S-T-I-K-S. Паломник

Глава семнадцатая. Стаб Дальний

Алкоголь Паломник попробовал впервые в своей жизни. Раствор живчика не в счет, поскольку спораны связывают спирт. А попытка Рыжей угостить инвалида самолично изготовленной Маргаритой не увенчалась успехом, поскольку была прервана сексом и не имела продолжения. В силу того, что Алина Селезнева благополучно обратилась в тварь стикса, а после того, как сожрала собственного кота Альберта, попыталась проделать аналогичную процедуру и со своим недавним поклонником.

Надо сказать, что Альберта за последние две недели Паломник вспоминал неоднократно. Поскольку еда на двоих, которую Рыжая загрузила в рюкзак, закончилась буквально через два дня после того, как инвалид покинул район Белогорска. До этого была неделя ожидания в засаде, невдалеке от разбитой НЛО. Как только прошло обновление обреченного города, Паломник воспользовался тем, что твари сплоченной стаей, рванули на прокорм, и по краешку, буквально в пятидесяти метрах от границы Черного Кластера, проскочил перешеек. И в результате этого маневра оказался на сравнительно безопасной территории. В отличии от выжженной степи, в которой он прятался все это время, сразу же за перешейком начиналась гораздо более комфортабельная зона: лесостепь покрытая многочисленными рощами, усеянная ручейками и небольшими речушками, которые инвалид на своей коляске без особого труда преодолевал вброд. И еще повсеместно встречались насаждениями искусственного происхождения в виде лесополос. В голове у Паломника всплыло, что в соответствии с распоряжением Отца Народов все лесополосы были ориентированы с востока на запад, так что могли работать в качестве стрелки компаса. Что снижало вероятность заблудиться, поскольку Бурый говорил, что стаб Дальний находится строго на западе от Белогорска. Инвалид подозревал, что речь идет о неких условных сторонах света, вряд ли в Улье наличествовали магнитные полюса. Но это не отменяло возможности рисовать топографические карты с указанием севера и юга, а так же востока и запада. Другое дело, что что кластер, скопированный в стикс по образцу из другого мира, мог при установке быть ориентирован самым произвольным образом. И тогда все рассуждения Паломника, касательно лесополос, яйца выеденного не стоили.

Так вот, вскоре после этого радостного события, достижения условно безопасной зоны, человеческая еда закончилась. Притом, что Паломник, опасаясь разводить огонь невдалеке от Белогорска, даже сухие макароны сожрал. Похоже Рыжая относилась к той категории сумасшедших девиц, которые завтракали двумя листиками салата, обедали перепелиным яйцом, а ужин пропускали. И из этого же расчета собирала провизию для продолжительного перехода. Это представлялось тем более странным, если судить по ее пышным формам и отсутствия малейших признаков анорексии. В любом случае, вскоре Паломнику пришлось перейти на корм для котов. Который, с его точки зрения, оказался не таким уж и плохим.

И сейчас, сидя в баре и впервые в своей жизни потягивая пиво, инвалид размышлял в том числе и о том, что вискас вполне способен составить конкуренцию соленым орешкам. А пиво ему невероятно понравилось. Всяческие вкусовые сосочки на языке, утомившиеся от бездеятельности в теле инвалида, годами питавшегося с помощью внутривенных вливаний, с восторгом воспринимали любую пищу. И все еще не утратили свой энтузиазм, провоцируя в мозгу выбросы эндофинов, сродни тем которые делают наркоманов счастливыми, во время каждого приема пищи. О чем говорить, если даже сухие макароны пошли за счастье. Так что пиво воспринималось Паломником не иначе как амброзия. И располагало его к благодушию и неспешным воспоминаниям. Это при том, что, объективно говоря, дела у него обстояли не слишком-то и хорошо.

Неделю, проведенную в ожидании перезагрузки Белогорска, Паломник посвятил активной тренировке своего Дара Улья. Разделка Споровых Мешков монстров до которых не добрался внешник принесла инвалиду дополнительных сорок пять споранов и двенадцать горошин. Так что он начал регулярно принимать раствор гороха. К сожалению, Бурый не уточнил оптимальную дозировку приема гороха. Лишь мельком заметил, что злоупотребление чревато превращением в кваза. Поэтому Паломник установил для себя дозу «от балды», из расчета: две горошины растворить в стакане воды, погасить пятьюдесятью миллилитрами уксуса, потом отфильтровать и ежедневно принимать натощак.

Насчет «натощак», это для красного словца, а вот по две горошины на протяжении двух недель подряд, как впоследствии выяснилось в разговоре со Знахарем, оказалось перебором. Поскольку такая доза вполне могла бы сделать из Паломника кваза. Существо, сохраняющее человеческий разум, но внешне являющееся копией того же кусача. За два метра ростом. Под два центнера весом. Гипертрофированные мышцы. Рот набитый акульими зубами и не слишком-то доброе выражение лица, вернее морды.

Еще пребывая в Башне Инвалида и слушая пояснения крестного про житие-бытие в Улье, Паломник подумал, что ради возможности ходить вполне готов стать тем же квазом. В конце-то-концов с лица воду не пить. А костюм джентльмена и галстук бабочка в состоянии обезопасить кваза от попыток трейсеров сделать из него охотничий трофей. Ведь кусачи одежду не носят. Вот только в настоящее время он стал категорическим противником такой судьбы. Поскольку обнаружил у квазов, с его точки зрения, два существенных недостатка. Во-первых, невозможность получать новые Дары Улья и потеря таковых при их наличии после преобразования тела, Правда этот недостаток во многом компенсировался громадной силой, ловкостью, живучестью, нечеловеческой реакцией. А так же обостренным слухом и орлиным зрением. Вполне достойная компенсация за Дары Улья, особенно в том случае, если те были не особенно развитыми. Так, сигарету без спичек прикурить, или необычайно громко икнуть. Встречался и такой Дар Улья. А вот второй недостаток ничем не компенсировался. Дело в том, что квазы, как и все зараженные, начиная с топтунов, были напрочь лишены гениталий. К такой жертве Паломник совершенно не был готов. После встречи с Рыжей секс стал его фетишем. И за три дня, проведенные в Дальнем, он успел приобрести популярность у местных жриц любви в качестве постоянного клиента единственного в стабе борделя. Потратив на девочек чуть ли не половину своих споранов.

К счастью, в кваза Паломник не превратился, но по совету Знахаря стал принимать раствор гороха очень осторожно. Не чаще раза в три дня. К тому же сначала сам инвалид не почувствовал значительного эффекта от приема стимулятора Дара Улья. Семь дней ожидания в окрестностях Белогорска были посвящены в первую очередь интенсивным тренировкам телекинеза. За это время он научился разве что жонглировать одновременно дюжиной небольших камешков, поддерживая их в воздухе на протяжении получаса. Конечно, такое умение в условиях Земли позволило бы ему неплохо зарабатывать, выступая на всевозможных театрализованных представлениях. А вот в Улье, где в первую очередь ценились умения, направленные на убийство тварей стикса, значимость его Дара приближалась к нулю. И тем не менее Паломник продолжал пить раствор гороха в лошадиных дозах и настойчиво тренироваться с удержанием камешков в воздухе. С другой стороны, а что ему еще оставалось делать. Неоднократные попытки вскрыть летающую тарелку внешника заканчивались ничем. Ничего ценного в разрушенном лагере Муров обнаружить не удалось, к тому же буквально на следующий день подойти к стоянке стало невозможно по объективным причинам. Вонь от разлагающихся трупов тварей стикса стала непереносимой.

— В той же Башне Инвалида дохлый элитник и на пятый день не вонял так сильно, — отметил для себя инвалид, но глубоко вдаваться в причины, обусловившие этот феномена не стал.

Прорыв в освоении Дара Улья случился с Паломником за два дня до того, как он добрался в стаб Дальний.

Выбравшись на оперативный простор и руководствуясь указаниями Бурого, Паломник двигался вдоль магистрального шоссе, рассекающего лесостепь и напрямую связывающего Белогорск со стабом Дальним. Естественно, наученный горьким предыдущим опытом, держаться вдалеке от шоссе. Стараясь при том не выпускать его из виду. Как единственный надежный ориентир. Да и само шоссе представляло из себя набор лоскутов, поскольку переходя из одного кластера в другой полностью меняло свой вид и назначения. Превращаясь по ходу из многополосного шоссе в затрапезную асфальтированную дорогу, усеянную многочисленными рытвинами. Которая, в свою очередь, стыковалась с бетонкой, на которую вполне могли бы приземляться транспортные аэробусы. Поскольку все промежуточные кластеры относились к категории Медленных, с их перезагрузкой Паломник не сталкивался. Тварей стикса в этом регионе было не слишком много. Так что дорога практически всегда была пустой. Пару раз инвалид видел на дороге колонну автомобилей, но привлекать к себе внимание не стал, поскольку не без основания опасался незнакомых людей. Дорога изредка пересекала небольшие населенные пункты. Но соваться туда Паломник не рисковал, объезжая городки и деревеньки по широкой дуге, опасаясь столкнуться с зараженными. Благо, проходимость его инвалидной коляски позволяла ездить по бездорожью.

При том, что его запасы кошачьего корма катастрофически заканчивались, актуальность посещения населенного пункта с целью пополнения припасов со временем все возрастала. Слава богу с водой особых трудностей не было. Небольшие ручейки встречались достаточно часто. На отдых Паломник старался останавливаться в лесополосах, либо в небольших рощицах.

Так вот, все последние дни, двигался к Дальнему, Паломник лихорадочно подсчитывал расстояние, которое проехало его транспортное средство. И по этим расчетам выходило, что цифра если еще и не перевалила за пятьсот километров, то весьма близко приблизилась к этой роковой черте. А именно такой запас хода гарантировали разработчики инвалидной коляски на одном комплекте батарей. После чего сами батареи подлежали полной замене. Пробег в Башне Инвалидов можно было не учитывать. Там за все годы использования коляски инвалид вряд ли накатал больше десяти километров.

Неприятность приключилась, когда по оценкам Паломника до стаба оставалось еще километров пятьдесят. Коляска просто остановилась и никакими манипуляциями с джойстиком сдвинуть ее с места не удавалось.

— Ну вот, приехали, — растерянно произнес Паломник. — Конечная остановка. Пассажиров просим покинуть вагоны.

В это время он ехал но узкой проселочной дороге, идущей почти параллельно основной магистрали, километрах в трех от нее. Впереди, на пригорке, виднелась небольшая деревушка, домов на двадцать. Относительно которой паломник прикидывал: с какой стороны ее удобнее объехать. Впрочем поле созревшей пшеницы, справа от населенного пункта, делали эту задачу вполне решабельной. Это при условии, что транспортное средство «на ходу». А вот что делать, когда оно намертво встало?

В уме, для себя, Паломник уже давно решил, что он будет делать в этом случае. Он с сожалением утопил джойстик в подлокотник кресла, тяжело вздохнул и положил руки на металлические ободы полуметровых в диаметре дисков, крепящиеся на одной оси с основными колесами и расположенные практически рядом с подлокотниками. Вращая вручную эти диски он заставил вращаться и сами колеса. После чего инвалидная коляска медленно сдвинулась с места. Будь не его месте прежний инвалид, пусть и с работающими руками, он вряд ли бы смог даже тронуться, не говоря о том, чтобы проехать пару метров.