Линии судьбы

– Ищи своего отца, а я пока попробую найти второй рубильник! – крикнул Джек Хельге, перебегая к противоположной стене и пытаясь понять как устроены механизмы этой тюрьмы.

Добежав до другого конца коридора, Стоун внезапно замер, прочитав надпись над дверью.

– Женский сектор… – прошептал он себе и неприятный комок волнения вдруг подкатил к его горлу.

Сглотнув Джек в нерешительности стоял перед дверью, собираясь ее открыть и мысленно готовя себя к очередному жестокому испытанию. сделав два глубоких вдоха, он поборол волнение и положил ладонь на прохладную ручку двери. В этот момент сзади прогрохотала автоматная очередь и несколько пуль со звоном впечатались в стену слева от него.

Пока голова детектива была занята мыслями о предстоящей встрече с матерью, годами натренированное тело сделало всю работу самостоятельно. Ноги резко подкосились, давая возможность ему упасть вниз и уйти с линии атаки. Перекатившись вбок, Джек не целясь выстрелил в противоположный конец коридора и только сейчас заметил как перепуганные ученые мечутся между камерами, стараясь быстрее найти укрытие.

Несколько человек, словно одурманенные наркотиком, напротив стояли прямо посередине прохода и пули с характерным чмоканьем насквозь прошивали их тела. Увиденное складывалось в сюрреалистическую картину, смысл которой было понять нетрудно – эти люди хотели умереть и таким образом получить избавление от своего многолетнего рабства. Светло-голубые мундиры охранников мелькали между обеденными столами и Стоун выпустил по ним несколько коротких очередей. Краем глаза он отметил, что Хельга бежит к одной из таких фигур с широко распростертыми в стороны руками.

– Папа! – прокричала девушка, бросаясь мужчине на шею. Как будто не сознавая реальность, человек посмотрел на нее и скупая слеза прокатилась по его лицу.

– Дочка…

Детектив метнулся к обнявшейся паре и словно таран снес их, сбивая обоих с ног на пол.

– Ложись! – крикнул он и выпустил сразу несколько очередей с остервенением поливая свинцом окружающее пространство. – Получайте, суки!

Джек поднялся в полный рост и теперь просто шел по коридору, расстреливая врагов на своем пути. Один из охранников исхитрился залечь за стойкой раздачи и спешно менял обойму в своем автоматическом Глоке. Патроны в магазине Джека тоже закончились и он со злобой швырнул автомат на пол. В один прыжок перескочив стойку он очутился лицом к лицу с охранником, который закончил перезарядку и теперь поднялся навстречу Джеку. На секунду замерев, он удивленно уставился на светло-голубой китель Джека, пытаясь понять видел ли он этого парня раньше. Этой секунды было вполне достаточно, чтобы Стоун схватил пистолет за дуло и крутанул его вокруг своей оси, заставляя с хрустом ломаться застрявший там палец. В следующее мгновение детектив с размаху ударил надсмотрщика кулаком в челюсть, надолго отправляя того в нокдаун.

Шумно выдохнув, Джек осмотрелся по сторонам. Сквозь вой сирены были слышны стоны раненых, но не успел он повернуться как за его спиной послышался громкий грохот взрыва и сверху посыпались крупные куски штукатурки. Взрывная волна сбила Стоуна с ног, а в ушах неприятно запищало. Бетонная пыль плотным облаком окутала всё пространство, осев белым слоем на волосы Джека и залепляя ему глаза. Еще не веря в произошедшее, лежа на полу он повернул голову в сторону двери, около которой его застала внезапная схватка. В пыльных клубах вместо стены он увидел груду обрушившихся бетонных блоков, из под которых торчала искореженная железная дверь с надписью “женский сектор”.

* * *

Бросившись разбирать завал, Джек позабыл обо всем на свете. Мама осталась с той стороны преграды и возможно была погребена под обломками. В этот миг в его голове пульсировала всего одна мысль – он должен был перебраться на ту сторону! Стоун с остервенением хватал бетонные куски и отбрасывал их в сторону, расчищая себе дорогу. Израненными вкровь руками детектив брался за искореженные взрывом куски арматурной проволоки, неимоверными усилиями стараясь вырвать их из под завала. Рыча словно дикий зверь, он разбрасывал камни в стороны. Это продолжалось снова и снова, и хотя со стороны тщетность его попыток самостоятельно разобрать огромный бетонный завал была очевидной, Стоун продолжал упорно трудиться.

– Дочка! – пронзительно прокричал кто-то рядом с ним и затем грянул выстрел. Джек не обратил на громкий хлопок никакого внимания, продолжая выворачивать из серой кучи огромный кусок бетонной плиты, но этот полный отчаяния крик временно вывел его из оцепенения.

Обернувшись назад, он увидел, что один из раненых охранников отполз в сторону и сейчас целится прямо в него. Встав в полный рост, Джек со страшной ухмылкой посмотрел в лицо своей смерти – если он не смог спасти мать, то зачем теперь ему жить?! Медленно шагая в сторону пятившегося назад тюремщика, Джек пер на него словно танк. Стражник поднял дуло пистолета повыше, целясь в голову и нажал спусковой крючок. Потом еще и еще раз.

Сухой щелчок и осечка означали только одно – патрон переклинило. Судорожно передергивая затвор, охранник пытался как можно скорее выбросить стреляную гильзу, но Стоун уже навис прямо над ним. Схватив стражника за грудки, Джек поднял его в своих могучих руках над полом и с силой треснул головой о бетонную стену. Раздался неприятный сухой хруст ломающейся затылочной кости. Детектив молча выпустил свою жертву из рук и мертвое тело медленно сползло вниз, оставляя на пыльной стене грязный темно-красный след.

Позади послышался женский плач. Обернувшись, Джек увидел Хельгу склонившуюся над раненым отцом. По всей видимости мужчина закрыл своим телом дочь от выстрела и спас ей жизнь. Глядя на слезы на лице девушки, Стоун невольно испытал боль внутри своей души. Та неистовая ярость, которая бушевала в нем еще пару минут назад начала постепенно затухать. Исступление с которым он разбирал каменный завал сменилось осознанием горя от потери. Джеку впервые в взрослой жизни захотелось заплакать, но он попросту разучился это делать. Подойдя к Хельге, обнимавшей своего отца, он тихо опустился на пол рядом с ней.

– Джек! – в этом коротком слове и её взгляде было написано всё сразу – призыв о помощи, страх потери и надежда. Надежда на то, что он сможет сделать чудо. По груди взрослого немца быстро расплывалось ярко-красное пятно и Стоун понял, что даже если он собственными руками передушит всех врагов на этой базе, это не воскресит отца Хельги. Слезы брызнули из ее глаз: – Джек, сделай хоть что-нибудь…

Детектив молча расстегнул своими изодранными в кровь пальцами боковой карман брюк и быстро извлек оттуда белоснежный бинт и пару марлевых повязок. Наложив их на рану, он аккуратно прижал повязку к тому месту, откуда сочилась бурая кровь. Его руки почувствовали тепло чужого тела и он вновь взглянул на Хельгу.

– Папа…, – прорыдала она, посмотрев в лицо короткостриженного мужчины и провела рукой по его голове.

– Дочка…какая же ты стала взрослая и красивая, – просипел тот в ответ. Он ласково улыбнулся и Хельга улыбнулась ему в ответ. Глядя в лицо пожилого немца Стоун вдруг понял откуда у Хельги были эти смеющиеся глаза – они были копией его отца. Мужчина перевел взгляд на детектива и вдруг тихо спросил: – Ты – Джек? Джек Стоун?

– Да…, – оторопело ответил детектив. – Откуда вы знаете мое имя?

– Оливия много рассказывала о тебе…Мы работали с ней… в одной лаборатории…

Мужчина попытался набрать в легкие воздуха и его лицо исказила гримаса боли. Джек подождал когда Хельмут будет снова в состоянии говорить. С тоской он посмотрел на завал из бетонных блоков и невольно сглотнул большой комок, стоявший у него в горле.

– Не переживай, – послышался тихий голос и Джек перевел взгляд на немца. – Её там не было…

– Где она?! – быстро спросил Джек. – Она жива?

– Её нет… Она… она знала, что ты придешь за ней и хотела предупредить тебя… чтобы ты этого не делал. – Мужчина вновь сипло втянул в себя воздух и неожиданно окрепшим голосом сказал: – Не вини себя! Она знала на какой риск шла, чтобы сделать тот короткий звонок.

– Если бы я не ринулся на поиски базы, то ничего этого бы не случилось! – горячо произнес Стоун кивая головой в сторону тотальной разрухи и мертвых тел вокруг. Его пальцы все еще прижимали повязку, которая уже полностью напиталась кровью.

– Нет, это не так… Мы долгие годы вели некие разработки и теперь когда мы их завершили, уничтожение базы и зачистка всех свидетелей было лишь вопросом нескольких дней… Твоё приближение или кого-то другого только немного ускорило его…

– Кого?

– Он называл себя… мистер Смит… Никто никогда не видел его…

– Но почему она хотела предупредить меня?! О чем?

– Ты уникален, Джек…Арсанты – редкое явление… Это судьба и она выпадает некоторым из нас, мы её не выбираем. Мой брат Дитмар, также как и моя дочь Хельга – простые люди, которых миллионы на этой планете… твои же родители…

– Что? Что вы знаете о них?

– Немного… В обычной жизни встреча двух арсантов маловероятна, настолько нас мало. Но Стоуны встретились и их гены объединились в тебе, Джек, дополнив друг друга и дав тебе особые…

Раненый закашлял и его речь прервалась. Сплевывая кровь старший Фогель, облизал губы и вновь с тихой улыбкой посмотрел на Хельгу. Когда его дыхание восстановилось он продолжил:

– Нас, арсантов, никто не любит и стремится уничтожить раз и навсегда… Даже мой брат Дитмар не понимал этого и мы часто спорили… Он думал, что я одарённый ариец, не мог принять моей страсти к науке…Но мы рождаемся такими как есть и не в силах изменить это… Некие властные люди использовали твоих родителей, чтобы найти способ находить других арсантов, но когда они это поняли…

– Они бежали, – продолжил за него Джек. – И попали в аварию…

– Да, – немец облизал губы. – Дитмар успел вытащить только тебя, а мать… её привезли сюда…раненый мальчишка никого не заинтересовал и это спасло тебе жизнь…

– Но неужели нельзя было позвонить раньше?! Сказать, что она жива, как-то предупредить? Подать знак?!

– О, Джек… Ты себе не представляешь на что способны эти люди! Нас всех здесь заставляли работать, угрожая жизнями наших детей, оставшихся в большом мире… – отец Хельги с нежностью посмотрел на дочь: – Как же я рад тебя встретить, девочка моя!

– Папа! – Хельга разрыдалась и опустила голову на грудь своему отцу. Она обняла его, прижимаясь всем телом.

– Ну-ну… не надо плакать… Я умираю счастливым человеком… Мне повезло увидеть тебя взрослой, знать что у тебя всё в порядке…

Слова Хельмута Фогеля стали прерывистыми. Джек понял, что жизнь покидает его, и сжав кулаки, он с досадой отошел на несколько шагов в сторону. Смотреть на то как смертельно раненый человек с любовью обнимает свою дочь было безмерно тяжело, и в этот момент Джек почувствовал как слеза прокатилась по его щеке. Теплый соленый ручеек омывал его душу, очищая и спасая её от страданий. Стоун отвернулся, чтобы его никто не видел. Он думал, что разучился плакать, разучился чувствовать, разучился жить. Но он ошибался.