Каким был для меня XX век. Российский посол в отставке вспоминает и размышляет

Как часто глупость правит бал

У человека в его жизни два пика умственного развития: в 4 года и в 17. В 4 он знает все вопросы, в 17 — все ответы.

Не расписывайся в собственной глупости: не для того тебя учили писать.

«Ахиллесовой пятой чаще всего бывает голова». . Л. Ишанова

«Кто может, делает. Кто не может делать, учит. Кто не может учить, управляет». Классификация Мэнкина-Мартина

«Когда я был стрелочником, я думал: какой дурак начальник станции. Потом стал начальником станции». Губернатор Аман Тулеев

Не раз я замечал за собой, что думаю, как говорится, «опосля», это еще у нас называется «быть крепким задним умом». Сколько раз, уже «сморозив» глупость (а слово — не воробей, вылетит — не поймаешь!), я корил себя, продолжал искать более разумное слово или решение и находил их, только «поезд уже ушел». Не понимал, как такое могло случиться, какое затмение на меня нашло. Но проходило время, случившийся конфуз забывался, и — все по новому кругу.

Глупость имеет великую пробивную силу, и порой, когда соберется вместе много глупцов, возникает грандиозная коллективная глупость. А потом уже не помогают никакие оправдания вроде того, что, де, бес попутал. Дело порой доходит даже до конфликтов, войн.

Вспоминается нелестная шутка о нас, россиянах. Задает вопрос бывалый бизнесмен: почему так получается, что японцы, каждый из которых не семи пядей во лбу, собравшись вместе, находят очень умные решения, а русские, все сплошь яркие личности, поработав сообща, «выдают» дурацкие решения?

Прочитал я недавно приведенное кем-то высказывание президента США Франклина Рузвельта: «В политике ничего не происходит случайно. Вы можете быть уверены, что все совершается по заранее разработанному плану». Прочитал и задумался: могу ли я сейчас, в свои 70 с гаком лет поверить в это? Нет, не могу. Более полувека тому назад, когда этот несомненно великий человек был жив и когда я еще бегал в школу в саратовской глуши, мог бы поверить. Но не в моем нынешнем возрасте и не в нынешнее время. У меня сложилось иное мнение о политике, с которой я соприкасался почти пол века — в своей стране и в других странах. Да и не только о политике.

При всех удивительных достижениях человеческого разума и при очевидном прогрессе цивилизации, ежедневно и ежечасно мы становимся свидетелями невероятных, порой чудовищных глупостей, которые совершаются в том числе и просвещенными правителями самых просвещенных стран. А случайности так и сыплются, как из рога изобилия!

Сыплются потому, что мы явно переоцениваем свои познания и свое могущество. Забываем, что мы — всего лишь одна из составляющих жизни на Земле, а Земля — всего лишь одна из «песчинок» вселенной.

Что касается России, то весь XX век для нее был будто роковым, а это шло уже дальше обычной глупости.

Не без колебаний затрагиваю тему государственного руководства моей страной. Хотел бы ошибаться, говоря, что, по моему мнению, на протяжении всего века Россией управляли сильно ущербные личности.

Николай II, не самый яркий из российских царей, был безмерно озабочен проблемой наследника, которая вылилась в трагедию, подчиненность воле жены и злодея Распутина; российский народ и государственные дела затмевались заботами самой царской семьи.

Ленин был одержим идеей мирового революционного пожара и, добравшись в Россию после долгой эмиграции на германские деньги в запломбированном вагоне, преступно захватил в октябре 17-го власть. Он «выплачивал по векселям» кайзеровской Германии и сдавал ей российские земли, бредил мировой революцией, а кончил свой взлет во власть мучительным угасанием от тяжелого недуга.

Сталин, захвативший бразды большевистсвого правления страной, был столь одержим властолюбием, что уже в 20-х годах обследовавший его высокий медицинский авторитет профессор Бехтерев без колебаний поставил диагноз: паранойя. Этот параноик держал страну в железных тисках около 30 лет и также окончил свой путь, не выпуская из рук власть, в мучительных конвульсиях.

Никита Сергеевич Хрущев, будучи физически крепким, тем не менее стал выказывать признаки ущербности уже в начале своего правления, когда кричал американцам «мы вас похороним», «покажем вам кузькину мать», стучал по столу ботинком на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН (в скобках замечу, что Генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршельд, председательствовавший на памятном заседании, обнаружил позже на фотографиях, что советский лидер барабанил по столу чьим-то чужим ботинком, поскольку в тот момент обе его ноги были обуты), а у себя в стране поносил грязными словами художников и в приказном порядке понуждал село сажать и сеять совсем не то, что приносит урожай...

Хотя бы по этой причине отлучение его от власти Брежневым и другими заговорщиками не вызвало широкого протеста. Сам Л. И. Брежнев, стоявший (а то и лежавший) на верху власти 18 лет, начал демонстрировать свою всевозраставшую ущербность, как еще многие помнят, задолго до своей кончины в 1982 году. Оставаясь у власти до последнего вздоха, он никого не мог ни на что вдохновить и служил ширмой для группки вросших во власть функционеров.

Сменившие его Ю. В. Андропов и К. У. Черненко по определению не могли стать лидерами великой страны. Они не могли открыть новые горизонты и к тому же были столь больны, что умерли по истечении года у власти. Кстати, не верю тем, кто идеализирует Андропова, как якобы не успевшего раскрыться просвещенного лидера.

Одряхлевшее и растерянное Политбюро вручило руль молодому энергичному Горбачеву, как его тогда характеризовали, но ему не удалось удержать штурвал столь большого океанского лайнера, не говоря уже о выборе правильного курса.

Довольно скоро обнаружилась ущербность самоуверенного говорливого лидера нового поколения. Оказалось, что не «по Сеньке шапка». Импровизируя во внутренней и внешней политике, он, не без помощи своего министра иностранных дел Шеварднадзе, серией бездарных поступков сдал позиции державы в мировых делах и при этом подрубил узлы, связывавшие советские республики в единый союз, который затем так драматически развалился. В конце века мир стал свидетелем повтора трагической картины начала столетия — «Гибель Титаника», теперь уже в российском варианте.

Нельзя не причислить к ущербным лидерам и президента Б. Н. Ельцина, с которым опаленная XX веком Россия дошла до нового столетия (и тысячелетия). Его ущербность, помимо болезней, мучивших почти всех властителей страны в уходящем веке, складывалась также из вереницы неадекватных государственных и просто бытовых поступков, которые перечислять не требуется: слишком они свежи в памяти, а верные оценки придут со временем. Благо уже то, что Ельцин все же решился сложить с себя полномочия президента в самый канун 2000 года и, что особенно примечательно, попросил у народа прощения.

Долгое время принято было считать, что политику, государственные дела вершат компетентные люди, которым мы должны верить. И мы верили, причем на протяжении десятков лет, в «гениального вождя Ленина» и в «мудрейшего вождя Сталина». Позже разуверились, хотя время от времени вновь подпадали под чары новых претендентов на роль вождей. И вновь разочаровывались и обнаруживали, что к вершинам власти восходят (а то и сами мы их возносим) не самые лучшие.

А чему тут, собственно, удивляться? Если спокойно рассудить, поистине умных и толковых людей — единицы. И далеко не все из них рвутся в вожди. Основная же масса людей — просто добросовестные, в меру толковые, и лидеры из их числа, если и появляются, то явно не дотягивают до государственных масштабов.

Запомнилось мне интервью в начале 1999 года назначенного на пост министра иностранных дел России Игоря Сергеевича Иванова, когда он в откровенном разговоре сказал несколько слов о себе и своих коллегах по непростой дипломатической службе. Из тех, кто поступает на эту службу, заметил Игорь Сергеевич, процентов 5 — особо талантливые, наверно, есть 10 процентов, у которых таланта совсем мало, а основная масса — это люди со средней подготовкой и средними способностями, к которых министр, явно по скромности, причислил и себя.

Звучит нелицеприятно, даже вызывающе, но умерим эмоции. Мне довелось работать в разных коллективах: подростком — в конструкторском бюро оборонного завода, многие годы — в различных подразделениях министерства и в посольствах, будучи на пенсии — в частных компаниях. Не говорю уже о том, что имел дело с множеством учреждений, причем не только в своей стране. Везде одна картина: при десятках работающих дело держится в лучшем случае на двух — трех. Другие — не то что отлынивают, а просто их вклад в общее дело невелик. Вспоминаю департамент со штатом в полсотни человек, в котором генерировали идеи два-три сотрудника, и высокое начальство, зная это, держало тем не менее департамент на хорошем счету.

Вспомнилась, может быть, не совсем кстати, одна давняя история — о камчатских крабах в красочно оформленных баночках, которыми вскоре после войны, в 1948 году были заставлены полки многих гастрономов Москвы. Говорили, что готовили их для экспорта в Америку, да помешала разразившаяся «холодная война». А простые советские люди не спешили деликатес покупать: денег едва хватало на хлеб, молоко или 100 граммов колбаски. Да и не знали толком ничего о крабах.

Совсем затоварились этими банками, и однажды на коллегии Министерства рыбного хозяйства поставили вопрос ребром: необходимо срочно создать спрос. Дали задание начальнику департамента снабжения, а тот, в свою очередь, созвал весь свой штат и озадачил подчиненных. Пришла смелая идея — организовать в стране рекламу крабам (по тем нормам жизни — с карточками и очередями — идея действительно смелая) и для этого заказать стихи о крабах известному поэту. Решено — сделано, некий весьма известный поэт принял заказ, просил позвонить через неделю, запросил гонорар в несколько тысяч рублей (больше месячного оклада министра)...

Неделю спустя начальник звонит поэту и просит его привезти исполненный заказ, а поэт ему говорит, что без лишних хождений прочтет свой стих прямо по телефону, и зачитал: «Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы». «И это все?» — спрашивает озадаченный начальник. «И это все, — отвечает поэт. — Больше не надо, это — реклама!» Начальник поверил ему и не зря, потому что скоро это двустишие забавляло и интриговало многих москвичей, в том числе меня самого, подзадоривая «попробовать». Стало модным покупать баночку крабов в подарок, когда шли в гости...

А начальник все же был расстроен тем, что «заплатил такие деньги всего за две строчки», и однажды, собрав весь свой большой коллектив, начал выговаривать, что, мол, всем платят приличную зарплату, а вот ни один не додумался до этих двух строчек, вставших министерству в такие деньги... Не ручаюсь за достоверность деталей, но случай такой был.

Россияне по уму и по талантам ни в чем не уступают другим народам, и об этом говорит многовековая история. Беда только в том, что на протяжении большей части уходящего века нас пытались превратить в безликую послушную массу. Умных и «слишком грамотных» не любили, им не доверяли, их подозревали, их арестовывали и расстреливали либо ссылали, как «агентов иностранных разведок». Другие, видя такой оборот, пригибали головы и ни во что не лезли.