Михаил Ромм. Способ жизни

Артист переоделся, его загримировали. Сделали репетицию, которую он провел без особых нареканий. Двигался хорошо, только текст помнил нетвердо.

Начали снимать. Сначала, как водится, к артисту подбежала девушка и щелкнула у него перед носом хлопушкой. От неожиданности артист остолбенел. Пришлось переснимать. Вот он поднялся на палубу и тут забыл приветственные слова. В следующий раз слова вспомнил, но перепутал их. В массовке уже раздалось ехидное хихиканье, от чего артист еще больше смутился и явно занервничал.

Помощник режиссера Чухрай предложил Ромму радикальный выход из положения — заменить актера. Услышав это, Михаил Ильич недовольно нахмурился: мол, так с артистом обращаться нельзя.

Тем не менее Ромм лихорадочно искал выход из положения и наконец сделал «ход конем». Он передал через Чухрая, чтобы никто из участников группы не удивлялся, если он сейчас начнет их ругать, и через несколько минут разразился нещадной бранью. Режиссер костерил всех с таким пылом, что, несмотря на предупреждение, многие приняли его слова за чистую монету.

Цепь ругательств Михаила Ильича была выстроена таким заковыристым образом, что симферопольский артист мог подумать, будто в неудачных прежних дублях виноваты все, кроме него. Если же он еще раз плохо сыграет, то подведет всю группу. Поэтому он собрался, мобилизовал силенки и исполнил эпизод так, что постановщик остался очень доволен.

…Фильм «Убийство на улице Данте» пользовался успехом. После премьеры, состоявшейся 2 июня, до конца года его посмотрели 27,4 млн зрителей. В общем списке он занял 15 место. (Для сравнения: первое место с большим отрывом от группы «преследователей» заняла «Карнавальная ночь» — 45,6 млн. На втором месте индийский гость — «Господин 420» — 34,3 млн. Далее результаты достаточно плотные.)

Безусловно, участие в такой картине принесло каждому исполнителю ощутимую долю популярности, что могло положительно отразиться на дальнейшей творческой судьбе. Так оно и вышло. Михаил Казаков стал одним из ведущих киноактеров своего поколения. Другие дебютанты тоже пошли в гору: Валентин Гафт и тот же Иннокентий Смоктуновский.

Единственной, кто упустил свою жар-птицу из рук, оказалась Евгения Козырева. Хотя ее игру высоко оценили не только зрители, но и профессионалы: на традиционной конференции киностудии «Мосфильм» по итогам 1956 года ее признали лучшей исполнительницей женской роли. Талантливую актрису, над трагической судьбой героини которой проливали слезы все женщины нашей страны, способную делать зрительские сборы, почему-то редко приглашали сниматься в кино. Видимо, это элементарная случайность, а самой напрашиваться — характер не позволял. В Московском театре имени Маяковского у нее были две нашумевшие роли: Медея и Катерина в «Грозе». Обе Козырева сыграла при Охлопкове, который в ней души не чаял. С ним же Евгения Николаевна готовила новую, потенциально звездную роль — Бланш Дюбуа в «Трамвае „Желание“». Театральные гурманы, потирая руки, уже предвкушали событие. Однако между актрисой и пришедшим после смерти Охлопкова главным режиссером А. А. Гончаровым возник нешуточный, разумеется, творческий конфликт, в результате чего Евгения Николаевна покинула театр, ограничившись многолетней преподавательской работой в ГИТИСе, где стала профессором, деканом актерского факультета.

Ромм тоже добавил на свой творческий лицевой счет очередную порцию популярности, хотя сам был «Убийством» несколько разочарован. Во-первых, он резонно считал, что за десять лет сценарий заметно устарел. Хотя все внешние признаки проката картины говорили об обратном. Зрители валом валили, от критиков сплошь хвалебные отзывы. Однако Михаилу Ильичу казалось, что сейчас требуется более современная манера постановки. Фильм дал ему импульс для размышлений о том, какова должна быть современная методика в кино. Как синтезировать все лучшее из отечественного и зарубежного опыта.

Во-вторых, Михаила Ильича почему-то страшно разочаровала Козырева. Возможно, из-за того, что он изначально был «запрограммирован» на Кузьмину и вынужденный отход от самим же созданного идеала приносил ему вполне понятный дискомфорт. От этого ощущения он долго не мог избавиться. Спустя шесть лет после выхода фильма на экран писал Мачерету про актрису: «…это не больше, чем среднепрофессиональная работа с режиссерского голоса, при почти полном отсутствии сильной индивидуальности». Противопоставлял ей Штрауха, игравшего маленькую роль бывшего мужа героини: «…блестящая по выразительности и необыкновенно своеобразная работа»[57].

Пожалуй, точнее всего отнести «Убийство на улице Данте» к жанру политического детектива. Некоторые критики определяли фильм как историко-сатирический. Вряд ли подобная дефиниция пришлась по душе Ромму. Если с сатирической еще можно смириться, иронии в фильме хоть отбавляй, то историческая составляющая авторами не подразумевалась. Они сочиняли сценарий по горячим следам, хотели сделать фильм современный, на злобу дня, да и прошедшие десять лет не такая уж далекая история. Он даже сейчас не устарел, хотя прошло 60 лет. Само явление, увы, еще не изжито. Как писал Бертольт Брехт о живучести фашизма: «Еще плодоносить способно чрево, которое вынашивало гада».

Однажды, задолго до начала съемок фильма, Михаил Ильич дал почитать сценарий студентам, первокурсникам режиссерского факультета ВГИКа, где преподавал. Потом на занятиях он попросил их сформулировать идею произведения.

Были разные варианты ответов, точнее, не было двух одинаковых. Одни считали главным, что здесь показано, как политическая борьба затягивает представителей разных слоев общества, делая непримиримыми врагами даже близких родственников. Для других на первом месте прозвучала тема зарождения фашизма. Кто-то счел важным доказательство того, что с прекращением боев война не окончена, просто враги мирной жизни приспособились к изменившимся условиям, приобрели, подобно хамелеонам, другую окраску.

Больше всего Ромму понравился ответ студента, определившего идею сценария словами: все хорошее, заключенное в человеке, приводит его в демократический лагерь, а все отрицательное — толкает к фашизму.

Подводя итоги обсуждения, Михаил Ильич подчеркнул, что, хотя каждый формулировал идею этого в принципе простого произведения по-своему, больших противоречий среди отзывов не наблюдалось. Это естественно, поскольку идейное содержание серьезного произведения искусства не может исчерпываться тем, что поддается изложению в трех словах. Он добавил к сказанному студентами, что позицию художника можно и должно определить по отношению к проблеме борьбы добра со злом. Это единственный предмет, которым веками занимается искусство.

Не стал исключением в этом смысле и сценарий «Шестая колонна». Возможно, с первого раза у Габриловича и Ромма не все получилось, но, внося с течением лет много изменений, они постепенно заметно улучшили его. Нравственная позиция их была неизменна с самого начала, она однозначна: сочувствие к сторонникам мирной жизни и презрение к разного рода мракобесам.

Можно сказать, «Убийство на улице Данте» стало первым шагом к созданию документального шедевра Ромма «Обыкновенный фашизм». Правда, до этого еще долгий путь. Пока же время уходит на размышления о любимом жанре, профессии, передачу накопленного опыта ученикам и, безусловно, поиски материала для следующего фильма. Идей много, да не все цепляют за душу, большинство потом разочаровывает.

В середине 1950-х стихийно образовался новый авторский тандем: Ромм и Сергей Владимирович Михалков решили общими усилиями написать сценарий политической мелодрамы «Сержант Эдди Кларк»[58].

…После войны американский сержант Эдди Кларк возвращается на родину, где его с нетерпением ждет красотка Эля. Однажды они гуляли за городом, когда мимо них на бешеной скорости промчалась машина. На повороте она перевернулась. Эля и Эдди бросились на помощь.

В машине, помимо шофера, находился пожилой ученый Брэдфорд. Оба отделались легким испугом. Потом Эля помогла ученому добраться до дома. Тот в знак благодарности прислал своей спасительнице деньги, сто долларов. Девушка ему эти деньги вернула. Мы люди гордые, нам подачек не надо. На следующий день он прислал ей пятьсот долларов, она и эти вернула. Брэдфорд засыпал ее дорогими подарками, таскает по изысканным ресторанам.

Из скупых рассказов нового поклонника Эля узнала, что тот одинок, до неприличия богат, а скоро станет еще богаче. Ведь он работает над созданием концентрата такой энергии, которая сделает невозможными войны. Слово за слово, они поженились. Эля гордится тем, что ее муж разрабатывает такое гуманное устройство. Со дня на день состоится его пробное испытание…

На этом 32-страничная рукопись обрывается. Видимо, по каким-то причинам авторы охладели к этому сценарию и отложили его до лучших времен. Пусть материал полежит, созреет до нужной кондиции, возможно, еще вернемся к нему.

Однако, как истинные профессионалы, они набросали возможное продолжение истории. Дописали страничку, озаглавив ее «Примерный финал».

Эля и Эдди, про которого мы успели слегка подзабыть, случайно встречаются на загородной прогулке. Он шел пешком, она ехала на машине, остановилась, они беседуют. При этом автомобильное радио работает, и вдруг бывшие влюбленные слышат, что испытание устройства Брэдфорда прошло успешно. Только оно не делает невозможными войны, а наоборот — является оружием невиданной разрушительной силы. Видимо, американские ястребы обвели простодушного Брэдфорда вокруг пальца, переключили что-то с плюса на минус. И вот вам результат — одиннадцать негритят.

Услышав это, Эдди злорадствует, он никогда не доверял этому ученому. А Эля шокирована, разгневана. Она немедленно возвращается в город, собирает вещички, пишет мужу объяснительную записку и покидает сразу ставший постылым дом навсегда.

А что же бедняга Брэдфорд? Он потрясен тем, что его детище будет использовано во вред человечеству. Морально раздавлен, бредет по городу, не разбирая дороги. Благо, в эту ночь его лаборатория случайно сгорела. Газеты сразу обвинили в этом коммунистов. Брэдфорд в невменяемом состоянии по-прежнему идет по городу, заходит в детский парк, машинально садится в какую-то вертящуюся трубу. Через какое-то время оттуда вываливается смеющаяся толпа детишек и взрослых, а следом падает мертвый пожилой человек. Документов при нем нет. Неопознанный труп увозят полицейские.

Вскоре в газете появляется сенсационное сообщение: «Красные похитили ученого Брэдфорда»…

Львиная доля сценария сделана, и вот — отложили. Досадно. Однако творческим людям к таким поворотам не привыкать. Михаил Ильич и «Пиковую даму» откладывал, и «Убийство на улице Данте» на много лет. Не говоря уже об «Анне Карениной». Мысль об экранизации этого романа любимого автора не оставляла Ромма много лет. Он записывал идеи, связанные с этой работой, составлял черновой перечень эпизодов. В одном из последних рукописных вариантов получались четыре части, в каждой от 13 до 20 эпизодов. Например, начало выглядело так: