Бальзак. Одинокий пасынок Парижа

* * *

Удар оказался слишком неожиданным. И его следовало немедленно парировать. В противном случае, понимал Бальзак, их переписка рисковала прерваться, по сути, даже не начавшись. И Оноре судорожно пытается исправить допущенную оплошность.

Бальзак – госпоже Ганской, январь 1833 года:

«Вы страшитесь стать предметом шутки? С чьей же стороны? Со стороны бедняги, который вчера был и завтра еще окажется жертвой своей почти женской стыдливости и застенчивости, своих верований. Вы требуете объяснить несхожесть почерка в двух полученных от меня письмах, вы полны недоверия; но у меня столько разных почерков, сколько дней в году, однако при этом я самый постоянный человек на свете. Моя переменчивость лишь следствие фантазии, я могу вообразить все что угодно и при этом останусь девственным»»{263}.

Этот «девственник» явно юлил. Да, Ганская была провинциалкой, но отнюдь не наивной глупышкой, как, возможно, полагал французский романист. И это настораживало. Даже несмотря на то что Бальзак умело заметал следы, грамотно отвлекая внимание Эвелины на второстепенное: например, он увлечённо рассказывал ей о своём новом романе «Луи Ламбер».

Впрочем, заканчивал он своё послание довольно миролюбиво, позволив себе такие строки: «Я, еще не зная вас, уже люблю, это может показаться странным, но таков естественный результат моей доселе пустой и несчастной жизни{264}.

Смело. Хотя подобные строки очень льстили самолюбию Эвелины. Тем не менее подобной самоуверенности Ганская не уставала удивляться. Ведь Оноре её совсем не знал и даже ни разу не видел! Странный он какой-то, этот мсье Бальзак…

Действительно, странный. Ну да, он, наверное, пьющий распутник, отсюда и такая экзальтированность вперемежку с неадекватностью. Объясняться в любви женщине, не представляя даже, как она выглядит… Что это – самонадеянность или глупость? Или обыкновенное нахальство?

«Она между тем использовала свои связи среди парижских поляков, чтобы побольше узнать о нём, – замечает Ф. Тайяндье. – Правду ли говорят, что Бальзак человек светский и большой вертопрах? И что там на самом деле у него было с этой маркизой де Кастри, которую он якобы безуспешно обхаживал? Она даже просила на этот счёт разъяснений у него самого. Он в чём-то признавался, оправдывался, изображал из себя человека строгого поведения, погружённого в занятия, настоящего монаха»{265}.

Насколько знала Эвелина, Оноре вёл довольно замкнутый образ жизни, много работал и почти не пил (помимо столового вина – только кофе и чай). А вся его порочность была мнимой, то есть показной, дабы не отличаться от тех повес, которые кружили рядом с ним, как осы над патокой… Он бездетен, а его немногочисленные любовные романы раз за разом заканчивались громким фиаско. (Весь Париж до сих пор судачил о его конфузном романе с маркизой де Кастри.) В то же время при всей своей занятости писатель умудрялся вести светскую жизнь; его уважали и были рады видеть в престижных парижских салонах… Ну а книги г-на де Бальзака не нуждались в рекламе – ими зачитывалась вся Европа!

Словом, больше положительного, нежели отрицательного. Поэтому, делает вывод Ганская, мсье Бальзаку стоит доверять. Следовательно – продолжить отношения.