Топить в вине бушующее пламя печали 2.0

Ребенок, казалось, был заперт в духовке. Сюань Цзи отчетливо чувствовал жгучую боль.

— Не плачь, — вдруг, до его ушей донесся еще один слабый детский голос. Судя по звучанию, говоривший был на несколько лет старше. — Не нужно, не нужно… Не плачь… Будешь плакать, быстро ослабнешь… Тогда оно поглотит тебя... Не…

Слова ребенка прервали болезненные крики. Он ненадолго замолк. Сюань Цзи услышал всхлипы, но мальчик тут подавил их. Такой маленькой, но он уже знал, что для того, чтобы облегчить боль, нужно было замедлить дыхание. Казалось, он давно уже привык к этому. Его спокойствие пугало.

Вдруг, Сюань Цзи понял, что оба ребенка разделяли одну и ту же боль. Он просто знал это.

Что тут происходит? Жестокое обращение с детьми среди бела дня?

Неужели срок действия закона «О защите прав несовершеннолетних» уже истек?

Сюань Цзи осторожно спросил:

— Где ты, детка? Кто ты? Сколько у тебя сейчас времени?...

Но, как и во сне о дворце Дулин, он все еще был чужаком, и ребенок его не слышал.

Вдруг, тот из ребят, который мог говорить, тихо заплакал:

— Больно...

Сюань Цзи редко имел дело с детьми. Он не слишком-то любил их. Он обеими руками был за то, чтобы создать отдельные рестораны и кинотеатры «свободные от малышни», но голос мальчика разрывал ему сердце... Прошло какое-то время, но ребенок не отвечал. Он не понимал современный язык.

После долгого молчания, старший мальчик вновь заговорил. Старательно сдерживая дрожь в своем голосе, он притворился спокойным и произнес:

— Лучше позволь брату Линъюаню рассказать тебе... парочку хороших историй?

Сюань Цзи молчал, не зная, что сказать.

Нет, подожди! Малыш, кто ты такой? Какой еще брат?

Сюань Цзи решил было, что у него начались слуховые галлюцинации. Но потом он вдруг понял, что мальчик говорил на языке Великой Ци.

Он был ошеломлен… Когда это он начал так хорошо понимать древние слова?

— Говорят, что на севере есть море Бэймин… круглый год покрытое снегом и льдом. Никто не знает, насколько оно глубокое, но воды его кажутся черными, как смоль... Плыть по нему, все равно что разгуливать ночью в густом лесу. Можно легко заблудиться. Единожды попавшись в его ловушку, люди больше не могут из нее выбраться. Если родственники и друзья приходят их искать, они обращаются за помощью к стражам моря, к русалочьему племени. Русалки не слишком сообразительны, но они очень добрые и милосердные, они никогда не откажут в просьбе... Они могут договориться с морем. Все, что нужно, просто показать им портрет пропавшего человека и потратить еще около трех или пяти дней, чтобы научить их произносить его имя. Тогда русалки смогут призвать на помощь волны и найти пропажу... Сегодня учитель научил меня некоторым фразам на русалочьем языке. Это так занимательно. Я расскажу их тебе...

— Какого черта, почему он такой горячий? — Ван Цзэ коснулся Сюань Цзи через одежду, и едва не обжог руку. Он в ужасе окликнул сидевшую за рулем Гу Юэси. — Да тут больше сотни градусов!

— Не шути так! — Гу Юэси тут же съехала на обочину, схватила рацию и попыталась связаться с товарищами по команде. — У нас есть врач? Нет? Тогда позовите кого-нибудь из класса духовной энергии, быстрее!

Пока она говорила, Ван Цзэ перевел дух, и увидел, что кожа на запястье Сюань Цзи внезапно покраснела и высохла, словно обожженная.

— Никаких колебаний энергии, никаких внешних повреждений. Он просто меня не слышит. Это проклятие или болезнь какая-то? — Ван Цзэ поспешно опустил стекло. Климат Юйяна отличался повышенной влажностью, потому, стоило ему только протянуть руку, как окружавший их воздух быстро остыл и превратился в капли воды. В его руке они тут же превратились в холодный водяной шар, а затем и вовсе замерзли. — Нет, сначала надо его остудить...

Но именно в тот момент, когда Ван Цзэ собирался приложить шар к Сюань Цзи, тот внезапно схватил его за запястье.

Юноша открыл глаза, и следы ожогов исчезли с его кожи, будто Ван Цзэ это только показалось.

— Директор Сюань?

— Русалочий язык... — Сюань Цзи смотрел куда-то перед собой, но его глаза, казалось, ничего не видели. Словно во сне он пробормотал, — мы сможем найти их под водой с помощью русалочьего языка.

Маленькое рыбацкое судно Янь Цюшаня вторглось в подводную гробницу. С обеих сторон узкого прохода вспыхнули два ряда «русалочьих фонарей». Гаошаньцы славились своими русалочьими фонарями. Такие лампы могли гореть даже под водой, и их сияние не меркло тысячи лет. Молочно-белый свет холодно мерцал, озаряя путь в преисподнюю.

— Хорошо, что у нас есть карта, — тихо сказал Змеекожий, в его голосе все еще слышались восторженные нотки. — А ведь то, что поджидало нас у входа, вполне могло бы оказаться настоящим клинком, верно? Кто знает, как выглядела «последняя партия драгоценных мечей» клана гаошань? Все ли они были инструментальными духами? Кроме того, могли ли духи мечей быть похожими на людей? Если...

Продолжая невежественно размышлять вслух, он даже не заметил, как прямо рядом с ним возник Янь Цюшань, на лице которого смутно читалось желание убивать.

— Заткнись, — к счастью, кукла вмешалась первой. — На стене что-то есть. Что это?

В свете русалочьих фонарей казалось, что на темных каменных стенах было высечено множество человеческих фигур.

— Это… фрески?

Талантливый и смелый Янь Цюшань шагнул вперед и снял со стены одну из ламп. Под возгласы своих спутников, мужчина поднял лампу над головой, чтобы осветить пространство вокруг.

— Нет, это вовсе не рисунки.

Оказалось, что стены гробницы были выполнены не из камня, а из чего-то очень похожего на темный полупрозрачный хрусталь. Во мраке моря он казался практически черным. Но теперь, когда свет русалочьего фонаря проник внутрь, он сделался похожим на огромный янтарь.

Несколько человек одновременно уставились на то, что находилось внутри… Их зрачки сузились, и по коже побежали мурашки.

В полупрозрачном камне коридора было замуровано огромное множество людей.

Люди в старинных одеждах, люди из современности, профессиональные водолазы, местные и иностранцы, и даже чудовища с волосатыми лицами, полулюди, полузвери — все они напоминали пойманных в янтарь насекомых. Они застыли в стенах, как образцы. На их невероятно живых лицах все еще читалось удивление.

— Все это воры, что пытались пробраться в гробницу принца? — пробормотала кукла.

С первого взгляда трудно было рассмотреть, что в глубине темного, ведущего в гробницу прохода, бесчисленные пары глаз злобно взирали на них из каменного плена.

Шэн Линъюань улыбнулся.

Когда он запечатал это место, он знал, что даже после смерти имя Вэй Юня будет прочно связано с так называемой «исчезнувшей партией драгоценных мечей» клана гаошань. Если бы он не принял меры предосторожности, ему пришлось бы каждый год браться за «мотыгу» и «удобрять землю» самому. Это было недопустимо.

В итоге, он приказал подразделению Цинпин тайно охранять гробницу, а кроме того, установил в ней несколько уровней защиты. Первый должен был защищать гробницу от посторонних, а второй, от посягательств со стороны членов подразделения Цинпин.

Так называемая «карта», созданная подразделением Цинпин, на самом деле оказалась смертельным оружием. Стоило только никчемным потомкам поддаться жадности, как они тут же пополняли собой коллекцию «фресок», навсегда становясь частью этого места. Массив, что защищал «вход», был невероятно сложен. Если бы кому-то хватило ума, следуя карте, сломать его, он очень быстро бы осознал, что таким образом угодил в настоящую ловушку. На самом деле, все вокруг представляло собой огромный движущийся лабиринт.

Когда злоумышленникам казалось, что они успешно открыли гробницу, появлялся призрачный меч.

Все те, кто пытался проникнуть в могилу принца, считали себя умелыми войнами, которых не так-то просто убить. Но все они были застигнуты врасплох внезапной иллюзией. В эпоху Шэн Линъюаня это называлось «душевным потрясением». Поговаривали, что после испуга «душа» человека становилась неустойчивой, и в нее с большей вероятностью могло вторгнуться зло. Но на самом деле, все было куда проще. После сильного потрясения злоумышленники понимали, что это была лишь ложная тревога, и быстро теряли бдительность, попадая в настоящий капкан.

Только кукла ничего не знала об этом. Сверяясь с картой, она с радостью привела трех безголовых мух в смертельную паутину. Им казалось, что они идут по коридору гробницы, содрогаясь при виде «фресок» и поздравляя себя с тем, что «хорошо подготовились». Но на самом деле, под взглядами плывущих мимо рыб, они уже давно блуждали с завязанными глазами, не ведая, что их лодка сбилась с курса.

Перед собой они видели «коридор», залитый светом русалочьих фонарей, но на самом деле это была еще одна хрустальная стена.

И хрустальная стена, разинув пасть, жадно поглощала лодку и ее пассажиров. Половина судна уже утонула в темноте.

Но люди все еще оставались в неведении.

Перевалив через середину неба, солнце плавно двинулось на запад.

Сияющая лодка погружалась в трехтысячелетнюю могилу.

Одна ее сторона принадлежала людям, другая — призракам.

Шэн Линъюань с безразличным видом поднес к губам флейту, наигрывая недавно услышанную где-то песенку.

«В самый раз, — подумал он, — такой большой лодки в гробнице еще не было».

Занимайте места согласно купленным билетам.