Ледяное небо Криона

Почему-то директор не усомнился в реальности угрозы.

— Не четверть часа… Полчаса… Смилуйтесь! Подъёмники работают медленно… Полчаса хотя бы…

По команде директора к шахте бросилась добрая дюжина из охраны — они с большей охотой нырнули в земные недра, чем оставались бы безоружными перед бывшими невольниками. Когда вытащили пожилого авиатехника, поддерживаемого с двух сторон, киборг уже взял директора за палец железной хваткой, а тот извивался, пытаясь освободить руку из капкана.

Оранжевый шагнул навстречу Пирису.

— Сам поздравишь дочь с днём рождения. Пусть с опозданием.

— Спасибо…

Хоть солнце практически уже село, шахтёр заслонялся от его лучей слабой рукой. В той или иной мере страдали все. За время нахождения в сумраке все отвыкли от яркого света, и тёмными очками их никто не снабдил.

Снова взявшись за мегафон, оранжевый толкнул речь.

— Добрый вечер! Буду краток. Я представляю оккупационную администрацию на планете Крион и взявшую планету под контроль федерацию Герум. Мера вынужденная, мы ожидаем вторжение инопланетных форм жизни, несовместимых с нашей. Иными словами, они предпочтут захватить и стерилизовать десятки планет в этой части галактики. Вас, жителей Креона, Герум берёт под защиту. Я прошу сделать шаг вперёд лётчиков или специалистов из технического персонала, согласных служить в ВКС Герума один местный год, с правом продления контракта. У всех остальных есть выбор — следовать в Сахамис или заключить контракт на продолжение работы в шахте, на справедливых условиях, с правом оставить шахту в любое удобное время.

— Я разорён! — всхлипнул директор.

— Ничего подобного. Другие шахтовладельцы будут поставлены в аналогичные условия. Если цена на соль поднимется, то ничего не попишешь — себестоимость вырастет у всех. А притока рабов больше не ждите.

Он коротко переговорил с согласившимися отправиться в ВКС, отобрал шестерых, включая Пириса.

Далее у оранжевого произошла перепалка с киборгом, разговаривали на каком-то языке Герума, водителю непонятном.

Наконец, странный и страшный человек обратил внимание на Вухлиса.

— Вылезай! — когда тот выкарабкался из убежища, протянул две сотни.

Но стоило оранжевому отвернуться, в спину водителю прилетел нешуточный удар, потом — по голове. Директор, вооружившись погнутым автоматом как дубиной, срывал злость.

— Ты с ними заодно! Ты уволен! У меня больше нет денег на персонального шофёра!

Вухлис перехватил руку с автоматом и тычком отправил бывшего босса на снег, а сам кинулся вдогонку за киборгом и оранжевым:

— Возьмите меня! Я разбираюсь в авиационных двигателях!

х х х

Экземпляр «агента Смита», безукоризненно исполнявший функцию безмолвного ударного танка при наезде на директора шахты, вдруг проявил сварливый нрав, когда Макс принялся вербовать в свои вновь создаваемые войска бывших авиаторов Криона.

— Принуждение к соглашению предписывается с использованием ситуации, когда вторая сторона сделки находится в максимально безвыходном положении.

Киборг даже не пытался изобразить подобие эмоций. Скорее всего, процитировал в переводе на русский какое-то наставление.

— Знаю. Ровно так же вы действовали со мной, зная, что понадоблюсь для организации планетарной обороны. Вам ничего не стоило подхватить меня в Эхесе после выхода из здания Департамента.

— Прогнозный расчёт показал: вы потребовали бы исполнения нашего обязательства по возвращению на Землю.

— И Герум уклонился от исполнения.

— Нет. Если бы вы явились на космодром, как было сказано, вас отправили бы домой.

Спорить с неодушевлённым и бездушным истуканом, пусть внешне неотличимым от человека, не имело никакого смысла. Интересно, каковы хозяева «агентов Смитов»? Вроде бы тоже органические существа, но никаких подробностей добиться не удалось.

Не пытаясь переубедить инопланетного нелюдя, Макс согласился шантажировать рабов на других шахтах, объясняя, что у невольников только два варианта — остаться под землёй и скоро сдохнуть либо подписать контракт с ВКС, но сам больше не летал на вербовку. Пара «Смитов», прихватив большой пассажирский бостос, принялась утюжить другие горнодобывающие предприятия.

Главнокомандующий ушёл с головой в другие проблемы: организовал штаб ВКС, готовил посадочные площадки и системы связи для самолётов планетарной обороны, создавал курсы для лётчиков и наземного состава, подписывал контракты на поставку компонентов для производства очень особенного топлива.

Тщательно беседовал с пилотами из частных фирм, согласившимися на контракт с Герумом. Делил их на честолюбивых, желавших добиться больше, чем возможно в местной компании, и откровенных бездарей, не нашедших себе места в частном извозе. Брать пиратов и даже бывших пиратов категорически запретил, какими бы Валериями Чкаловыми они себя не выставляли.

Курьёзно вышел разговор с Янис. Держал себя подчёркнуто сухо, та, наоборот, говорила страстно. Откровенничала о патриотических чувствах, призналась даже, что сдала своего парня Департаменту безопасности, заподозрив того в нелояльности Криону, просилась в ВКС.

— Что же стало с тем парнем? — невинно поинтересовался Макс, гадая — узнает ли его по голосу.

— В безопасности окопались сущие подлецы. За деньги продали его пиратам, чтоб те свели старые счёты. Говорят, Макса бандиты просто вытолкнули на мороз, и он замёрз насмерть. Никогда себе это не прощу! — армянский нос дёрнулся, готовясь всхлипнуть. — Ты недавно у нас, главнокомандующий. Даже представить себе не можешь, сколько дерма скопилось на фронтире.

— Хорошо. Принята. Потрудить выучить язык Аорна, он будет рабочим в эскадрильях. Автопереводчик, что я использую сейчас, медлительный. Запоздание даже на миг станет смертельным в бою.

Она радостно кивнула. Хорошо, что не полезла обниматься с радости, могла на ощупь почувствовать нечто знакомое.

Завизировав её заявление подписью Борюша, Макс подумал, что привычным именем точно не стоит пользоваться. Ни Янис, ни Сталс не нужно знать, кто скрывается под личиной офицера Герума.

Лишь полчаса в день он мог уделить, чтоб самому включить тренажёр.

Берсерк, на котором предстояло летать, по развитию технической мысли обошёл Су-57 вместе с F-35 лет на сто или двести. Аэрокосмический истребитель, способный подниматься на низкую орбиту и ограниченное время маневрировать в безвоздушном пространстве. Оборудованный гравикомпенсаторами, позволяющими выдержать самые безумные эволюции без превращения лётчика в фарш, лишь бы выдержал планер, а он и правда мог выдержать многое. Созданный по технологии «стелс», но не как известные Максу земные машины пятого поколения, а вообще невидимый в большинстве ситуаций. Наконец, способный нести самое убойное оружие, какое только можно вообразить.

Увиденное вдохновляло и одновременно пугало. Герум и противник примерно равны по уровню НИОКР, уверял один из «Смитов». Значит, и у вторгшихся в систему Криона будут не менее совершенные образцы авиатехники.

А ещё он понимал, насколько ничтожны его усилия по подготовке баз для приёма Берсерков. Вухлис, совравший про квалификацию моториста, что-то выучит благодаря наставлениям и виртуальным стендам… Но кто ему доверит более ответственное дело, чем протереть тряпочкой колёса шасси? Когда высадится обещанный десант, и реальный командующий ВКС на Крионе сместит неполноценного и. о., вот тогда начнётся настоящая работа с проклятиями, почему до их прилёта не сделано очевидное.

А сделано только то, что предписал «Смит». С перевыполнением.

В маете подготовки пролетели пять недель, то есть пятьдесят суток. Они окрасились тревожным ожиданием, что вторжение начнётся раньше, до орбиты Креона захватчиков не перебьют, те как на параде снизятся и сядут на завоёванную планету. Что, поднять им навстречу поршневые бостосы с жалобно тарахтящими бензиновыми моторчиками? Найдутся менее болезненные способы умереть.

Приходили известия, что боевые станции вокруг планеты доведены до полной боевой готовности. Местная космическая флотилия пополнена до нормы, правда, сравнительно лёгкими тактическими кораблями.

Наконец, оперативный дежурный по штабу ворвался с радиограммой: идут!

Макс заставил навести идеальный порядок в офисе банка, изъятом для нужд штаба ВКС. Выдраить взлётно-посадочные полосы. В бесчисленный раз проверить личный состав.

Наверно, он взлетел до вершины карьеры — высокой генеральской должности. Такую занимать приятно и почётно… но в мирное время. В военное время подобный ему зелёный командир на этом посту — страшнее гениального полководца во вражеских рядах.

Поэтому всё закономерно.

И тем не менее чуть-чуть снедала ревность. Заранее. К опытному летуну в годах, с непременной проседью в шевелюре, обученному не только летать, но и командовать соединениями. Он скажет: спасибо, сопляк, ты свободен, дальше разберутся взрослые дяди. Потом нароет массу ошибок подготовительного периода, чтоб оправдать неудачи, коль такие случатся, косяками предшественника.

Макс лично вышел к ВПП, когда передали: эскадрилья с новым коммандером вошла в плотные слои атмосферы и поворачивает на прямую снижения. До боли в глазах всматривался в ослепительное тропическое небо, пока на нём не обозначились пары самолётов, ранее виденных только на экране.

Гром пары сверхмощных двигателей, взревевших на реверсивной тяге, встряхнул ливер в животе. В лицо ударил тёплый воздух с совершенно незнакомым запахом выхлопа.

Пара машин, по размаху крыла не больше Су-24, но не столь худосочных, затормозила очень резко, затратив на пробег максимум триста метров. Далее они покатились чинно и синхронно. Одновременно заняли места на стоянках. От кабин вниз протянулись автоматические трапы, невесомые на вид, но наверняка прочные.

Пока заходила следующая пара, из первого «Берсерка» шустро спустился пилот в закрытом лётном шлеме, невысокий и совсем не отвечающий представлению о седом степенном и медлительном генерале. Макс двинул навстречу, печатая шаг по строевому образцу белорусских ВВС, виденное на других планетах казалось слишком фривольным, приготовился вытянуться во фрунт и отдать рапорт…

Как вдруг заметил, что жёлтый лётный комбинезон обтягивает гибкую женскую фигуру с чётко различимыми формами. В её упрямой позе с руками, упирающимися в бока, было что-то неуловимо знакомое…

Пилот поднял тёмное стекло шлема, щурясь от солнца.

Макс вдруг почувствовал, что не способен вымолвить ни слова. Даже вздохнуть не получилось — горло сдавило спазмом.

Это лицо он узнал бы из миллионов. Его больше всего хотел бы увидеть когда-нибудь. И меньше всего ожидал — вообще в мире живых. Плюнув на уставы, приличия, субординацию, даже на здравый смысл, бросился вперёд и крепко стиснул главнокомандующего в объятиях, выдавив, наконец, из себя единственное слово:

— Вишенка…