Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8
![Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8](/uploads/covers/2023-08-26/oficery-rossijskoj-gvardii-v-beloj-borbe-tom-8-0.jpg-205x.webp)
- Автор: Сергей Волков
- Жанр: Биографии и Мемуары / История: прочее
Читать книгу "Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8"
Между перемешавшимися всадниками обеих конниц началась беспощадная рубка. Крики «Ура!», стоны раненых, отдельные выстрелы, все слилось в сплошной гул. Смятые атакой дивизии красных начали отходить, но в это время на казачьи полки, стоявшие левее дивизии, вышли свежие силы красных. Казаки атаки не выдержали, и красные, обойдя фланг дивизии, атаковали ее с тыла.
Не имея больше никаких резервов, генерал Барбович собрал все находившиеся поблизости пулеметные тачанки разных полков и лично повел их против красных. Огнем пулеметов красные были отброшены с большими потерями, кольцо окружения было прорвано, и полки смогли отойти за вторую речку. Там полки снова перестроились и вторично пошли в атаку. Но дойти до третьей речки, как в первый раз, дивизия не смогла и столкнулась с красными на второй речке.
Три раза ходили в атаку поредевшие полки генерала Барбовича, останавливая каждый раз продвижение красных, нанося и неся большие потери. С темнотой бой прекратился. Все атаки красных были отбиты, и поле осталось за дивизией.
Но этот частный успех на участке дивизии генерала Барбовича был куплен страшной ценой. Ценой почти полного уничтожения ее полков. Гвардейский полк потерял убитыми и ранеными больше 50 процентов своего состава, в том числе 11 офицеров. Конногвардейцы потеряли убитыми корнета Штранге и раненым ротмистра князя Накашидзе, кирасиры Его Величества – убитыми ротмистра Кучина[139] и поручика князя Черкасского[140], кирасиры Ее Величества – убитыми поручика Буйнова[141] и корнета графа Гейдена[142] и раненым ротмистра Полянского, конногренадеры – убитыми ротмистра Хитрово[143] и корнета Пуришкевича[144], лейб-драгуны – убитым князя Енгалычева[145] и лейб-гусары – убитым ротмистра князя Святополк-Мирского.
Несмотря на частный успех дивизии генерала Барбовича, бой под Егорлыкской, в котором на протяжении 15 верст участвовало с обеих сторон около 30 тысяч всадников, окончился полным поражением конницы генерала Павлова. Около 20 донских и кубанских полков не приняли почти никакого участия в бою, оставаясь в лучшем случае пассивными зрителями, и вся тяжесть боя легла исключительно на дивизию генерала Барбовича. Только перед самым окончанием боя за флангом красной конницы появилась конная бригада генерала Агоева, чем в значительной степени была облегчена третья атака регулярной конницы.
С темнотой дивизия сосредоточилась в хуторах к западу от Егорлыкской. На рассвете 2-го, в связи с общей обстановкой на фронте, без всякого давления со стороны красных, она отошла через станицы Гуляй-Борисовка, Ново-Пашковская, Павловская на Челбасскую, куда пришла 7 марта.
Поражение конницы генерала Павлова, выход 1-й Конной и частей 10-й и 11-й красных армий за правый фланг и в глубокий тыл белых предрешали возможность дальнейшей обороны на рубежах Дона и Маныча и неминуемость отхода всего фронта на линию реки Кубани.
Несмотря на удачу под Егорлыкской, 1-я Конная армия только 8 марта смогла начать преследование армий Юга России. Ночью 8-го станица Челбасская была атакована красными. После короткой обороны гвардейский полк отошел на Звериную Гать, откуда дивизия, сведенная в двухполковую бригаду, отошла небольшими переходами на реку Бейсужек, где заняла 13-го оборону переправы у станицы Дедовской. Но уже 15-го, выравнивая фронт по отходившим восточнее донским и кубанским казакам, бригада отошла на станцию Медведовская. К этому времени красные успели занять станцию Усть-Лабинская и переправы через реки Лаба и Кубань. Ввиду нараставшей угрозы правому флангу белых армий, бригада была оттянута к Новороссийску. 19-го она стала в станице Крымской, в 20 верстах к северу от Новороссийска.
Вечером 1 марта, когда бой под Егорлыкской уже кончился, к полку пришло пополнение, приведенное ротмистром Раухом из станицы Ново-Николаевской. Потери в полку были настолько велики, что многие эскадроны были сведены воедино. Так кавалергарды и оба кирасирских эскадрона были сведены в один, под командой ротмистра Рауха. В течение января и февраля в несколько приемов из полкового околотка в Ново-Николаевской и из обоза 2-го разряда, стоявшего в станице Ясеньской, были отправлены больные, после перенесенного тифа, и раненые кавалергарды в Крым.
Пребывание обоза в станице Ясеньской едва не окончилось печально: в первую же ночь по прибытии в нее обоза кубанские казаки разоружили спящих кавалергардов, и только через несколько дней, после вмешательства штаба армии и кубанского правительства, оружие было возвращено.
20 марта вся бригада сосредоточилась в станице Крымской. Положение на фронте не только с каждым днем, но с каждым часом становилось все тревожнее. Главное командование, не сумевшее предусмотреть возможность отхода с рубежей Дона и Маныча, не принявшее своевременно никаких мер для эвакуации тылов армии, не озаботившееся наличием нужного тоннажа в портах Азовского и Черного морей, растерялось и не знало, на что решиться. Отходить ли вдоль Черноморского побережья, удерживать ли заранее обреченный Новороссийский плацдарм или перебросить армию в Крым? В самой армии, потерявшей веру в свое Главное командование, началось массовое дезертирство. Уходили одиночками и целыми группами к «зеленым», хозяйничавшим в горах.
Все дороги до самого Новороссийска были забиты отходящими частями, перемешавшимися воинскими обозами, обозами разных гражданских учреждений, беженцами, тысячами калмыков, покидавших целым народом вслед за армией свои юрты и станицы. По обочинам дорог лежали сотнями умирающие и мертвые люди, скошенные тифом, лошади и верблюды, павшие от бескормицы. Всюду сброшенные под откос горных дорог разбитые орудия, патронные ящики, повозки всех видов, часто груженные всяким скарбом.
Наконец последовало решение Главного командования об эвакуации в Крым.
С 21-го по 24-е бригада вела разведку и наблюдение за переправами через многочисленные русла Кубани, впадавшие в Кизилташский лиман. 25-го бригада была оттянута на станцию Тоннельная, откуда в связи с общим отходом отошла на Новороссийск.
Вечером, когда окончательно выяснилось, что штаб армии ничего не предусмотрел для погрузки бригады, генерал Барбович выслал от гвардейского полка эскадрон для приискания и занятия какого-нибудь парохода. После поисков удалось найти небольшой транспорт «Дооб», который и был занят эскадронами. Но утром 26-го к транспорту подошли остатки Кубанской армии[146], несколько тысяч с генералом Топорковым[147] во главе, для погрузки на транспорт. Между казаками и эскадроном едва не дошло до перестрелки.
Когда выяснилось, что «Дооб» действительно предназначен кубанцам, охрана была снята, но тут же заняла только что подошедший транспорт «Аю-Даг». Немедленно началась погрузка, в первую очередь – всех больных и раненых, которые по разным причинам не были еще эвакуированы в Крым.
Вся набережная и прилегавшие к ней улицы были забиты орудиями, грузовиками, броневыми машинами и всякими повозками. Под всем этим валялось втоптанное в грязь продовольствие, сахар, шоколад, консервные банки, груды совершенно нового английского обмундирования, в выдаче которого еще накануне было отказано: сапоги, шинели, кожаные куртки, непромокаемые плащи, белье. Все это, выданное своевременно, было бы спасено и, в свою очередь, спасло бы жизнь не одной тысяче бойцов… Под вечер бригада, с трудом пробиваясь через весь этот хаос, подошла к причалу «Аю-Дага». Тут выяснилась невозможность погрузить лошадей.
Конь есть первое оружие кавалеристов. Этому учили в военных училищах и в полках. Гражданская война, в которой на долю конницы выпала первенствующая роль, только подтвердила и усугубила эту истину. И вот настала тяжелая минута, когда всадникам пришлось расставаться со своими верными боевыми товарищами, из которых многие прошли все блестящее наступление от Ак-Маная на Бахмач и весь страдный отход на Дон. «Полк, стой! Слезай! Расседлывай! Взять с собой седла и суголовья! Выходи на погрузку!..» Последнее прости боевому другу, последняя ласка, кусок сахару, и, не оборачиваясь, полк начал погрузку…
Черные тучи заволокли все небо. Кругом раздавались взрывы снарядов, треск патронов в подожженных складах. Яркое пламя пожара озаряло жуткую картину покидаемого города. Ночью «Аю-Даг» вышел на рейд и утром 27-го покинул кавказский берег.
28-го полки подошли к Феодосии и сразу начали разгрузку.