131.1: Обреченные выжить

Возникла неловкая тишина. Хартли разговаривал с Аней, то и дело, забывая о своей задачи. Аделаида молча смотрела куда-то вправо, возможно жалея, что через шлем не закроешь уши. Оливер, продолжал сверлить дыры в земле позади пикапа, А Лоуренс просто смотрел на все это, заставляя лишь догадываться о том, что он испытывает сейчас. Джером, в свою очередь, задумался над словами Уикерса, не то что бы, он считал эту войну своей, но он был её честью. Ему приходилось убивать сектантов, наблюдать, как убивают силы Ордена Голубой Розы, но он никогда не считал своим священным долгом сражаться на благо общества. Такие действия, как казалось юноше, являются похожими на действия самих фанатиков, готовых ложиться горами из тел, ради великой цели. Сначала, Джером думал оставить все в себе, как он это всегда и делает, но затем, то ли от скуки, то ли от любопытства, он заговорил с Вильгельмом, уже предвкушая лекцию о чести и обязанности:

— А ведь Уикерса в чем-то прав, тебе не кажется? — спросил Джером, направив стекло шлема на голову Вильгельма.

— Я догадывался, что вы скажете именно эти слова. Нет… — Ответил с какой-то досадой, но в тоже время с усмешкой Вильгельм. — Мы Паладины, элита из войск Орденов Помнящих. Мы стальная перчатка правосудия и возмездия. Мы, олицетворение чести, долга и справедливости. Поэтому, мы своим примером должны показать, что несмотря ни на какие поражения, Паладины остаются верны госпоже, даже если её и нету… — Тут Лоуренс притих, но потом вновь продолжил, а Триарий уже приготовился к долгому монологу — Да, война между Помнящими и Детьми Красного Солнца набирает обороты, да это меня волнует, нет, мне страшно и я не стыжусь это признавать. С кончиной Магистра Розы Дильназ, всем нам тяжело на душе, а теперь ещё и эта напасть. Но, знаете, именно в такие моменты, ты понимаешь всю важность своего существования. Когда все шепчутся за спинами, осуждают Магистров и верхушку, настоящее Паладины и Стражи, целиком отдаются делу. С отвагой, смирением и честью, они гордо следуют приказам, даже если они для них нечто непонятное. Мое мнение, Джером.

Джонс ожидал подобных слов. В этом весь его друг. Великие цели, честь, долг, приказы. С самых первых дней знакомства с Вильгельмом, юноша понял, что этот человек именно тот идеал, который пытается воспитать Орден в любом бойце. В этом его сила и в этом его слабость. В отличие от Вильгельма, Джером не верил в правильности путей Помнящих. Мир во всем мире — смешная шутка. Лишь откровенно необразованные люди считали, что это возможно, и мы к этому идём. Даже сам Паладин 3 класса понимал, что этого добиться невозможно, что пути Помнящих не идеальны и более того, они слишком рискованные. Давать такую силу и власть, а затем даровать свободу каждому лидеру, все это может стать катастрофой. Но Вильгельм всегда считал эти мысли паранойей и нечем более.

Спустя какое-то время, командир дал команду на заправку и транспорт остановился. Все стали неспешно выходить и разминать кости, Джонс не был исключением. Хотя ездить гораздо безопаснее, чем идти пешком, транспорт все же был для Джерома не самым приятным местом:

— Итак, господа — заговорил Вильгельм, доставая из ящика под сиденьем канистру с топливом — У нас есть 20 — 30 минут на отдых, далеко не расходимся, смотрим в оба — После этих слов, он начал неспешно наливать топливо в желудок стального зверя.

Пахнуть стало не совсем приятно, и Джером решил отойти от машины. Однако, к несчастью, рядом закурил Оливер. На вид ему было лет 27. Лицо заросло щетиной, волос на голове не было, хотя было видно, что их намеренно и небрежно убирают, ведь, в некоторых местах то и дело виднелась маленькая щетинка. Круглый, сдвинутый слегка в бок нос и густые темные брови, создавали картину весьма побитого жизнью бойца. Может Уикерс был и моложе, но весь его вид придавал ему облик человека постарше. Его задумчивый взгляд был направлен куда-то в траву, от чего Джером подошёл слегка ближе, чем привлёк уже внимание Оливера:

— Знаешь чей это след? — спросил он, выпустив клуб дыма изо рта.

— Это Демон — подойдя ближе, ответил Джером.

— Мелковат.

— Подросток, да ещё и худой, судя по глубине следа — Джонс пристально вглядывался в залитый водой четырехпалый след. Коричневая земля, лишь слегка поддалась под весом зверя, что явно говорило о его размерах и весе.

— Смотрю, разбираешься в следах — как-то пренебрежительно сказал Оливер. Он выпустил ещё струю дыма и продолжил — охотой занимался?

— Нет, просто неплохо разбираюсь в животных.

Все на миг затихло. Уикерс поднял голову к небу, а Джером устремился куда-то в сторону движения следа, будто пытаясь разглядеть того, кто их оставил. Джонс уже хотел отойти по нужде куда-то подальше, но хриплый голос его остановил вопросом:

— В живую эту тварь встречал? — спросил Оливер, хмуро взглянув уже на юношу.

— Не доводилось — отстраненно ответил Джером.

— Повезло. Громадина разорвала пополам моего отца, страшное зрелище, знаешь ли.

— Сочувствую — машинально ответил Триарий, хотя на деле ему было абсолютно все равно.

— Он был козлом, даже если бы не Демон убил его, то это бы сделал я — сказав это, Уикерс сухо посмеялся.

Затем Триарий бросил окурок в след и поплелся обратно к пикапу. Посмотрев ему в спину, Джонс только развернулся в сторону небольшого кустарника, как за спиной прозвучал голос, от которого его лицо невольно скривилось:

— Ве-е-езунчик — протянул Тимур Хартли — Что тут шатаемся?

Джером обреченно посмотрел в сторону Змея и помимо его рожи увидел рядом идущую Аню, которая смотрела куда-то в сторону горизонта. Джонсу так хотелось притвориться немым, глухим и слепым, но выбора у него не было. В надежде поскорее отвязаться от собеседника, Триарий постарался отвлечь его внимание:

— Следы рассматривал, вон, сам взгляни — он указал пальцем в сторону того самого следа, а эта парочка самым идеальным образом последовала туда, дав шанс Джерому смыться. Но и это не спасло его, Хартли снова стал говорить:

— Ты в зверюшках разбираешься, чей это след-то? — спросил он, присев рядом со следом.

Только юноша хотел ответить, как за него это сделала Аня:

— Это, кажется Демон. Неужели он где-то рядом? — звонко ответила девушка. Её голубые глаза, то и дело стали рассматривать все вокруг, а белое лицо изобразило весьма забавную гримасу.

— Не, он давненько тут был, ночью — сказал Тимур и посмотрел в сторону движения следов — Мелковат и хромает к тому же, легкая добыча.

Джонс, со своими знаниями, даже не заметил, что следы выглядели так, словно правая нога зверя была повреждена. А Хартли, ухмыльнувшись, пошёл куда-то за небольшую горку, на которой из стороны в сторону шаталась высокая трава:

— Я по делам, за мной не ходить — бросил он, напоследок.

Джером, наконец, расслабился, этот индивид сам ушёл и это приятно удивило. Из-за особенностей своего характера, такие активные люди как Хартли очень раздражали Джонса, он просто не мог находиться рядом с этим заводным парнем. Может, простота, позитив и подобная дружелюбность и нравилась некоторым людям, но для Джерома, соседство с таким индивидом было сравнимо с пыткой. Задумавшись над всем этим, Джером не заметил, как прямо на него, пристально смотрели два голубых, простодушных шара. Наконец, когда юноша вновь пришёл в движение и обратил на это внимания, звонкий голосок заговорил:

— О чем задумался? — спросила Лефлейн.

— Да так, неважно — ответил Джонс.

— А, понятно. Слушай, а откуда ты родом, Джером Джонс? У тебя такое прикольное имя, должно быть твои родители тебе его долго выбирали.

Сначала Джерома схватил ступор, он не знал, как уйти от ответа, ведь не хотел, чтобы его прошлым интересовались. Разве кому-то есть дело до такого как он. Изгоя, потерянного мальчика из приюта. Триарий не знал своих родителей, вернее, он их не помнил. В приют мальчик попал лет в 5. Там, о его семье никто, ничего не знал. Может это и к лучшему. Джером никогда не винил судьбу за такой расклад. Наконец, сообразив ответ, он сказал:

— Это имеет какое-то значение для дела?

— Конечно, я хочу знать, откуда родом мои новые друзья. Я например родилась в семье военных медиков в Цитадели Надежды. Нет, но если ты не хочешь, я не заставляю. Просто, ты такой скрытный, даже вон, шлем не снимаешь — её голос затихал с каждым словом, было видно, как она стала чувствовать себя некомфортно, находясь в такой ситуации.

Ее глаза устремились в землю, а тонкие пальцы рук скрестились у живота, постоянно перебирая друг друга. Джером, желая закончить этот разговор, решил ответить как можно строже, чтобы дать понять оппоненту о намерении прекратить этот диалог:

— Это личное, а шлем ношу из соображений безопасности.

— Ой, прости, я не хотела, не хотела обидеть. Я подумала, что тебе одиноко и некомфортно и вот решила поговорить. Но, но вижу тебе не нужно это, нет проблем. Но знаешь, если что, я всегда рядом, зови в любое время, для меня очень важно чтобы все мои друзья были счастливы, как и я — с этим словами Аня повернулась и пошла в сторону пикапа, где уже стояли все кроме Вильгельма и Аделаиды.

Джером чувствовал себя немного неловко, ему не доводилось встречать столь позитивного и добродушного человека. Её голос, движения, речь; всё это было словно заряжено добротой и теплом, казалось, что она говорит не языком, а сердцем. Но для Триария, это не более чем просто странная девчонка, что любит все и всех. Наконец он был один и мог спокойно сделать все, что нужно в тишине.

Когда все было готово, Джонс вернулся к транспорту, ожидая команды Вильгельма, который, в свою очередь, осматривал карту, в своих стальных перчатках, чем и привлёк внимание Джерома. Юноша, неспешно поплелся к товарищу, доставая свой экземпляр этого чуда. Затем, прислонившись спиной к пикапу, Джонс устремил свой взор в клочки бумаги, скрепленные металлическими скрепками. Прошло какое-то время, когда Триарию удалось найти свое местоположение в этой непростой карте, а дальше он просто смотрел за движениями пальца Лоуренса:

— Нам осталось еще часов 5, может меньше — будто говоря сам с собой, пробубнил Вильгельм — Ты знаешь, куда мы едем, Джером?

— Судя по координатам, это где-то в старом городе — ответил чётко юноша, ожидая то ли похвалы, за свои знания, то ли каких-то поправок в свою сторону.

— Верно, именно там находится то, что нам нужно. Но знаешь… — Вильгельм помолчал, но затем продолжил — Можешь смеяться, но у меня плохое предчувствие, очень плохое — Джером только хотел расспросить подробности, но Лоуренс, оторвав взгляд от карты, посмотрел на Джонса и сказал:

— Ладно, я никогда не верил нутру. Давай, нам уже нужно выдвигаться, а то мы итак задержались. Вот только где Аделаида? Найди её, будь добр, а то еще потеряем — сказав это, Паладин усмехнулся, но по голосу было ясно, что он обеспокоен.

А если Вильгельм обеспокоен, то значит там действительно что-то очень сложное и опасное. Но Джерому сейчас было не до этого, ему дали весьма нелепую задачу, однако, её надо было сделать. Недолго шатаясь вокруг машины, Триарий наконец нашёл девушку. Она стояла на пригорке и смотрела куда-то вдаль. Её рыжие волосы трепались на ветру, а рука крепко сжимала грозное оружие. Когда Джером оказался достаточно близко, Шватс повернула голову в его сторону, затем обратно и сказала: