. Со старостой за постой щедро рассчитался Егор Бекетов - осчастливленный кашуб ещё долго стоял у последнего плетня, взглядом провожая пыливший по дороге караван, даже когда тот окончательно скрылся за темнеющим вдали еловым лесом.

Небольшой отряд уездной конной милиции и несколько офицеров во главе со штаб-майором из Аренсбурга встретили важных гостей из Москвы на таможенном посту у моста через реку, называемую Саугой, о чём информировал дорожный указатель. После недолгого разговора с майором, Грауль-старший пересел с возка на коня. Отряд направился к гавани, поспешая за указывающим дорогу аренсбуржцем, представившимся Петром. Обоз же, под охраной милиции был отправлен в гостиный двор на окраине города.