Черный Иркут
- Автор: Валерий Хайрюзов
- Жанр: Биографии и мемуары / Современная проза
Читать книгу "Черный Иркут"
— Ну как я могу поддерживать его? — говорил Коршунов. — Ельцин с Козыревым сдали всех наших друзей в мире. Россия проголосовала за введение санкций против Югославии. А это равносильно тому, что всадить нож в спину своим братьям. Я только что вернулся из Америки, выступал в Висконсинском университете. Едва упомянул сербов, как поднялся звериный вой.
— А нам какое дело до югославов?! — раздались выкрики в зале. — Сами бучу затеяли — пусть сами и расхлёбывают! А тебя мы как выдвинули, так и задвинем. Тоже нам политик нашёлся!
— Вы как были баранами, так и остались! — в сердцах выпалил Коршунов. — Провокаторы гонят народ на убой. Значит, зажмурив глазки, будем шагать и радоваться, что не мы, а югославы первыми под нож попали?
Желая поддержать Коршунова, Сергей попросил слова. Он видел: здесь всё та же крикливая стая.
— Проще простого задвинуть своего, — сказал он. — А завтра задвинут вас. Ну, не вас, так ваших детей.
Дальше ему говорить не дали, всё те же стали кричать: кто, мол, ты такой — учить и лезть не в своё дело? Но тут со своих мест поднялись молчавшие до сих пор лётчики и заставили крикунов замолчать. Сергей заметил: таким поворотом больше других был недоволен Пётр.
А когда встреча закончилась, он остановил Сергея и сказал, что больше не пустит его на порог.
— Катись ты… — буркнул Сергей. — Посадили на шею Ельцина и радуетесь. Завтра заокеанский дядя сядет…
Они подружились с Коршуновым, и, когда зимой Сергей сидел без копейки денег, тот предложил работу помощником депутата. А через некоторое время в качестве корреспондента взял с собой в блокированную Югославию. Там Сергей познакомился с журналистом Зораном Пашичем. О той поездке Рябцов написал в газету. Вскоре ему неожиданно пришло письмо от Колькиной сестры. Она просила помочь разыскать брата, который, по её словам, уехал по туристической путёвке в Румынию и пропал. А летом девяносто пятого передали записку откуда-то из Югославии. Сергей навёл справки и узнал: Русяев находится в Республике Сербской. Он позвонил Зорану и попросил сделать ему приглашение в Белград. Тот поднял своих знакомых в Белграде и Пале, и вскоре от уже формально существующей газеты Сергею дали командировку, и он отправился на далёкую войну.
В коридоре здания, где размещалась ярмарка книг православных писателей, висели портреты Пушкина, Негоша, Николы Теслы. Сергею показалось, смотрели они на него укоризненно: ну что, мол, брат, крылья опустил? Он вновь попросил разрешения у директора позвонить в Белград. Про себя Сергей решил: что бы Зоран ни сказал, он сегодня же вечерним автобусом поедет туда.
На этот раз ответила младшая сестра Зорана. Она что-то пыталась сообщить ему, но что именно — Сергей не разобрал. Расстроенный, он вышел в коридор и столкнулся с зеленоглазой девушкой, которую несколько минут назад видел у стенда, где были выставлены книги русских писателей. Желая понравиться хозяевам, российские издатели выставили книгу жены президента Югославии Слободана Милошевича Мирьяны Маркович и не могли понять, почему посетители обходят стенд стороной.
Девушка осмотрела выставленные книги, вдруг, хитровато прищурившись, глянула на Сергея и повернула книгу Маркович портретом к стене. «Чудит девка», — подумал Сергей.
Честно говоря, её он приметил ещё вечером в гостинице, когда она шла на ужин. Её сопровождал высокий, чёрный, как грач, худой парень в синей камуфляжной форме. На девушке были стильный серый пиджак, зелёная трикотажная блузка и чёрные джинсы.
«Красивая пара, — подумал он тогда. — Это редко бывает, чтобы вот так всё сошлось, будто специально выбирали».
Получилось так, что в ресторане они сели между его столиком и оркестром, и он мог спокойно разглядывать её. Сергей уже не раз ловил себя на том, что на сербских девушек смотрит с тем сторонним чувством, с каким в своё время разглядывал афганок. Наверное, так наблюдают за диковинными птицами, которых можно рассматривать и только. Почти всех гостей книжной ярмарки он уже знал и гадал: откуда приехали эти?
— Добар дан, — машинально поздоровался он.
— День добрый, — по-русски ответила она.
Он не удивился. Многие сербы, зная, что он — русский, делали то же самое. Ему стало интересно: откуда вот так сразу она узнала, кто он? Здесь многие принимали его за своего: высок, черноволос. Сергей уже привык к этому и частенько изображал из себя серба. Иногда фокус удавался, но только до второй фразы.
Сергея точно ударило: перед ним соотечественница, которая учится здесь в организованном братьями Каричами экономическом колледже! Он знал, что некоторых попросили быть на ярмарке переводчиками.
— Послушай, милая, тебя мне сам Бог послал, — взяв её по-свойски за руку, быстро заговорил он. — Я звонил в Белград, ответила девочка, но слышимость никудышная. Да если сказать честно, я по-сербски, извини за грубое слово, ни хрена не понимаю. Помоги земляку, давай позвоним ещё раз.
— Скажите, а что означает это, как вы сказали, грубое слово? — с лёгким акцентом, улыбнувшись, переспросила девушка.
— Так вы — не наша?!
— Угадали: не ваша! — звонко рассмеялась зеленоглазая.
— Мила девойка, — напрягая память и подбирая сербские слова, медленно начал он. — В Белграде мала девойка. Я ей: будьте любезны, не журите, по лаю, полако. А она — ни хрена, извиняюсь.
Сергей прикусил язык. Показывая, что держит телефонную трубку, он указательным пальцем покрутил у виска и вдруг смущённо развёл руками:
— Хрен — это такой овощ в России. Хреново — это значит плохо, прошу пардону.
— О-о-о, да вы француз! — засмеялась девушка. — Но, скорее всего, русский серб. Хорошо, давайте я помогу.
Она что-то сказала поджидавшему её парню и шагнула в директорский кабинет. Сергей зашёл следом и протянул ей листок. Девушка набрала Белград, начала быстро говорить.
— Пашич уехал в Черногорию, у него заболел отец, — оторвавшись от телефона, сообщила девушка. — Другой информации нет.
— Ну, это я уже слышал! — рассмеялся Сергей. — Почти неделю торчу здесь, возле телефона. Можно подумать, что я приехал сюда лазить по горам, богородскую траву собирать да окрестностями любоваться. Зоран обещал, что мы попадём в Сараево. Не получается.
— Знаете что, если у вас есть свободное время и желание, давайте с нами. Мы сейчас едем в Призрень. Это недалеко, на границе с Македонией, — немного подумав, предложила девушка. — В машине есть свободное место. Вернёмся — попробую помочь. Я сама из Сараева.
— Нет проблем, я готов, — согласился Сергей. — Вас как зовут?
— Милица, — она протянула ему руку и добавила: — Николич.
Фамилию она произнесла так, будто подсекла последнюю букву кончиком языка и она, хрустнув, смялась.
— Сергей Рябцов, из Сибири, город Иркутск, — представился Сергей. — Некоторые друзья называют меня Медведем. Скорее всего, за то, что иногда бываю неловким. После Призрени давайте, если не возражаете, съездим к нам на Байкал.
— Да, да, хорошо, договорились! — вскинув руки, рассмеялась Милица. — Всю жизнь мечтала побывать в Сибири.
Сергею понравилось, что она вот так легко и просто шагнула ему навстречу. Он тут же подумал: это добрый знак.
Водителем оказался тот самый парень, который был с Милицей в ресторане. Он стоял возле раскрытого капота и, согнувшись, что-то рассматривал в двигателе.
— Ну что, Мишко, едем? — весело спросила Милица. — С нами Сергей из России, который сам про себя говорит, что он — не спретан Медведь. Он хочет по пути в Сибирь Призрень посмотреть.
Мишко глубокими тёмными глазами посмотрел на Сергея, на Милицу и что-то сказал по-сербски.
— Говорит, хорошо, что я нашла медведя, надо машину толкать до мастерской, — перевела Милица. — От Белграда мы четыре раза останавливались, машина отказывается везти, дёргается, как парализованная. Сюда прибыли на буксире. Мишко взял эту машину, чтобы побольше загрузить в багажник.
Это была старая, вторая модель «Жигулей». Сергею приходилось ездить на таких, когда работал в Бодайбо.
— Можно, я посмотрю? — спросил он.
Мишко отрицательно качнул головой, показывая: мол, машина — это его забота, — и вновь склонился над двигателем. Сергей заметил, как из-под куртки у него выглянула пистолетная кобура. Сергей заглянул через плечо парня. «Скорее всего, сбито зажигание», — подумал он.
Взяв отвёртку, с молчаливого согласия водителя Сергей вскрыл крышку зажигания, проверил зазор прерывателя. Выставлять угол опережения зажигания следовало по прибору, но для этого нужно было ехать в мастерскую или хотя бы иметь под рукой лампочку с проводами. И тогда, вывернув свечу, он попросил Мишко крутануть двигатель. Дождавшись искры, Сергей на глазок выставил угол, поставил на место крышку, затянул болты и предложил Мишко сделать пробный круг.
— Серж — добар механик! — сделав вираж вокруг дома, сказал он.
— Это она меня просто испугалась, — пошутил Сергей. — Как-никак соотечественница.
Мишко открыл заднюю дверцу, сложил стопкой рассыпанные книги, прикрыл их листом бумаги. Милица села рядом с водителем, и они тронулись в путь. На выезде из Печа Мишко подъехал к «саоброчайной милиции», так он назвал гаишников, и спросил дорогу на Призрень. Гаишники, с улыбкой посматривая на Милицу, начали объяснять. Сергею понравилась доброжелательность блюстителей порядка и то, как они, прощаясь, одновременно вскинули пальцы к козырькам фуражек, отдавая честь красивой девушке и как бы показывая: путь для неё всегда свободен.
«Вот если бы и наши так, — подумал он. — А то смотрят, как цыгане на чужую лошадь. Здесь — восхищённый взгляд и хорошее настроение у всех: кто отправился в путь и кто остался на дороге».
Мишко включил магнитофон, и Сергей узнал голос Цуне Гойковича. Тот пел песню о красивой белой девушке, которую память унесла с собой. Песня начала Сергея успокаивать, и все его маленькие огорчения остались за спиной, в Пече.
Справа вдоль дороги, точно подпирающий небо неровный забор, стояли албанские горы. Вершины были покрыты снегом, и Сергею казалось, что на макушки сели облака. И было в них что-то древнее, библейское.
То и дело по пути попадались маленькие посёлки, которые Милица называла «градами». Он уже заметил: сербы почти не строят маленьких одноэтажных домиков, как это делают в России. Они берутся за дело с размахом — из красного крупного кирпича возводят два или три этажа. Было заметно, что стены домов тоньше российских, но, поразмыслив, Сергей решил: такой надобности нет, зимы в Сербии тёплые и короткие. Видел, что землю стараются использовать экономно, часто первый этаж — это гараж, мастерская и кухня одновременно, всё продумано, и одно другому не мешает. Ему уже приходилось слышать, что сербы — лучшие строители в Европе. Здесь же он собственными глазами убедился в этом. Когда он говорил об этом сербам, они посмеивались: среди венгров мы ведём себя как венгры — вокруг дома чистота и порядок, среди албанцев — по-албански: свалка за огородом или рядом с дорогой.
— А наши — везде по-российски. Говорят, даже в Германии постоянно опаздывают на завтрак или обед, — смеялся Сергей. — А для немцев это всё равно что светопреставление.