Коллекционеры и меценаты в России

Были и коллективные представления на награды целых групп благотворителей. В 1903 г. Московское филармоническое общество и существовавшее при нем Московское музыкально-драматическое училище (где много лет преподавал В. И. Немирович-Данченко) отмечали 25-летний юбилей. Именитая покровительница общества, сестра царицы и жена московского генерал-губернатора Сергея Александровича (дядя последнего царя) «великая княгиня» Елизавета Федоровна обратилась с ходатайством о награждении директоров общества, «внесших вклад в развитие своими трудами и пожертвованиями». Подобные просьбы инспирировались чаще всего самими предпринимателями и отражали их желания. Из семи членов попечительного совета шесть были крупными капиталистами. Чего же домогались эти меценаты? Директор крупной Егорьевской бумагопрядильной фабрики, Норской мануфактуры и Северного страхового общества Д. Р. Востряков хотел получить Станислава 3-й степени; его сын и пайщик Товарищества Егорьевской фабрики Б. Д. Востряков — звание мануфактур-советника; владелец фабрики металлических пуговиц и фирмы по изданию музыкальных произведений К. А. Гутхейль — орден Владимира 4-й степени; московский домовладелец К. К. Ушков желал иметь такую же награду; финансовый делец и московский купец первой гильдии А. А. Руперти — Станислава 3-й степени, а владелец банкирской конторы в Москве К. В. Осипов — звание коммерции-советника{95}.

Очень часто капиталисты-жертвователи за свою благотворительную деятельность старались получить почетные звания, которые повышали их вес в предпринимательской среде и традиционно служили маркой деловой респектабельности. Всего таких званий было два: коммерции-советник и мануфактур-советник. Они служили отличием исключительно для лиц купеческого звания и давались: первое — за «особенные заслуги в распространении торговли», а второе — «за отличия по мануфактурной промышленности»{96}. Носители этих званий получали право на общий гражданский титул «ваше высокоблагородие». Сам характер их присвоения как акт «монаршей милости» способствовал тому, что социальная конъюнктура этих отличий была чрезвычайно высокой. Примечательно, что правящие круги часто награждали ими за некоммерческие занятия, в том числе и за благотворительные пожертвования, хотя это и противоречило «духу и букве» закона. Министр торговли и промышленности В. И. Тимирязев в 1909 г. констатировал, что постоянно росло число соискателей, «которые, не имея заслуг в торгово-промышленной деятельности, выдвигаются единственно пожертвованиями или другими заслугами на пользу разных благотворительных обществ и которые находят нередко поддержку со стороны стоящих во главе этих обществ лиц»{97}.

Остановимся на ряде конкретных случаев. В 1905 г. в Петербурге, в Таврическом дворце, была проведена большая и уникальная в своем роде выставка «Русский портрет», организованная на средства известной кондитерской фирмы «Жорж Борман». Это одно из крупнейших событий в художественной жизни России проходило под патронажем внука Николая I — великого князя Николая Михайловича, который добился награждения званием коммерции-советника главного «спонсора» и директора-распорядителя указанной фирмы Г. Н. Бормана{98}. Такую же награду получил и С. П. Рябушинский за взносы на Археологический институт в Москве{99}.

В качестве наглядного примера скрытых стремлений жертвователей и методов их достижения процитируем договор, заключенный в 1911 г. между известным петербургским банкиром и директором одного из учебных заведений. В документе говорилось: «Мы, нижеподписавшиеся, В. Г. Винтерфельдт и директор Сестрорецкого коммерческого училища А. А. Фомин, заключили настоящее соглашение в следующем. Я, Винтерфельдт, обязуюсь внести в Сестрорецкое коммерческое училище 20 000 руб. в качестве дара при условии, что мне, Винтерфельдту, до 5 января 1912 г. будет Высочайше пожаловано звание коммерции-советника. Если же пожалование вышеозначенного звания не состоится до 5 января 1912 г. настоящее соглашение уничтожается»{100}. Капиталист просимое получил. Однако подобная деятельность вряд ли может быть отнесена к разряду искреннего «творения добра».

Заплатил деньги — получил награду! Такое циничное отношение к благотворительности было довольно обычным делом в предпринимательской среде. Конечно, подобная подоплека подрывала высоконравственные основы бескорыстной жертвенности. На этом фоне прихотей, амбиций и эгоистических интересов толстосумов еще ярче выглядит деятельность тех предпринимателей, кто преследовал совершенно другие цели и руководствовался иными соображениями. Тех, кто бескорыстно приносил свои труды, таланты и огромные средства «на алтарь Отечества».