Черный Иркут

Валерий Хайрюзов
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: В новую книгу Валерия Хайрюзова «Чёрный Иркут» вошли рассказы, объединённые темой гражданской авиации, и сочинения последних лет. Автор рассказывает о людях, ещё вчера сидевших в кабинах самолётов, работавших в редакциях газет, стоявших в операционных. Героям выпала судьба быть не только свидетелями, но и участниками исторических событий в России на рубеже тысячелетий. В своих произведениях автор использует легенды и предания народов, издревле проживающих на берегах сибирской реки Иркут, берущей своё начало в отрогах Восточного Саяна. Два потока — Белый и Чёрный Иркут — впадают в Ангару. По бурятской легенде, Белый — вместилище добрых духов, Чёрный — тёмных, а слившись в единый поток в черте города Иркутска, они стали как бы прообразом человеческого духа, людских страстей, где нет одной краски и одного настроения. Лётчик, командир корабля, пилот первого класса, Валерий Николаевич Хайрюзов родился в Иркутске в 1944 году. Окончил Бугурусланское лётное училище и Иркутский госуниверситет. Широкому кругу читателей стал известен за книги «Непредвиденная посадка» и «Опекун», которые были отмечены премией Ленинского комсомола. Автор книг «Непредвиденная посадка», «Почтовый круг», «Истории таёжного аэродрома», «Приют для списанных пилотов», «Последний звонок», «Капитан летающего сарая», «Колыбель быстрокрылых орлов», «Юрий Гагарин. Колумб Вселенной» и других. По его пьесам поставлены спектакли «Сербская девойка» и «Святитель Иннокентий» — отмечены главными призами Международного театрального фестиваля «Золотой витязь». В. Хайрюзов — лауреат Большой литературной премии России. Его книги переведены на многие европейские и восточные языки.Читать книгу Черный Иркут онлайн от автора Валерий Хайрюзов можно на нашем сайте.

Книга добавлена:
19-11-2022, 12:32
0
367
78
Черный Иркут

Читать книгу "Черный Иркут"



— Ой, что ты со мной делаешь! — смеялась Милица. — Я больше уже не могу слушать. Как ты интересно рассказываешь о своей тайге. Мне очень хочется там побывать. Только я всегда считала, что тайга зелёная.

— Это когда на неё смотришь близко. Ну, например, как я сейчас на тебя, — улыбаясь, проговорил Сергей.

За мостом через Дрину их остановила застава боснийских сербов. Милица взяла у Сергея паспорт и протянула его подошедшему милиционеру в такой же синей, как и у Мишко, камуфляжной форме.

— С нами русский, — сказал она.

— Что, всего один? А мы-то думали — целая бригада! — пошутил пограничник. — Долго же мы его ждали. Теперь, я думаю, наши дела пойдут в гору.

Сергей стоял, поглядывая на мутную Дрину, на заросшие лесом зелёные горы, и делал вид, что не понимает, о чём переговариваются сербы. Было стыдно за себя, за то, что всего не объяснишь этим парням, которые одни вот уже несколько лет ведут борьбу. Внизу вдоль дороги цвели маки, пахло сеном, близкой водой. Где-то неподалёку кричали горлицы, и Сергею вдруг подумалось, что это над лесами носятся безвинные души убитых людей.

После паспортной проверки долго ехали вдоль Дрины, затем круто развернулись и начали подниматься в гору. По пути то и дело попадались разрушенные, пустынные деревни, сожжённые дома.

— Милица, а кто такой Аркан? — прочитав на заборе надпись, спросил Сергей.

— Желько Ражнатович — сербский доброволец из Югославии. Его отряды пришли к нам на помощь в девяносто втором. Турки убегали при одном его имени. Его отряды прошли через Боснию, сметая всё на своём пути. Весь мир теперь знает его под кличкой Аркан, — скупо ответила Милица. — Политики использовали его для своих целей. Он, правда, пробовал встроиться в неё, даже был депутатом от Приштины. Но, говорят, Желько имел от этой войны что-то и для себя. Было и такое. Одни умирают за идею, другие хотят одновременно кем-то быть и что-то иметь. Ражнатович не стал исключением. Думал, наверное, война всё спишет. Сейчас для многих он как пугало, и о нём стараются не вспоминать. Может, потому, что его разыскивает Интерпол. Но он о себе напоминает, выходит газета с его портретами. Но мавр своё дело сделал. Думаю, его уберут. Много знает.

Машина медленно поднималась в гору, по обочинам дороги лежали сожжённые легковые автомобили, бочки и прочий хлам. Наконец-то остановились под высокой скалой у источника. Решили выпить кофе. Внизу в голубой дымке лежала Босния. Глаз доставал изрезанные козьими тропами и поросшие кустарником склоны далёких гор. Воздух был сух, прозрачен и свеж и напоминал Сергею его родину — Сибирь. Прямо над ними огромной серой совой нависала гора Роман и, казалось, проверяла, хорошие или плохие люди остановились у её подножия. Мишко достал термос, разлил в пластмассовые чашечки кипячёную воду, открыл банку кофе.

— Кафа у гори Романин! — торжественно сказал он.

— Скажи, а ты знаешь Жириновского, Бабурина? — спросила Милица у Сергея.

«Они, как и мы, помешались на политике, — с улыбкой подумал он. — О чём бы ни говорили, что бы ни делали, всё сводится к одному и тому же больному вопросу. Разбуди — и первое, что они спросят, так это, наверное, как там, на боснийских фронтах, или что сказал в Белграде Милошевич».

— И того, и другого, — ответил Сергей. — Но почему ты их поставила рядом?

— Мне приходилось переводить, когда они приезжали, — сказала Милица. — Бабурин красивый, спокойный, простой. Жириновский — другой. Глаза у него… как бы это сказать?.. В них трудно что-либо увидеть. Он — артист.

— Ещё какой! — засмеялся Сергей. — Как у нас говорят, на ходу подмётки рвёт. Когда в Думе идут пресс-конференции, народу в зал набивается больше, чем на самых популярных сатириков. Он им сто очков вперёд даст. Те читают — этот на ходу изобретает. Перед отъездом мне пришлось побывать на одной. Там кто-то из журналистов задал вопрос: почему, мол, Ельцин хочет баллотироваться на второй срок? «Жена заставляет, — ответил Жириновский. — Им почёта хочется: уж если спать, так с президентом. От женщин одни беды. Их надо, как при Иване Грозном, менять почаще. Взять, пожить немного — и в Углич, куда царь своих опальных жён ссылал. Взять новую, три года — и в Углич». — «Что, и Наину Иосифовну туда?» — спросили журналисты. «И её туда! — воскликнул Жириновский. Но, подумав, засмеялся. — Что я говорю? Бедная женщина ведь спать не будет, всю ночь по карте Углич станет искать. И не найдёт, поди, с географией у них обоих туго».

Помолчав немного, Сергей посмотрел на Милицу.

— А ваш Шешель — он что-то вроде нашего Жириновского?

Милица качнула головой.

— Воислав Шешель — лидер радикальной партии Сербии. Его добровольцы воевали с нашими бок о бок. Он доктор международного права. Сидел за свои убеждения в тюрьме. Милошевичу он не удобен. Расскажу один случай. Два года назад к нам приезжала ваша делегация. Возглавлял её Амбарцумов. Он попросил встретиться с партией Шешеля. После речи Воислава ваш человек Шейнис, сделав вид, что обиделся за Ельцина, встал и сказал, что в знак протеста покидает собрание. Воислав от реагировал мгновенно. «Да, да, вы можете идти! — крикнул он. — Вы всё равно не представляете здесь интересов русского народа!» Возникла пауза; предвкушая скандал, засуетились журналисты. Спас положение Николай Павлов. Он пригласил Шешеля посетить Россию. Но на этом конфликт не закончился. Подводя итоги встречи, Амбарцумов заявил, что он не хотел бы жить в стране, где президентом будет Шешель. «А я не хотел бы жить в той стране, где выбирают таких депутатов, которые представляют интересы кого угодно, но только не русского народа!» — отрубил Воислав.

— Ну да, у нас голосуют за того, у кого много денег или кто больше пообещает, — подтвердил Сергей. — А потом кричат: обманули! Знаешь, как я попал в Афганистан? Нас загрузили в самолёт. И через несколько часов мы приземлились в Кабуле. Никто не спрашивал, хочу я того или нет: «Выполняй интернациональный долг». И мы не сопротивлялись. Надо так надо. Потом те люди, что кричали о долге, начали объяснять: наше присутствие в Афгане было ошибкой, и мы ну если не преступники, то жертвы. А позже заявили: вся наша жизнь за последние семьдесят лет — ошибка. Ну ладно, мы люди маленькие, ошибающиеся. А те, кто нам всё объяснял, оказывается, всегда и всё делали правильно. Под пули себя не подставляли, даже на несчастьях имели себе навар. Уже не знаешь, кому верить. Таких же, как мы, но помоложе, дураков, что стреляли по Белому дому, загнали в Чечню. И корчат с экранов рожи. А навар идёт.

— Серёжа, достань, пожалуйста, галеты, — попросила Милица. — Они под книгами.

Сергей нащупал под книгами пачку галет, потянул её и рассыпал книги. Отдав галеты Мишко, поднял книгу в голубой обложке: «Има Чуда — Нема чуда». Автором стихов для детей был президент Республики Сербской Радован Караджич.

— Скажи, Сергей, а у Бабурина и Жириновского есть дети? — спросила Милица.

— У Сергея — трое, все мальчики. А у Вольфовича — один.

— Интересно, — задумчиво протянула Милица. — Бабурин — молодой. Когда успел?

— Это жена успела, — посмотрев на Мишко, засмеялся Сергей. — И правильно сделала.

Милица мягко улыбнулась и, посмотрев куда-то вдаль, начала читать:

Ты знаешь, что нас ждёт…

Мягка и высока

Трава забвения…

Птичий плач так звонок!..

А наши свет, и тьма,

И песня, и тоска —

Твой незаконнорождённый ребёнок.

— Чьи стихи? Твои? — спросил Сергей.

— Нет, Караджича.

Сергей уже привык к её мягкому акценту и сейчас, когда она читала стихи, воспринимал его как музыкальное сопровождение: не слова, а тихое журчание.

Под стопкой стихов Караджича лежала книга в красном переплёте. Сергей достал её. На обложке вдоль кладбищенских крестов уходил человек в камуфляжной форме.

— Юрий Хамкин. «Очима руског доброволь ца», — вслух прочитал Сергей. — Милица, ты, случайно, фамилию Русяев не слышала?

Милица повернула голову:

— Откуда ты его знаешь?

— Мы с ним в Афгане два года прослужили. У меня есть сведения, что он сейчас здесь, в Сараеве.

Милица о чём-то спросила Мишко, тот, глядя на Сергея, начал объяснять.

— Он говорит, что с похожей фамилией один русский доброволец погиб весной на перекрёстке у еврейского кладбища. А через неделю погибла его жена. Она тоже была добровольцем. Их убил снайпер.

«Этого не может быть! — с упавшим сердцем подумал Сергей. — У Русяева не было жены. Что-то они путают».

Дорога к Сараеву со стороны самой известной, как шутили сами сербы, деревни в мире — Пале — проходила по заросшей лесом горе и, по сути, была линией фронта. Мусульманские позиции находились ниже по склону, в лесу. Сергей знал: несколько раз они пытались перерезать эту стратегически важную для сербов магистраль. Все горы вокруг Сараева были за сербами, лишь перед самым городом мусульмане занимали Толстую гору. Сергей обратил внимание: вокруг изуродованной траншеями и дотами горы стоял сухостой, словно его поразил сибирский шелкопряд.

— Вокруг этой горы идут самые сильные бои, — сказала Милица. — Мы несколько раз пытались взять её. Много людей погибло, но мусульмане понимают значение этой высоты для Сараева и держат её.

Вдоль дороги, в той её части, что была обращена к мусульманам, стояли фанерные щиты, насыпаны брустверы из земли и камней, которые закрывали дорогу от снайперов. На откосах бетонные плиты держали от обвалов склон, под ними были вырыты щели и оборудованы огневые точки. Сараево лежало внизу, в котловине, и сверху напоминало огромного закопчённого краба. Над городом громыхал гром — била тяжёлая артиллерия. Время от времени тонкую чечётку выбивали автоматные очереди.

Мишко остановил машину. Перед самым городом, у еврейского кладбища, был открытый, простреливаемый снайперами участок. Милица сказала, что это то самое место, где погибли русские.

— Есть объездная дорога по лесу, — и, выждав секунду, добавила: — Караджич и Младич ездят здесь.

— Что мы, рыжие? Раз они ездят, то давайте и мы здесь, — предложил Сергей.

— Добре, — улыбнулся Мишко.

Разогнав машину и объезжая выбоины, он погнал её вниз, к городским окраинам. В машине наступила тишина, которую рвал на части врывавшийся через форточку в салон воздух. Глухой удар в корпус машины не вызвал ничего, кроме любопытства. Сергей подумал, что это отскочил камень. Когда проскочили перекрёсток, Мишко, уже среди домов, остановил машину и оглядел её. Затем открыл заднюю дверцу и, вытянув губы, качнул головой.

Оказалось, пуля снайпера, прошив дверцу, попала в лежащие вдоль неё стопки книг.

— Караджич защитил нас, — пошутила Милица.

— Не судьба, — улыбнулся Сергей. — Как говорили наши предки, лечца и друга мни того, ище и тебе в нужи скоро претечет, то есть врачом и другом считай того, кто быстро придёт к тебе при твоей нужде. Значит, книги там оказались на месте. Пуля шла нам прямо в бок.

Они разыскали 3-ю Романийскую бригаду. Милица нашла солдат, с которыми воевал Русяев, и они согласились показать, где похоронены русские добровольцы.

Был уже вечер, когда они приехали на кладбище. Закатное солнце сквозь тугую марлевую повязку облаков скупо продавливало свет. Но Сергею казалось, что в том месте — вовсе не солнце, а набухшая кровью огромная рваная рана. Внизу, куда ни кинь глаз, проглядывал далёкий и всё ещё красивый город. Он казался спокойным. И всё же в нём жило то осторожное чувство, с каким больной, закрыв глаза, прислушивается к тому, что происходит внутри него.


Скачать книгу "Черный Иркут" - Валерий Хайрюзов бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Внимание