Вечный попадос

Глава 8. Дом, милый дом

Пустыми глазницами на меня взирает странная скелетообразная тварь в развевающемся одеянии. Она стоит прямо посреди океана, а под её широкий подол беспечно вплывают на маленькой лодочке крошечные людишки. Не сразу соображаю, что это всего лишь картина, небрежными мазками намалёванная прямо на стене.

Отличный тут дизайнер, и интерьеры интересные.

Я стою в самом конце широкого длинного коридора. И, справедливости ради, выглядит он странно только в «моём» углу. Дальше на стенах и потолке — золочёная лепнина, на полу — полированное узорчатое покрытие, напоминающее камень. С потолка свисают пафосные люстры, щедро украшенные сверкающими стекляшками. Больше всего это место напоминает музей какого-нибудь короля-солнца, настолько дорого-богато тут всё выглядит. Сходства с музеем добавляют и яркие картины в широких рамах, и помпезные резные двери, которых тут всего четыре, не считая моей.

Мою комнату, кстати, красивой дверью обделили. Если не знать, что там есть вход, можно и не заметить. С чего бы именно ко мне такая несправедливость? Подозрительно.

Осторожно ступаю по скользкому на вид полу, рассматривая непривычную обстановку. Никогда не понимал, почему настолько вычурный стиль пользуется такой повсеместной любовью. Всё блестит, сияет, привлекает внимание и просто кричит о неприличных деньжищах. Не понимаю, в чём смысл.

Наверное, потому что я нищеброд, хех.

Ну и какую дверь выбрать? Толкаю их все по очереди — заперто. Остаётся только одна, последняя. Ну, если и здесь закрыто, то я даже не знаю. Останется батя сегодня без отчёта. А я посплю пойду.

Хотя поесть тоже не мешало бы.

Против чаяний оставшаяся дверь открывается и пропускает меня обширную комнату, напоминающую гостиную. Здесь декоратор и вовсе пошёл от роскоши вразнос, шлёпая позолоту на любую поверхность, до которой дотягивался. И теперь тут сияет золотом всё, даже обивка диванов. Хотя она-то, наверное, просто из-за ткани.

Вот теперь мне точно непонятно, куда двигаться дальше. В гостиной ещё несколько дверей, выход минимум в один коридор, а в дальней стороне — арки, которые наверняка тоже куда-то ведут. Да я тут с непривычки до старости блуждать буду!

Кому в конце концов нужен отчёт — мне или им?

Присаживаюсь в кресло и удачно вспоминаю про триафон. Самое время его опробовать. Немного опасаюсь, что в реальной жизни он не появится, но напрасно: всё работает. До чего техника дошла…

Так, где тут у нас информация о пользователе? А то я даже имени его не знаю.

Сведения находятся быстро: операционка триафона довольно сильно напоминает привычную мне по прошлой жизни. Ну надо же, оказывается, парень — мой полный тёзка, Вахов Олег Владимирович. А если сильно не приглядываться, даже внешне похож. Совпадение? Не думаю.

Да ещё и родился со мной в один день — первого июля. Только не в девяностом, а в две тысячи четвёртом.

Так, а сейчас-то какой у них год? Найти календарь тоже не составляет труда. Надо же, десятое мая двадцать второго, прямо как у нас. Получается, в этом мире мне только вот-вот стукнет восемнадцать. Не думал, что это когда-нибудь повторится.

— Ты чего тут расселся?! — со стороны дальних арок бешеной фурией ко мне несётся давешняя пухлая шатенка. Она почему-то не говорит, не кричит, а шипит, будто ей связки защемило. Интересно, она старше меня или младше? — Отец про тебя уже один раз спрашивал!

Надо же, переживает так, будто что-то страшное случилось. Подумаешь, спрашивал он. Подождёт.

— Вот скажи-ка мне, красавица… — девушка резко останавливается, словно наткнувшись на невидимую стену. Глаза за толстыми стёклами очков становятся круглыми.

— Ч-чего это ты…

— Тебе сколько сейчас лет? — мне почему-то кажется, что она всё же немного старше. Но кто их, этих девушек, разберёт. Может, ей вообще уже полтинник стукнул и третий внук родился.

Её удивление мгновенно сменяется негодованием:

— Да ну тебя, бесстыдник! Всё тебе шуточки! Пошли уже!

Хватает за руку и запросто тащит вслед за собой. Вот что значит разная весовая категория. Она, поди, и поднять меня сможет — мощная девица.

Таким образом мы преодолеваем арку и оказываемся в белоснежной столовой. Разумеется, она так же щедро украшена золотом, как и гостиная. И там нас уже ждут. Во главе пустого стола персон на двенадцать восседает старый — в прямом и переносном смысле — знакомый мне бешеный хрыч.

И больше никого в помещении нету.

Девушка подтаскивает меня к деду поближе, но расстояние всё равно остаётся приличным. Старик неприязненно следит за нашими перемещениями, не произнося на слова. Выглядит он точно так же, как и раньше, разве что волосы не такие всклокоченные. Хоть причесался.

— А где отец? — шёпотом спрашиваю свою сопровождающую.

— Заткнись и стой смирно, — шипит эта грубиянка. А сама спешит к противоположному от старикана краю стола и удобненько там устраивается. Мне присесть никто не предлагает.

Ладно, пока посмотрю-послушаю, может, чего интересного узнаю.

Дедок отворачивается от меня к окошку и выдерживает драматическую паузу, во время которой официант приносит ему тарелку со стейком. Глотаю голодные слюнки, а желудок напоминает, что насчёт мяса он тоже очень даже за. Только кто бы его спрашивал.

В это же время другой официант ставит перед девушкой высокий бокал с неаппетитной на вид зелёной бурдой. Я бы такое даже нюхать не стал, не то что пить. А она вон ничего, даже почти не морщится.

Дед неторопливо отпиливает от стейка кусочек и задумчиво пережёвывает. Потом кивает каким-то своим мыслям и неожиданно тыкает вилкой в мою сторону:

— Рассказывай!

— О чём?

Дед недовольно хмурится. Девушка торопливо шепчет со своего места:

— Про Симулякр!

Внезапно понимаю, что этот старикан и есть тот самый загадочный отец, который ждал от меня отчёта. И видимо, именно он тут самый главный. Вот попал я, так попал, ничего не скажешь.

— Да что про него рассказывать. Всё тип-топ. Стартовый квест прошёл, в городе зарегистрировался, получил выгодное предложение.

— Правда? Чем докажешь?

Эээ, ещё и доказывать? Может, у нотариуса надо было заверить?

— Зуб даю!

Старикан откладывает вилку и хрипло смеётся, пока не заходится кашлем. Похоже, голос он тогда и вправду сорвал.

— Я проверю, — благосклонно кивает он мне. И уже официантам: — Принесите ему еды!

Мысленно потираю руки, наблюдая, как официант ставит на стол тарелку. Подхожу ближе. Что это? КАША?! Ещё и подгорелая…

— Да вы шутите!

— Тебя что-то не устраивает, малой? — ядовито-добродушно вопрошает старикан. Видно, мёдом его не корми, дай поиздеваться.

— А нормальной еды у вас не бывает?

— Не хочешь — как хочешь. Уносите!

Рядом тут же материализуется официант, шустро подхватывает тарелку и убегает в неизвестность. Да что за беспредел тут вообще происходит?! Теперь понятно, почему тёзка такой тощий.

— Слышь, дед, — шумно грохаю ладонями по столу. Девушка сдавленно ахает, у старика скептически поднимаются брови. — Я тебе не поросёнок, чтоб помои жрать. Хочешь от меня лояльности — обеспечь нормальную еду. Тебе ведь самому…

«Так будет проще» — хочу сказать я, но горло будто пережимает крепкая верёвка. Хватаюсь за шею, чтобы её сорвать — никакой верёвки нет и в помине, только каменеющие мышцы. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, в ушах шаманскими барабанами грохочет кровь, а в голове нарастает паника.

Неужто таким будет мой конец?!

Роняя стул, падаю на пол. Скребу по коже ногтями — бесполезно, нельзя сорвать верёвку которой не существует.

Кажется, что эта пытка длится бесконечно. пока вдруг не прекращается так же внезапно, как началась. Валяюсь на полу и судорожно глотаю живительный воздух. Подняться на ноги просто нет сил.

Рядом останавливаются начищенные кожаные туфли.

— Псине слова не давали, — победно произносит этот ублюдок. И пинает меня острым носком своего башмака в живот. Не то чтобы сильно и больно, но стыдно и унизительно. Эй, вообще-то лежачих не бьют, придурок!

— Ты у меня землю жрать будешь, если я прикажу, — следующий удар приходится в лицо, но в последний момент я успеваю подставить предплечье. Ну да, лежачих не бьют. Лежачих добивают.

— Тут я решаю, жить тебе, или умереть, — он замахивается снова, но внезапно останавливается. Кажется, посчитал, что двух ударов с меня достаточно и теперь возвращается покинутому жареному мясу. — Забыл, что принадлежишь мне со всеми потрохами?

— Забыл, — назло ему сиплю я. — Что-то с памятью моей стало.

Дед останавливается и, кажется, планирует вновь продолжить экзекуцию.

— Отец, — вдруг тихонько пищит девушка, — Он странно себя ведёт. Может, правда амнезия?

— Молчи, дурында, — переключается на новый раздражитель старик. — Много ты понимаешь, невежда.

Однако интерес к моей персоне он теряет, и я слышу, как подонок с аппетитом приканчивает остывший стейк и пьёт кофе с пироженкой. За это время я почти прихожу в себя и принимаю сидячее положение. Горло болит зверски, ещё и шкуру на шее до крови расцарапал. Что за страшное колдунство он ко мне применил? И главное — как мне с ним бороться? Или лучше вообще сбежать?

И чем больше я думаю, тем больше мне нравится идея с побегом. Пока я не понимаю, какой фокус он на мне использовал, с таким противником мне не совладать.

— Прочухался? — снова нависает надо мной дед. — Для тупых и беспамятных повторю один раз. Бабки. Пока не вернёшь мои бабки — делаешь всё, как я скажу. И даже не пытайся от меня свалить — по IP вычислю и урою. Как в прошлый раз. Усёк, отброс?

— Сколько я тебе должен?

— Миллиард.

Отличная шутка. Не было бы мне так плохо — обязательно посмеялся бы.

— Я серьёзно.

— А я тебе на комика что ли похож? Твой долг составляет один миллиард двести пятьдесят девять миллионов сто одиннадцать тысяч семьсот двадцать три ера. Проценты заморожены до твоего совершеннолетия, если тебя это утешит. Но я бы особо не радовался.

— Звездец, — выдыхаю я. В настолько громадную сумму мне даже не верится. И закрадываются смутные сомнения. Это каким же образом несовершеннолетний парень успел так задолжать? А если правда должен — на какие цели занимал и куда все капиталы успел промотать? Что ни говори, а попахивает мошенничеством.

Дед хмыкает, довольный произведённым впечатление и неторопливо уходит по своим делам.

— Ты что, правда ничего не помнишь? — девушка, оказывается, никуда не делась, сидит, таращится на меня, как на великую диковинку.

— Помню только своё имя, — не соглашаюсь, но и не спорю я. Пожалуй, отмазка с потерей памяти и правда удобнее, чем байка о моём мифическом попаданстве. Обстановку разведывать гораздо проще, когда тебя не считают сумасшедшим, а просто чуть на голову ушибленным.

— А я и думаю, ты какой-то странный. Меня Сашей зовут. Мы с тобой вроде как кузены.

— Приятно познакомиться, — кряхтя как столетний старец, поднимаюсь на ноги. Такими темпами до восемнадцатилетия я не доживу…

И не дожил, внезапно приходит мне на ум. Он, мой тёзка, — не дожил. Ему бы ещё жить и радоваться, но… Как там дед говорил? «…урою. Как в прошлый раз…»