Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

(июль—сентябрь 1919 года)

В Люботине производится формирование вновь образуемого под командой генерал-лейтенанта Юзефовича 5-го Кавалерийского корпуса. Гвардейская кавалерия переформировывается. Сводный полк Кирасирской дивизии переименован в 1-й гвардейский Сводно-кирасирский полк, с расширением штатов до 4 дивизионов. Гвардейская легкая кавалерия образует 2-й гвардейский Сводно-кавалерийский полк, под командой полковника Грязнова[401] (улана Его Величества), в составе трех дивизионов: конногренадер, улан Его Величества и лейб-драгун. Вместе с дивизионом л.-гв. Конной артиллерии, под командой полковника Перфильева[402], и со 2-й бригадой, состоящей из 2-го и 3-го конных полков, гвардейская бригада входит во 2-ю кавалерийскую дивизию, в командование коей вступает полковник Миклашевский.

Каждый дивизион полка, получивший нумерацию: кавалергардский – 1-й, Конной гвардии – 2-й, кирасир Его Величества – 3-й и кирасир Ее Величества – 4-й, имеет к этому времени по 2 эскадрона и пулеметную команду на фронте; в тылу, при хозяйственной части полка, запасный эскадрон и свою нестроевую команду. Команды кирасир Ее Величества – пулеметная, связи и комендантская – продолжают быть общеполковыми.

Дивизионные пулеметные команды, находившиеся еще в некоторых дивизионах в стадии формирования, состояли из 2—4 тяжелых пулеметов. Независимо от этого каждый эскадрон имел свой эскадронный пулеметный взвод из легких пулеметов, от 2 до 5, системы «Льюис».

Соединение боевых частей с обозами и хозяйственными управлениями и короткий отдых дает возможность привести дивизион в полный порядок. Командование дивизионом принимает полковник фон Баумгартен, 1-м эскадроном – штабс-ротмистр Деконский, пулеметной командой – штабс-ротмистр Гончаренко. В эскадронах состоят налицо офицеры: в 1-м – штабс-ротмистр Энгельгардт, корнеты Стаценко и Буйнов, в 2-м – штабс-ротмистр Кожин, корнет Литвинов 1-й и прапорщик Литвинов 2-й, в пулеметной команде – корнеты Кисель-Загорянский и Викгорст.

В Люботине впервые было получено полком из русского интендантства долгожданное английское обмундирование, по расчету только на боевую часть, но этим не оказался разрешен вопрос об одежде и обуви, столь остро стоявший с самого начала формирования полка. Чрезвычайная длительность получения вещей из интендантства вынудила полк, при содействии полковника Коссиковского, доставать обмундирование, снаряжение и оружие непосредственно у англичан, вызывая этим недовольство интендантов. Отсутствие до сего времени снабжения и крайняя затруднительность добывания его иным способом привели на практике к системе «реквизиций» предметов обмундирования и обуви у местного населения, т. е. к простому отбиранию их без всякой оплаты – системе, широко практиковавшейся в Добровольческой армии. Если это, в основе своей, в некоторых случаях могло иметь нравственное оправдание, как, например, в Мелитопольском уезде в начале формирования полка, когда эскадроны, ходившие защищать богатых хуторян от бандитов, вели бой, имея людей в рваных шинелях и в сапогах без подметок в то время, как сами хуторяне ходили в теплых полушубках и валенках, то в общем система эта вела на практике к грабежам, столь обычным в армии. Несмотря на меры, принимавшиеся в полку офицерами к недопущению грабежей и к отбиранию лишь действительно необходимых предметов, с выдачей реквизиционных квитанций, люди, в особенности находившиеся в обоих эскадронах многочисленные осетины, черкесы и терские казаки, не всегда отдавали себе отчет о различии в отобрании вещей для полка или для себя лично. Система эта породила даже особый новый термин – «зажать», который, наряду с терминами «угробить», «вывести в расход», «шомполизировать» и прочими, приобрел громадное распространение в армии, так же как и сами действия, обозначавшиеся им.

Довольно обильным источником получения обмундирования, а также «зажима» были пленные и убитые красноармейцы, с которых, по существовавшему обычаю, снималось почти все. В одинаковом положении был вопрос ремонта конского состава, ибо организации и здесь не было. И частям самим предоставлялось официально производить конскую мобилизацию, а также замену раненых и вообще негодных к строю лошадей. Реквизиционные квитанции в этих случаях не всегда оказывались под рукой, но даже и при наличии их собственнику лошади не всегда удавалось получить деньги из казначейства.

Полученное полком в Люботине, в разгар жаркого лета, английское обмундирование состояло из суконного верхнего платья, теплого белья и тяжелых, толстых, подбитых гвоздями сапог, что вынудило дивизион отложить выдачу его кирасирам до осени, а пока продолжать прежнюю систему реквизиций.

22 июля полк выступает в поход на север. В обстановке успехов добровольцев на всех фронтах, радостных встреч населения, хорошей погоды, беспрерывного движения вперед почти исчезают трудности походной и боевой жизни.

После дневки в местечке Опошня полк идет к селу Великая-Павловка, в котором 30 июля происходит бой, сопровождавшийся несколькими конными атаками с нашей стороны, в результате чего красные не только разбиты, но и сбиты с большой дороги Гадяч—Зеньков, по которой отступали их главные силы. 1-й эскадрон, потерявший убитым вахмистра Чесновского, ворвался в конном строю в село и оказался в центре большевистского расположения. Несмотря на превосходство красных, эскадрон дважды повторяет атаки, доходившие до рубки. 2-й эскадрон берет действующий пулемет Максима со всей прислугой. Через два дня, 2 августа, 2-й эскадрон, находясь в авангарде бригады, атакует занятое противником село Березовая Лука и выбивает красных до подхода главных сил. На следующий день, во время дневки, получен приказ о назначении полковника Данилова командиром гвардейской бригады, а полковник граф Беннигсен назначается помощником командира полка по строевой части. Сдача полка старым командиром и принятие его новым производится утром 4-го, после чего полк двигается через село Ручки на Верниславовку, занятую противником, открывающим пулеметный и артиллерийский огонь и перешедшим в наступление. Доблестными и искусными действиями полковой пулеметной команды под командой штабс-ротмистра Гончаренко наступление противника, охватывающего наш левый фланг, отбито, и направленные в атаку эскадроны обращают красных в бегство. К несчастью, дивизион лишается своего командира полковника фон Баумгартена, тяжело раненного пулей в ногу, с раздроблением кости.

Наше наступление продолжает развиваться. Почти без отдыха, совершая большие переходы, дивизия направляется к Бахмачу. Расстроенный противник отходит по всему фронту. Его тылы постоянно тревожатся повстанцами, наводняющими район Бахмача. Вечером 10 августа в дивизию, расположившуюся в селе Малый Вердер, прибывают разведчики от известного атамана повстанцев Ангела. Ночью дивизия подвергается нападению колонны противника, неожиданно обнаружившей наше присутствие у себя в тылу. Атака была отбита, причем кирасиры захватили часть красного обоза. Со взятием Бахмача 11 августа, во время которого дивизиону пришлось лишь обозначать атаку под огнем красного бронепоезда, закончилась операция Добровольческой армии.

Одновременно на левом фланге нами занимается Киев. Полк после трехдневного отдыха, во время которого генерал Юзефович произвел смотр дивизии, двигается на запад для занятия линии железной дороги Бахмач—Киев. В голове полка идет 2-й эскадрон, который занимает совместно с нашим бронепоездом станцию Круты, где отбивает попытку красных перейти в наступление. 17 августа полк занимает город Нежин, торжественно встреченный духовенством и населением города с цветами, 2-й эскадрон послан для установления связи с Киевской группой генерала Бредова и для разведки района городов Козелец и Остер. По дороге эскадрону приходится очистить от большевистских банд село Кобыжча, где полтора года назад расформировался старый лейб-гвардии Кирасирский полк и где все полно воспоминаниями о последних днях жизни полка.

1-й эскадрон, оставленный у станции Круты, отбивает 16-го новую атаку противника. 18-го в Нежин приходит пополнение из запасной части во главе с корнетом Корженевским и с ним выздоровевшие от ранений полковник барон Таубе и штабс-ротмистр Полянский; едва прибыв в Нежин, пополнение участвует в отбитии внезапного нападения на город крупной шайки разбойника Крапивянского. Через день прибывает из Крут 1-й эскадрон, в командование коим вступает штабс-ротмистр Полянский. 20 августа вместе с кавалергардским эскадроном и пулеметной командой, под общей командой полковника барона Таубе, 1-й эскадрон идет в экспедицию против Крапивянского в селе Мыльники и на Плоское, которое берет конной атакой, захватив трофеи и пленных, далее двигается на Мрин, не доходя которого происходит бой, закончившийся беспорядочным бегством шайки Крапивянского.

После 20 августа дивизион собирается в городе Нежине. Штабс-ротмистр Полянский командирован в Киев для вербовки добровольцев, среди коих приводит старых кирасир вахмистра Куритенко и унтер-офицера Ляшенко. Полковник барон Таубе вступает в исправление должности коменданта города Нежина, и в строю состоят налицо командующие: дивизионом – штабс-ротмистр Сахаров и эскадронами – штабс-ротмистры Полянский и Деконский, младшими офицерами в 1-м эскадроне – штабс-ротмистр Энгельгардт и корнеты Стаценко, Буйнов и прибывший в эскадрон под видом рядового осетин корнет Дзахсоров, во 2-м эскадроне – штабс-ротмистр Кожин и прапорщик Литвинов 2-й, в полковой пулеметной команде – штабс-ротмистр Гончаренко и корнеты граф Гейден и Викгорст. Штабс-ротмистр Дараган и корнет Корженевский командированы в штаб дивизии, а прикомандированный к полку корнет Тимченко заболевает тифом.

Полковые тылы, перейдя из Люботина в июле на станцию Искровка, потом в Ромодан, прибывают в город Ромны, где и располагаются. В сентябре, в связи с беспорядками в Роменском уезде, они переходят в Лубны, где остаются до конца ноября. Запасный эскадрон 4-го дивизиона комплектуется добровольцами, особенно благодаря ротмистру Афанасьеву, командированному в июле в город Полтаву и организовавшему там вербовочное бюро, давшее дивизиону около 200 добровольцев преимущественно из числа учащейся молодежи. В конце августа ротмистр Афанасьев возвращается из командировки и становится во главе хозяйственной и запасной частей 4-го дивизиона, к тому же времени в запасную часть командируются не могущие быть по состоянию здоровья на фронте штабс-ротмистр Рубец, назначенный командиром запасного эскадрона, и штабс-ротмистры Поливанов и фон Баумгартен 2-й. В это время удается создать отличный хор трубачей кирасир Ее Величества под управлением капельмейстера В.С. Луцко-Садовского. Старшим в хоре становится старый кирасир и один из первых добровольцев, ныне штаб-трубач Иванов, который, будучи воспитан в полковой школе воспитанников старого полка и прослужив в нем добровольцем в течение всей германской войны, переносит в свою новую команду дух полка и любовь к нему. Всех трубачей удалось одеть в цветные полковые бескозырки, русские кавалерийские шинели и белые пояса и портупеи, что создало отличный внешний вид и при великолепной дисциплине и выдержке сделало весь хор точной копией старого хора трубачей.