Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие

75

Я не окончательно заплутал в бесплодных землях собственных мыслей — опыт, приобретенный за годы в роли мишени шутников, строивших козни под сиденьем небесного сортира, гарантировал, что мы наткнемся на очередную засаду, не успев добраться до дома, — но глодал корку любопытства. Куда девать наших пленников после того, как Покойник вскроет им мозги?

Скоро придется складывать их штабелями.

Тара Чейн может делать с сестрой что угодно, когда мы закончим с ней. Может, Гвардия передаст остальных в трудовые лагеря.

Барат плюнул нам в лицо очевидностью:

— Темно.

Он выбрал себе на складе деревяшку, отломанный кусок обшивки. Помахал им, словно тренировочным мечом.

— Я начеку, — запротестовал я.

Синдж и ее бамбуковая палка пребывали в большей готовности.

Собаки держались поблизости и шли крадучись, ожидая неприятностей.

— Прошлой ночью произошла трагедия с близнецами Хедли-Фарфоул. По-видимому, это была первая официальная турнирная схватка. Так?

— Насколько я понимаю. — Я встревоженно оглянулся. — Намекаете на что-то конкретное?

На улице были другие люди. Гражданские, причем многие двигались в том же направлении, что и мы. Однако Тара Чейн не выглядела встревоженной, и я решил, что это дружественный трафик. Условно. Например, спецы, ожидавшие что наш мед привлечет новых мух. Мед, я сказал! Не лошадиное дерьмо. Вообще не дерьмо, не лошадиное, не собачье и не коровье.

На задворках моего сознания воображаемое дерьмо украсило графу рядом с позицией «корова товарного качества».

— Следует учесть вероятность того, что сегодня ночью суматоха продолжится. Возможно, последует несколько схваток, и все чрезвычайно жестокие.

— Ага.

Ситуация развивалась быстрее, чем нравилось нам или Операторам.

— В таком случае тебе следует проявлять большую озабоченность.

— Э?

— Насколько мы знаем, ты по-прежнему являешься Смертным компаньоном Кивенс, бойца от нашей семьи. Смертный компаньон должен находиться поблизости от бойца, чтобы оказать ему помощь, особенно когда Ужасный компаньон отсутствует. Ты знаешь, где Кивенс?

Нет. Я не знал, понятия не имел. Мне нечего было ответить встревоженному отцу, который уже понес страшную утрату.

— Нужно будет заняться этим, как только мы доставим мерзавцев.

Я напрягся еще сильнее и ускорил шаг.

Я заметил, что Лунная Гниль тоже готовилась к чему-то. Кажется, даже доктор Тэд собирался с духом.

А вот Лунная Плесень выглядела расслабленной.

Это был дурной знак.

Я уже не сомневался, что она связана с Операторами.

— Маришка и Мейнесс Сторнс когда-то были очень близки, — тихо прошептала Тара Чейн.

По моему мнению, она могла бы говорить в полный голос, поскольку сам я размышлял о том, что ностальгия становится важным стимулом, по мере того как мы стареем и тратим все больше времени на сожаления.

Происходящее в голове Лунной Плесени было меньшей загадкой, чем голова Мейнесса Б. Сторнса, собственный внук которого мог пасть жертвой жестокого замысла деда.

Возможно, старший Сторнс задумал смошенничать в пользу потомка.

— Эй! — сказал я Таре Чейн, и вовсе не мысленно. — Как думаете, кто-нибудь, кроме нас, догадывается о личности магистра Безмы?

— И несравненный Гаррет вновь вступает в очередную большую дымящуюся кучу, — пробормотала Синдж. — Серьезно, Гаррет, ты хоть когда-нибудь думаешь, прежде чем открыть рот?

Она могла бы и промолчать. Я смотрел на Лунную Плесень, до сих пор пребывавшую в блаженном неведении: глаза широко распахнуты от ужаса, голова дергается из стороны в сторону в поисках возможности немедленно сбежать.

— Нечасто, — признался я. — Совсем не так часто, как следовало бы. Я ведь морской пехотинец. Бу-га-га, бу-га-га, прямиком и на врага, ломай, круши от всей души.

Некоторые из моих спутников умели соображать на ходу. Или на бегу. Сначала собаки, затем доктор Тэд и Барат сомкнулись вокруг Лунной Плесени. Тэд поддержал даму, когда она, совершив внезапный рывок к свободе, споткнулась о Помощницу.

За несколько секунд Лунная Плесень перешла от уверенного спокойствия к панике. Исключительно потому, что мы знали про Мейнесса Б. Сторнса? А мы действительно знали? Мне казалось, эта догадка пока не вышла за рамки предположений.

Тара Чейн дала мне подзатыльник:

— Гений. — И добавила: — Боги, как же повезло, что ты такой милашка!

Она попала в цель. Сарказм в чистом, неприкрытом виде.

— Я стараюсь, — возразил я. — Вы должны были заподозрить самое худшее, когда услышали, что меня подцепила Страфа.

— Самое худшее о ней, не о тебе.

— Говорите меньше, — сказал Доллар Дэн. — Людей, кого заботит ваша проблема, здесь нет. Нам надо сейчас слушать темноту.

Усы Синдж дрогнули. Она втянула воздух маленькими порциями.

Мы с Тарой Чейн переглянулись. Должно быть, Дэн принял горсть таблеток храбрости. Он никогда прежде не проявлял такой убедительности, равно как и ответственности.

— Что-то вот-вот случится, — прошептал я.

Лунная Гниль кивнула:

— Дэн, что бы ни произошло, не дай никому уйти.

Доллар Дэн напыжился. Крупная шишка с Холма обратилась к нему по имени, словно он был настоящим человеком.

Что-то произошло — но не с нами. Световое шоу, с грохотом и ревом, разразилось над Холмом. Огненные плети и копья хлестали и пронзали мрак, и разрозненные дождевые капли блестели, словно падающие бриллианты. Каждый заряд, врезавшись во что-то, порождал россыпь тускнеющих осколков.

Потрясающе. Великолепно. Замечательный отвлекающий маневр, от которого все охают и ахают. Но полностью отвлечь нас не удалось. Мы были готовы к потоку серых крысюков.

Их оказалось не меньше сорока — возможно, большая часть клана. Атака не имела смысла. Я видел самцов и самок, детей и хромых стариков. Ни у кого не было ничего опасней палки. Я мог бы посочувствовать, напади они на кого-то другого. Попытка выглядела жалкой.

Я не дал озадаченности помешать мне проламывать головы. Не дал глазу и совести отличать взрослого самца с палкой от его подруги, или бабушки, или детеныша. Ничем хорошим это бы не кончилось.

А вот Тэд засомневался. Глупая врачебная идея «не навреди». Он поплатился кровью и синяками, а мы все — Маришкой Махткесс.

Численный перевес едва нас не уложил. К счастью, размеры серых крысюков невелики. Им не хватает массы.

Разумеется, мысль заключалась в том, чтобы ошеломить нас.

Суть атаки не сводилась к освобождению Маришки, просто таков был ее результат. Целью являлся наш серый пленник. Впоследствии мы узнали, что его зовут Злобный Пэт и он выполняет у серых роль Джона Растяжки. Злобному Пэту хватило ума скрыть свое имя и избежать встречи с Дилом Шустером.

Который определенно проявил бы к нему интерес.

А вот его друзьям и семье ума не хватило. В выигрыше осталась одна Маришка Махткесс.

Волна крысюков схлынула, наградив меня новыми ссадинами и синяками. Я стоял, пошатываясь, желая только лечь и пожалеть себя. Тэду пришлось хуже. У него не осталось сил помочь кому-либо, включая себя.

— Что мы будем с ними делать? — спросил он, имея в виду брошенных крысюков.

Освещение было плохим. Я насчитал приблизительно восемнадцать слабоумных идиотов, раскиданных по улице, в сознании и без. Надеюсь, никто из них не погиб и не пострадал серьезно.

— Захватим парочку, чтобы мой партнер выяснил их мотивы. Прочих оставим, пусть лежат.

Синдж, Доллар Дэн и остальные тяжело дышали и отмалчивались. Барат стоял на одном колене, склонившись над лужицей ланча. Какой-то крысюк врезал ему по самому ценному. Тара Чейн, пыхтя, пыталась подавить хихиканье.

— Что с вами? — спросил я, отрываясь от обсасывания костяшек на левой руке.

Я не помнил, когда их ободрал.

— Маришка. — Она втянула воздух. — Я посадила на нее маячок. Не с того седла, а старый маячок Гвардии. Подумала, будет забавно, если она сбежит и попадет в лапы к жестяным свистулькам.

Да. Именно так и следует поступать с родственниками, смеха ради. И это забавно, пока не прикинешь возможные последствия.

От нас сбежала Лунная Плесень, одна из высших чародеек Холма. У нее почти не осталось ресурсов, но красные фуражки — простые смертные. Лунная Плесень ловка, а нехватка арсенала быстро поправима.

Генерал, не страдающий недостатком людей, отправил бы к дому Махткесс батальон с приказом затаиться и ждать. Маришка появится. У нее нет выбора.

Лунная Гниль не стала высказываться напрямую, но сочла ход моих мыслей упрощенным и наивным.