Черный Иркут

Валерий Хайрюзов
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: В новую книгу Валерия Хайрюзова «Чёрный Иркут» вошли рассказы, объединённые темой гражданской авиации, и сочинения последних лет. Автор рассказывает о людях, ещё вчера сидевших в кабинах самолётов, работавших в редакциях газет, стоявших в операционных. Героям выпала судьба быть не только свидетелями, но и участниками исторических событий в России на рубеже тысячелетий. В своих произведениях автор использует легенды и предания народов, издревле проживающих на берегах сибирской реки Иркут, берущей своё начало в отрогах Восточного Саяна. Два потока — Белый и Чёрный Иркут — впадают в Ангару. По бурятской легенде, Белый — вместилище добрых духов, Чёрный — тёмных, а слившись в единый поток в черте города Иркутска, они стали как бы прообразом человеческого духа, людских страстей, где нет одной краски и одного настроения. Лётчик, командир корабля, пилот первого класса, Валерий Николаевич Хайрюзов родился в Иркутске в 1944 году. Окончил Бугурусланское лётное училище и Иркутский госуниверситет. Широкому кругу читателей стал известен за книги «Непредвиденная посадка» и «Опекун», которые были отмечены премией Ленинского комсомола. Автор книг «Непредвиденная посадка», «Почтовый круг», «Истории таёжного аэродрома», «Приют для списанных пилотов», «Последний звонок», «Капитан летающего сарая», «Колыбель быстрокрылых орлов», «Юрий Гагарин. Колумб Вселенной» и других. По его пьесам поставлены спектакли «Сербская девойка» и «Святитель Иннокентий» — отмечены главными призами Международного театрального фестиваля «Золотой витязь». В. Хайрюзов — лауреат Большой литературной премии России. Его книги переведены на многие европейские и восточные языки.Читать книгу Черный Иркут онлайн от автора Валерий Хайрюзов можно на нашем сайте.

Книга добавлена:
19-11-2022, 12:32
0
367
78
Черный Иркут

Читать книгу "Черный Иркут"



— Вот видите, — продолжил профессор. — Мы просили Россию продать нам оружие, даже деньги перечислили, а нам говорят: нельзя — эмбарго. Всему миру можно, а русским нельзя. Вот она — политика двойного стандарта! Наши политики допустили несколько ошибок. Не надо было силой удерживать словенцев и хорватов. Мы оказались не готовы к такой ситуации. Даже не знали, где на территории Югославии живут сербы. Когда нам выдвинули ультиматум, надо было соглашаться, искать компромиссы, но ни в коем случае не отклонять.

— Говорят, не тот умный политик, кто знает выход из аварийной, критической ситуации, а тот, кто не позволит, чтобы его затянули туда, — заметил Сергей.

— Верно, но только таких ни в Сербии, ни в России я пока что не вижу, — согласился Петрович. — Русские всё ещё не выработали иммунитет к опасности.

Уже смеркалось, когда они подъехали к Приштине. Сергей попросил Мишко заехать на Косово поле, где когда-то произошла знаменитая битва между турками и сербами. Тот начал что-то хмуро говорить Милице. Сергей понял: заезжать на поле не входило в его планы. Но Милица настояла. Вскоре из сумерек выступила похожая на высокую квадратную трубу, сложенная из чёрного гранита башня. Мишко остановил машину возле домика, где, по всей видимости, находилась администрация мемориала. Через дверку в металлической ограде они подошли к башне. На стене были выбиты слова царя Лазаря, с которыми он обратился к своему народу, собирая воинов на битву с врагом.

— Здесь стояли перед боем сербы, — поднявшись на башню, сказала Милица. — А вон на том бугре — турки. Там сейчас находится усыпальница султана Мурата. Вернее, его тюрбе. Там, за мавзолеем, могила Милоша Обилича. Он лишил Мурата жизни. Правым полком у турок командовал Баязет, который впоследствии попал в железную клетку к Тамерлану. После битвы по его приказу турки отрубали головы христианам и складывали их кучами, — Милица помолчала. — Наши не любят посещать это поле, но в восемьдесят девятом году, когда отмечалось шестисотлетие битвы, здесь стояло три миллиона сербов. Милошевич произнёс прекрасную речь. Мы тогда были все влюблены в него. Все надежды были связаны с ним.

— Да, я хорошо помню эти настроения, — сказал Сергей. — В наш первый приезд мы только о нём и говорили. Но, говорят, политика — искусство возможного. Нельзя надеяться на одного человека как на Господа Бога.

— Я согласна с тобой, — ответила Милица. — Но всё же должны в кого-то мы верить. И царь Лазарь, когда шёл с войском сюда, верил, что победит.

— Вера, конечно, придаёт человеку силу, — заметил Сергей. — Но и сама она должна быть подкреплена силой. И разумом.

— Да, да, это так, — согласилась Милица.

«Та далёкая и трагическая битва стала для сербов незаживающей раной, — думал Сергей, слушая Милицу. — Наверняка царь Лазарь знал о Куликовской битве, которая произошла девятью годами раньше. Возможно, она придала ему решимости дать бой туркам. Он понимал, что ждёт его народ в случае поражения. Подтверждением тому — слова Лазаря, обращенные к своему народу: «Кто не придёт на Косово, то от руки его ничего не родится. Ни в поле пшеница белая, ни в горах виноградная лоза…»

Ещё раз прочитав на памятнике призыв царя к сербам, Сергей понял, что объединить и собрать всех сербов на это поле было нелегко. Ещё труднее с разношёрстным войском выиграть битву.

«Эх, не оказалось у сербов Боброка Волынского! — с горечью думал он. — Хотя засадный полк был. Не все оказались героями, нашлись и слабодушные, которые и решили исход битвы».

В отличие от полого спускающегося к Дону Куликова поля, где побывал Сергей прошлой осенью, Косово поле было разделено глубокой низиной и напоминало две стоящие друг против друга огромные земляные волны. На одной, как говорила Милица, стояли сербы. С другой надвигались на славян турки. В самом начале битвы сербы яростной атакой смяли правое крыло турок и погнали с холма. Турки, спасая положение, бросили навстречу свой резерв. Исход боя мог решить запасной полк славян, которым командовал Вук Бранкович, но он так и не вступил в битву. С той поры сербы стараются не называть своих сыновей именем Вук. Итоги поражения оказались ужасными. Вся сербская знать полегла на поле боя, и южные славяне на пять веков попали под чужеземное господство, вплоть до девятнадцатого века, когда Россия победила на Балканах.

Только здесь Сергей понял, почему нынешние события сербы восприняли как попытку восстановить их в прежнем подневольном положении.

С неведомым доселе тревожным чувством он смотрел, как на поле с окружающих долин наползал туман. Сливаясь с темнотой, он заполнял собой всё новые и новые пространства, и чудилось Сергею: это строятся для битвы тёмные ночные полки. Но посреди поля, прямо над башней, ещё стоял вечерний свет, он уходил куда-то ввысь, ширился и даже, отделившись от закатного зарева, продолжал существовать сам по себе.

К машине шли молча, каждый со своими мыслями. Сергея тянуло оглянуться, ему казалось, кто-то смотрит ему вслед огромными тёмными глазами. У дверки он нагнулся и поднял плоский с острыми краями камень. От земли шло тепло, но оно было иным, чем в Призрени. То тепло было внешним, солнечным. Ему почудилось: это шло из глубин не только земли, но и веков.

Мишко открыл дверцу машины, и на волю вырвалась весёлая звонкая музыка. Поначалу она показалась странной и не к месту — может, оттого, что уводила мысли в сторону… Сергей вдруг понял, почему даже в самых весёлых сербских танцах и песнях слышится далёкая скорбь. Она брала своё начало отсюда, с этого поля.

— Скажите, уважаемый профессор, по-вашему, Караджич — герой? — спросил Сергей, когда они сели в машину и тронулись дальше.

— Караджич — духовный вождь народа, его символ, — ответила за профессора Милица. — Беляна Плавшич? Её у нас в шутку называют сербской царицей. Твёрдая, умная, властолюбивая. И хитрая. Герой больше подходит для Милана Мартича. Милан в девяносто втором со своим отрядом пробил коридор и соединился с нашими в Боснии. Его сделали президентом.

— В России все герои метят в президенты, — заметил Сергей. — Возьмите Александра Руцкого. Был хороший лётчик-штурмовик. В Афганистане его два раза сбивали. Попал в плен, выкупили, сделали героем. На волне перемен решил уйти в политику. Но и в политике привычки лётчика-штурмовика остались. Когда спокоен, рассуждает трезво. Но если заведётся, начинает размахивать шашкой. У военных своё, особое мышление. Когда Руцкого выпустили из Лефортово, меня от газеты отправили взять у него интервью. Договорились встретиться у него дома. Прихожу, он сидит в кабинете, читает книгу. Я посмотрел: «Опыты» французского философа Мишеля Монтеня. Ну, я ему говорю: «Александр Владимирович, Монтеня читаете?» Он так удивлённо, из-под очков, посмотрел на меня и спрашивает: «А ты его откуда знаешь?» — «Приходилось читать». Руцкой нахмурился, побарабанил пальцами по столу, затем небрежным тоном бросил: «Я его тоже читал, правда, давно. Решил перечитать».

— Наверное, Мартич чем-то похож на вашего Руцкого, — помолчав немного, продолжил профессор. — Силою обстоятельств Милан очутился на столь высоком посту. Раньше он был офицером саоброчайной милиции в городе Задар. Я думаю, Милан понимает, что никакой он не президент. Он бы с удовольствием отказался от своей должности, что не раз и демонстрировал. Мартич просит, чтобы Сербская Краина вошла в Республику Сербскую. Но тогда линия фронта увеличится на сотни километров. У Караджича силы на исходе: он рад бы помочь, но каждый действует так, как ему позволяют обстоятельства. А они не в пользу сербов. Я думаю, что судьба Сербской Краины решена. Мы не можем без России победить. Думаю, что конец близок, и нам надо думать, что делать дальше. Вот для этого мы и собираем конференцию.

Дальше ехали уже в темноте. Милица долго сопротивлялась сну, но вскоре её голова склонилась к плечу Сергея, и он, облокотившись на пачки книг, придерживал её.

В Белград приехали утром. Милица должна была объехать несколько редакций, повстречаться с нужными людьми, взять бумаги, газеты и выполнить все просьбы друзей и знакомых, что жили в Республике Сербской.

Белград жил своей обычной довоенной жизнью. Как и в Призрени, люди гуляли по освещенным улицам, пили кофе, обсуждали повседневные дела и ждали отмены эмбарго.

После первых же встреч у Милицы испортилось настроение.

— Нам не раз внушали: все пути ведут в Белград, — горько призналась Милица Сергею. — Только нас никто не ждёт. Здесь ждут, когда придут американцы и вновь, как и прежде, сюда потекут займы. Они придут, но только с бомбами и ракетами. Белградцы смирились с блокадой по Дрине и ждут, когда с них снимут санкции. Нам же — двойное наказание: от всего западного мира и от своих. Здешние чиновники ухитряются наживаться на нашей крови. А Милошевич смотрит на всё сквозь пальцы. Они, эти преемники Тито, как камень, утянут его за собой на дно. Нет, сербы воюющие в тысячу раз лучше сербов тыловых.

«Всё как и у нас, — подумал Сергей. — Для кого война, а для кого мать родна».

Но стоило ей получить хорошее известие, как настроение её тут же поменялось.

— Всё, разрешение тебе получено, — обрадованно сказала она Сергею. — Я дозвонилась до Пале. Так что одной проблемой меньше. Единственное: надо успеть до семи вечера пересечь Дрину. После проезд запрещён. Но, я думаю, Мишко довезёт. На машине он как на самолёте. Скорее, скорее из Белграда, я не могу дышать его воздухом! Хотя раньше меня так тянуло сюда.

— Может, давайте прямо до Байкала? — предложил Сергей.

— Сколько километров? — поинтересовалась Милица.

— До Москвы что-то около трёх и там ещё всего каких-то пять тысяч.

— А до бодайбинской тайги? — спросила Милица. — У которой, как ты сказал, мои глаза.

— От Иркутска ещё более тысячи, но туда нет дороги, — взглянув на неё, быстро ответил Сергей. — Зимой тайга чёрная с проседью, как шкура старого медведя. Весной дымчатая, табачного цвета. Летом голубая.

— А ты видел медведя?

— Видел и даже убивал.

— Страшно было?

— Нет, это совсем не страшно, — подумав, ответил Сергей. — Говорят, что медведь неловкий. На самом деле это довольно умный, ловкий и проворный зверь. Но пуля-дура проворнее его, как и человека. А то, что зверь? На него не надо нападать первым. Иногда он может мстить. Но это в особых случаях. Вот был у нас в тайге один случай. Повадился к нам на свалку ходить медведь. Чаще всего появлялся он ночью. Перевернёт всё и уйдёт. А потом задрал лошадь. Начальство говорит: надо проучить хулигана. Но как? Тут кто-то вспомнил, что медведь любит мясо с душком и обязательно придёт к убитой лошади. Как это у нас водится, посовещались и решили сделать засаду. Неподалёку от задранной лошади на высокой поленнице настелили доски. Ночи там холодные. Кроме винтовок, взяли с собой спальники, а для сугрева — спирт. Ждали, ждали — мишка не появляется. Решили согреться, выпили спирту. Ночь, звёзды, с каждым часом всё холоднее. Выпили ещё. Тишина. Мишки нет. Тогда оставили дежурного, а сами залезли в спальники и уснули. Потом уснул и дежурный. А мишка появился под самое утро, налопался лошадиного мяса. И тут его привлёк храп. Медведь, как существо любопытное, полез на поленницу да вывернул жердь, которая её крепила. Она рухнула, и сверху на голову мишки с криками и матом повалились спальники. Медведь рыкнул и бросился наутёк. Охотники — из спальников и в другую сторону. Уже утром его нашли неподалёку, мёртвым. Болезнь с ним от страха произошла — разрыв сердца.


Скачать книгу "Черный Иркут" - Валерий Хайрюзов бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Внимание