Каким был для меня XX век. Российский посол в отставке вспоминает и размышляет

Не навреди!

Человек — единственное животное, с которого можно снять более чем одну шкуру.

Не случайно вынес в заголовок первейшую заповедь врача: «Не навреди», которую важно помнить также каждому из нас, ведь каждый человек — сам себе врач. Если мы плохо понимаем, что происходит с нами, то и врачу не всегда дано это понять. А еще важна эта заповедь для тех, кто находится у власти или при власти. Часто их действие либо бездействие пагубно сказывается на судьбах многих людей, на судьбах страны и даже всего мира.

Прошедший век ознаменовался открытием ядер-ной энергии и созданием на ее основе оружия невиданной разрушительной силы, а затем, после многих трагических заблуждений и свершений, — осознанием катастрофических последствий применения такого оружия и вообще — использования ядерной энергии без самых тщательных мер предосторожности.

Человечество прожило более тридцати лет, целое поколение, прежде чем те же ученые смогли убедительно показать политикам и всем нам, что такое ядерная война, после которой — ничего, кроме «ядерной зимы». А значит, — гибели самой жизни на земле.

Мне особенно запомнился этот тягучий процесс «просветления» человеческих умов, который нарастал в 70-е годы и возымел успех только в 80-е.

Велика в этом роль всемирного Пагуошского движения ученых за мир, разоружение, международную безопасность и научное сотрудничество, у истоков которого в 50-е годы стояли А. Эйнштейн, Ф. Жолио-Кюри, Б. Рассел, С. Итон. Энергично боролась за переосмысление всей международной ситуации организация «Врачи против ядерной угрозы» с участием академика Е. И. Чазова.

Можно вспомнить много организаций, которые постепенно, в разных странах и с разных сторон, подтачивали «устои» ядерной политики и дипломатии ведущих мировых держав. Мне довелось быть участником одного из таких движений против ядерной угрозы, о чем и расскажу.

Инициатором движения выступил в 1979 году авторитетный член британской палаты лордов шотландский лорд Ричи-Колдер, видный ученый. Его инициатива получила отклик благодаря эффективной деятельности общества «Шотландия — СССР», которым много лет руководил энергичный и обаятельный Джордж Макалистер.

Нужно представить себе атмосферу накаленной полемики советского руководства с лидерами стран НАТО в конце 70-х и начале 80-х годов.

Советское руководство дряхлело, страна перенапрягалась в результате гонки ракетно-ядерных вооружений и к тому же все более увязала в бесперспективной афганской войне, население роптало, ширились диссидентские настроения. А новый президент США Рональд Рейган вместе с «настроенной на одну волну с ним» Маргарет Тэтчер крепили западный альянс против «империи зла».

Особенное напряжение в отношениях СССР со странами НАТО вызвало решение блока о размещении в Западной Европе американских крылатых ракет «Томагавк» и ракет «Першинг-2» с ядерными боеголовками, резко сокращавших время подлета к целям на территории стран Варшавского Договора. Ломалась «симметрия» ракетно-ядерного противостояния: подлетное время этих американских ядерных ракет к жизненно важным центрам СССР измерялось уже какими-то 10 — 12 минутами, не оставляя времени для принятия решений, тогда как полет советских межконтинентальных ракет к целям в США требовал значительно большего времени.

В моем представлении, американская миссионерская великодержавность стала наваливаться на ортодоксальную «коммунистическую» великодержавность без разумного понимания возможных катастрофических последствий столь опасного сближения средств ядерного удара. Сближения, вряд ли поддающегося контролю.

Общественность в Западной Европе и в Советском Союзе стала все более решительно выражать протест против действий политиков той и другой стороны. Еще свежа была память о «Кубинском кризисе», однажды поставившем мир на грань ракетно-ядерного конфликта.

В нашей стране этот протест был направлен дирижерами со Старой площади в русло митингов и публичных заявлений против политики «агрессивных империалистических сил Запада» (см. решения XXVI съезда КПСС). Однако в среде интеллигенции, а также и среди работников аппарата ЦК было немало тех, кто не только грамотно понимал всю ситуацию, но и стремился что-то предпринять, чтобы не допустить ядер-ной катастрофы, которая обрела тогда вполне реальную перспективу.

Наиболее трагичным (поскольку не поддавался корректировке) в этом отношении был образ мышления наших ортодоксальных маршалов и военных теоретиков. Знал я об этом потому, что в те годы работал заместителем заведующего вторым европейским отделом МИДа и был вовлечен в проработку наших позиций на переговорах со странами Запада, прежде всего — Англией, которой занимался вплотную.

Как-то раз в 1979 году я купил в магазине «Военная книга» исследование военного теоретика В. В. Шеляга «Мир или война: Критика современной буржуазной апологетики империалистической войны», изданное годом ранее издательством «Мысль» тиражом 22 тысячи экземпляров. .

В аннотации пояснялось: «В книге рассматриваются философские основы марксистско-ленинского учения о войне, мире, о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем, показаны попытки извращенного толкования антикоммунистами понятий войны и мира, истоков военной опасности, характера войны в современных условиях, ее возможных последствий для судеб человечества, критически анализируется стремление буржуазных теоретиков использовать разрядку международной напряженности в интересах империализма, против социализма».

Будучи озабочен ситуацией, я интересовался прежде всего тем, как автор оценивает характер современной войны с ракетно-ядерным оружием и возможные ее последствия. Приведу только одну цитату.

«Советский Союз и другие страны социализма, — прочитал я в заключительной главе, — представляют новую, динамичную социальную систему, которая обладает несравненными преимуществами перед капиталистической системой...

Что касается политического строя империалистических государств, раздираемого классовыми противоречиями, все более усиливающейся борьбой рабочего класса и других трудящихся против всевластия монополий, то его возможности выдержать серьезные потрясения, связанные с ракетно-ядерной войной, весьма сомнительны...

Сопоставление экономических, морально-политических, географических и собственно военных факторов, характеризующих СССР и США, дает советским людям основания для оптимизма. В военном единоборстве с империалистическим лагерем, если оно окажется неизбежным, мировая социалистическая система имеет все шансы на победу. Империализм, развязав войну, подписал бы смертный приговор устаревшей, отжившей свой век общественной системе: она развалилась бы под действием внутренних социальных противоречий, которые неизбежно обострились бы в условиях войны.

Советский народ уверен в коммунистическом завтра...»

Естественно, я проигнорировал дежурную трескотню по поводу «несравненных преимуществ перед капиталистической системой», но даже «сухой остаток» не давал поводов для оптимизма. С беспокойством начал я листать другие публикации и находил там еще более прямолинейные заявления в том духе, что, если империалисты навяжут нам ракетно-ядерный конфликт, они сами в нем и погибнут, а социалистическая система на этих обломках восторжествует. Только так и не иначе!

Разумеется, я был среди многих, кого удручало подобное видение действительности, кто понимал, что идеологи советской системы становились жертвами собственной пропаганды. Обеспокоенные были и в окружении высшего руководства.

Одним из них был помощник Брежнева по внешнеполитическим делам Андрей Михайлович Александров, которого я неплохо знал, общаясь с ним ранее, в период его работы в МИДе и во время государственных визитов Брежнева в Индию и в Судан (было это в 1961 — 1962 годах, когда еще при Хрущеве Брежнев занимал почетный пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР).

Таким образом, в Москве тогда уже созрели условия для того, чтобы положительно воспринять инициативу лорда Ричи-Колдера, продвигаемую Джорджем Макалистером через общество «Шотландия — СССР».

При советском строе контакты с зарубежной общественностью, как известно, тотально контролировались Старой площадью, иными словами — аппаратом ЦК КПСС, «приводными ремнями» которого служили ССОД (Союз советских обществ дружбы) и другие подобные организации. ССОД, в свою очередь, пытался контролировать дружественные по отношению к СССР общественные организации за рубежом и помогать им разными путями. В эти «приводные ремни» попадал, разумеется, неутомимый и неунывающий Макалистер, которого выделяло всегда искреннее дружелюбие по отношению к нашей стране.

В 1980 году Ричи-Колдер и Макалистер провели в Москве первый разговор с руководившей тогда ССОД 3. М. Кругловой о создании совместными усилиями международного форума «Эдинбургские беседы» для обсуждения угрозы ядерного конфликта. А год спустя в Эдинбурге состоялась полнокровная встреча с участием британских и советских ученых различного профиля и экспертов, в число которых вошел и я.

Председательствовал ректор Эдинбургского университета Дж. Барнетт. Активное участие в дискуссии приняли фельдмаршал лорд Карвер, занимавший ранее пост начальника штаба британских вооруженных сил, только что вышедший в отставку генерал армии сэр Хью Бич, генеральный секретарь Шотландского конгресса тред-юнионов Дж. Милн, неофициальный представитель американского Агентства по контролю над вооружениями и разоружению Л. Хансен. Советскую группу возглавлял Г. Янаев, который был заместителем председателя Президиума ССОД, в нее входили авторитетный военный профессор М. Мильштейн, генерал-майор К. Михайлов, д-р Б. Халоша, другие ученые.

Наиболее активной и организующей была роль профессора Джона Эриксона, директора Эдинбургского центра оборонных исследований, с которым я особенно сблизился в ходе выработки совместного заявления участников встречи. Суть короткого, на одну страницу, заявления была в том, что эксперты единодушно и категорически осуждают применение ядерного оружия под любым предлогом и в любой ситуации, как осуждают и модную концепцию «ограниченной ядерной войны», исходя из того, что любая ядерная война станет катастрофой для всего человечества.

В сентябре 1982 года участники «Эдинбургских бесед» в том же составе собрались в Москве на третью встречу. В ее работу включились академик Г. Арбатов, профессор С. Капица, генерал-полковник А. Желтов, адмирал Н. Харламов, а также заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС В. Шапошников.

Несколькими месяцами ранее усилиями многих ученых и консультантов, имевших «выход» на Брежнева через Александрова и писавших ему проекты докладов, сумели включить в один из докладов недвусмысленное признание немыслимости ядерной войны, которая станет катастрофой для всего человечества.

Поворот мыслей «на самом верху» развязал руки советским участникам встречи, в результате чего единодушно было принято заявление, в котором, в частности, говорилось: