Линии судьбы

Глава 14. Черный культ

После того как Халид услышал в горах голоса своих преследователей, он сильно ускорился. Джек, привыкший к большим физическим нагрузкам, был тем не менее удивлен выносливостью араба, который все время карабкался по скалам наверх, не давая себе ни минуты передышки. Парадоксально, но враг ему нравился и Джек хотел бы иметь такого друга – смелого, ловкого, по-своему честного и преданного данному слову. Ассасин верно служил своей идее и со стороны казалось, что был фанатично одержим этим служением.

Чтобы успеть к назначенному времени, Халид свернул с узкой тропы и теперь они штурмовали гору напрямую, буквально идя по самой кромке огромного отвесного обрыва скалы. Далеко внизу шумели невидимые деревья, скрытые плотной пеленой облаков, и Джек старался не смотреть вниз, внимательно изучая камни под ногами. Холодный ветер со свистом рассекал воздух, порывами налетая на путников из-за скалистых гребней. Коричнево-серые камни были острыми, словно осколки битого стекла и Стоуну приходилось быть очень осторожным, делая каждый шаг.

Молчаливый Халид ушел уже на пару десятков метров вперед и шагал словно робот. То и дело поглядывая на небо, как на часы, он старался достичь одному ему известной точки на маршруте. Внезапно резкий порыв ветра сбил его с ног и араб рухнул вниз.

Джек даже не сразу понял что произошло. Ассасин просто исчез, так и не проронив ни звука. Стоун осмотрелся по сторонам, но гребень скалы испещренный острыми каменными зубами был абсолютно безлюден.

– Халид? – шепотом позвал Джек спутника. – С тобой все в порядке, где ты?

Ответом ему была звенящая тишина и лишь когда невесть откуда взявшийся ветер швырнул самого Джека на землю, он понял что произошло. Рванув с места, Стоун побежал вперед, на ходу перепрыгивая острые камни. Большие и маленькие осколки коричневой породы шатались под его ногами, с громким стуком иногда срываясь вниз по склону. Они кувыркаясь падали вниз, вызывая следом за собой целые ручейки из острой гальки. Сверху летели и крупные камни, сброшенные ветром со своих мест, и подняв голову, детектив с ужасом увидел что на него идет целая коричневая лавина.

Добежав до того места где пропал Халид, Джек бросился на землю и ползком приблизился к краю обрыва. Ветер здесь бушевал с неистовой силой и его рев сливался с диким грохотом камнепада наверху. Перегнувшись через край, Стоун увидел Халида, висевшего на одной руке над пропастью. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, но араб даже в этой ситуации не изменил себе и не позвал на помощь.

– Халид! – прокричал сквозь свист ветра Стоун. – Дай мне руку, Халид!

Араб поднял кверху перекошенное злобой лицо и всмотрелся куда-то за спину Джека. Внезапно сверху посыпались камни, один из которых пролетел буквально в полуметре от головы детектива и ринулся в пропасть.

– Халид, на гордость нет времени! Один ты не выберешься! – Джек с изумлением смотрел как ассасин пытается второй рукой нащупать зацепку на стене, удерживая весь вес своего тела на кончиках пальцев одной руки. – К черту всё! Надо выбираться пока камнепад не похоронил нас здесь!

– Уходи… – отведя взгляд в сторону, натужно прошептал напарник.

– Ну, уж нет.

Джек протянул свою руку вниз, одновременно чувствуя как по его ногам и телу уже забарабанили летящие сверху осколки. Времени не было и детектив сильно волновался, что храбрый араб из принципа предпочтет гордую смерть вместо помощи своего пленника.

– Да, давай же ты! – в сердцах прорычал он, стараясь дотянуться до человека в черном, но расстояние между ними было слишком большим.

Сверху послышался грохот и Джек невольно оглянулся назад, боясь что каменная лавина через секунды сметет их обоих и утянет на дно глубокого ущелья, навеки став их могилой. Неожиданно руку Стоуна туго оплело что-то гибкое, и бросив короткий взгляд, он увидел конец кнута всадника. Не раздумывая, Джек принялся тянуть за веревку, быстро перебирая ладонями длинный плетёный ремень из сыромятной кожи. Вскоре показалась голова в черном тюрбане и Стоун ухватил араба за полы одежды, с трудом втягивая плотное тело на край обрыва. Впрочем и сам Халид, как только почувствовал точку опоры под собой, принялся помогать ему, ловко забросив одну ногу на скальный выступ и со всей силы отталкиваясь от него.

Когда тело черного воина наконец оказалось в метре от пропасти, Халид вдруг резко рванул Стоуна на себя и потом дернул вниз. Джеку показалось, что араб хочет ударить его, но в тот же миг мимо него, со свистом рассекая воздух, пронесся крупный осколок горной породы. Если бы ассасин не отдернул Стоуна, то острый гранит наверняка снес бы ему половину черепа.

– Скорее туда! – араб жестом указал в сторону высокого треугольного камня, который словно зуб древнего ящера торчал из грунта.

Добежав до укрытия, оба путника поспешно сели в его тени, глядя как мимо них с ревом и грохотом проносятся крупные камни, ударяясь друг об друга и высоко подскакивая вверх. Ветер злобно свистел через узкие щели между камнями и сильными порывами продолжал творить смертоносные обвалы горной породы, но опершись спиной о шершавую поверхность гранита, Джек испытал облегчение – здесь они точно были в безопасности.

* * *

Пока снаружи свирепствовал сильный ветер, Джек и Халид невольно сидели в непосредственной близости друг от друга. Никаких слов благодарности со стороны араба детектив не услышал, впрочем он в них и не нуждался. Он знал, что не в натуре ассасина просить кого-либо о помощи, а потому понимал что тот видимо по-своему переживает случившееся. И всё равно Джеку нравился этот отважный воин, который не спасовал даже перед лицом смерти – он просто боролся со стихией до конца, молча и в одиночку. Так, как приучила его суровая кочевая жизнь.

– Билкис… – неожиданно произнес Халид, глядя куда-то вдаль, где за краем обрыва стремительно проносились темно-серые дождевые облака. – Ты расспрашивал о нашей королеве… Билкис была необычным существом. Будучи человеком, она в то же время была наполовину демоном и всю свою жизнь боролась со своим проклятьем. Мы защищаем тайны её светлой стороны, но хорошо знаем и о темной…

– Это ты про то, что у нее были волосатые ноги с копытами?

– Нет, такого никогда не было, хотя подобные слухи недоброжелатели и распускали. Даже сам Сулейман при первом знакомстве приказал построить небольшой пруд, поверхность которого была покрыта прозрачным хрусталем. Царица Савская приняла его за воду и чтобы пройти следом за Сулейманом была вынуждена поднять полы своего одеяния, обнажив ноги.

– И что? Соломон разглядел копыта?

– Нет, конечно. Я ведь тебе уже сказал, внешне она была простым человеком, но вот внутри себя обладала поистине огромной силой. Билкис была в состоянии вызывать духов и повелевать некоторыми из них. При ней наше царство стало обладать невероятными сокровищами, поскольку джинны круглосуточно приносили ей из недр земли драгоценные камни, золото и серебро. Но временами на царицу находило проклятие – светлые ритуалы превращались в страшные дикие оргии, а из пространства выходили на божий свет истинные бесы, совладать с которыми подчас не могла даже сама Билкис. Помимо прочего она могла повелевать мертвыми, а это весьма опасное умение для сохранения мира.

– Соломон вылечил её от этого? Полагаю для таких случаев он как и положено чародею изготовил какое-то особое кольцо.

– Скорее он научил её управлять собой и своими желаниями, – спокойно ответил араб Стоуну. – В Сулеймане царица обрела верного союзника и друга, который принял её такой, каковой её сделала сама природа. Вернувшись из Иерусалима, царица Савская принесла с собой не только наследника, но также мир и покой на долгие годы.

– Тогда в чем проблема? Что за темная сторона?

– Не все спокойно приняли перемены в королеве. В те времена многие жители королевства поклонялись черному культу, находя этот путь обретения силы более коротким и подчас более могущественным. И это правда… – араб ненадолго умолк, провожая взглядом стремительно несущиеся черные тучи, внутри которых словно декорация к его рассказу мелькали яркие вспышки голубых и сиреневых молний. – Путь света требует от человека покаяния и покорности, силу обретают лишь те кто находит спокойствие и гармонию в своей душе. Светлую тишину, как мы ее называем… А темный путь – это полная противоположность, это путь страстей. Истинные страсти становятся тем сильнее, чем более низменные чувства они питают. Страсть, в отличие от веры, мимолетна. Страсти требуют постоянной подпитки и толкают человека на всё новые и новые бесчинства. Страсть – это неконтролируемый импульс души, неподвластный разуму. Скоротечность этого импульса требует от человека заходить всё дальше и дальше, одновременно открывая в нем темную силу и неконтролируемую энергию.

– Когда я работал в полиции, то видел таких людей, чья страсть к преступлениям была действительно безудержной. Маньяки и серийные убийцы – ты говоришь об этом? – поинтересовался детектив.

– Не только… У страстей много граней, подчас совсем незаметных и выглядящих безобидно, например чревоугодие и блуд. Но истинные страсти требуют жертвоприношений и перерастают в культ. Тайные магические знания позволяют служителям культа установить прочную духовную связь с космической энергией и стать проводниками темных сил на земле. Если свет порождает жизнь, то тьма порождает смерть.

– Разве смерть это не конец?

– Вовсе нет, – мрачно сказал Халид, поднимаясь на ноги и аккуратно выглядывая из-за камня, чтобы проверить насколько стих ветер. – Смерть – это особое пространство где нет течения времени. Смертно только тело человека, но его душа продолжает жить. На самом деле смерть – это вечная жизнь.

Последняя мысль поразила Джека своей неординарностью и он даже не сразу нашелся, что ответить впав на какое-то время в ступор. Что-то неуловимо знакомое прозвучало в словах ассасина, словно еще один кусочек мозаики встал на своё место. И в то же время общая картина ускользала от Стоуна. Поднявшись, детектив зашагал следом за арабом, который несмотря на дождь уже продолжал карабкаться по мокрым камням наверх.

Ветер утих, сменившись мощным ливнем, который крупными каплями барабанил по камням и одежде. Подняв лицо вверх, Стоун подставил его под прохладные струи воды и почему-то улыбнулся.

– А что стало с приверженцами культа, Халид?

– Сын Сулеймана выгнал их в черные земли, – не оборачиваясь произнес араб, перешагивая через небольшой дождевой ручей, струящийся по склону горы.

Наверху громко прогрохотал электрический разряд, бело-голубая вспышка озарила блестящие кромки камней, а дождь застучал еще сильнее. Теперь Джек знал куда они шли и это знание не делало его жизнь проще.

* * *

В пещере было довольно узко. Глаза детектива уже немного привыкли к темноте, но он все равно с трудом различал окружающее пространство, больше ориентируясь на тихие шаги Халида, чем на свое зрение. Камень под ногой покачнулся и с громким стуком соскользнул в сторону, эхом разнося под невидимыми сводами искаженный звук. С трудом удержав равновесие, Джек моментально услышал как где-то наверху нечто пришло в движение. Что это было сказать трудно, но первобытные инстинкты заставили его на всякий случай пригнуться. Почти тут же раздался тонкий противный писк и сотни мелких летучих мышей, тревожно хлопая крыльями, ринулись на непрошенных гостей.