Затерянные миры

– Вы понимаете какая вырисовывается картина?! Насколько я могу судить этот неизвестный нам автор дневника вовсе не был капитаном корабля. Да, и сама “Санта Мария”, похоже вовсе не была частью непобедимой армады, которую шторма и корабли Дрейка загнали в другую часть Атлантики. Думаю, мы ошибались на его счет…

– А кто же он по вашему? – спросил Пирсон.

– Страж! Кто же еще?! Страж, посланный сюда с особой миссией, о сути которой он забыл! Получается, что Филипп Ван дер Деккен прибыл сюда под командованием Хуана де Кастильо, который вероятно был представителем священной инквизиции. Очевидно, что этот пират был приговорен к смертной казни, но получил помилование в обмен на обещание доставить отряд на остров.

– А с чего вы взяли, что он страж?

– Это же очевидно. Во-первых, он назвал себя “светлым рыцарем”, а это есть ни что иное как одно из названий иллюминатов. Во-вторых, он упоминает о тайне, доверенной ему магистром, и печалится, что забыл её, прибыв на остров. Ну, и наконец треугольник, выжженный на груди!

– Думаете, это всевидящее око?

– Око, лучезарная дельта, тетрактис – название может быть любым, но смысл от этого не меняется.

– Я раньше не слышал, чтобы масоны или иллюминаты выжигали на себе подобные знаки, – заметил Кайл, задумчиво глядя под ноги, где в песке отчетливо были видны следы, идущего впереди Джека. – С другой стороны, возможно люди, пославшие его сюда, опасались именно этого. Может быть они знали, что он потеряет память и решили вот так варварски оставить напоминание о том, кто он?

– Мда, – Мороний пожевал губами, словно пробуя на вкус эту мысль. – Если всё это так, то получается, что человек посланный на остров имел крайне высокий чин в иерархии тайного ордена. Более того… они не просто попали в шторм и потерпели крушение – они осознанно искали путь в это место! И если я прав, то стражи уже давно предпринимают попытки найти своих хозяев.

Погрузившись в молчаливое размышление, антиквар прибавил шага. Дело было вовсе не в Фогеле, который в очередной раз метнул в его сторону быстрый взгляд. Мороний и сам хотел поскорее разыскать Хельгу. Записи в журнале натолкнули его на несколько крайне любопытных мыслей, но озвучивать их сейчас было бы преждевременно.

* * *

Стоун и не подозревал, что на острове, где дожди, ливни и грозы были ежедневным явлением может быть такая аномально сухая зона. Солнца здесь по прежнему не было, но рыхлый сухой песок под ногами и страшная духота, действительно делали это место похожим на пустыню.

Минут десять назад из-за этого даже разгорелся спор. Стоун и Фогель предлагали сократить путь, пройдя через зону обозначенную на карте штриховой разметкой и надписью “шептуны”. Внутри этой зоны были нарисованы круг, несколько прямых линий и еще какие-то отметки на испанском, разобрать которые не смог даже антиквар. Но именно он убедил всех обойти эту зону и тащиться в обход по “пустыне смерти”, утверждая что у него есть какое-то предчувствие.

Поскольку Пирсон отмалчивался, то решили было голосовать, но тут старик заметил вдалеке огромные кости, торчащие из песка. Он не поленился, сбегал к ним на жаре и вернулся назад с фляжкой с выбитой гравировкой “Санта Мария”.

– Вот! Я говорил вам, что надо идти именно здесь!

– Где вы взяли это? – детектив недоверчиво покосился на старую металлическую флягу.

– Там, под костями мамонта.

– Какого еще мамонта, Мороний?!

– Ну, или динозавра или еще какого-то ящера. Я не знаю чьи это кости! Но точно знаю, что предчувствие не обмануло меня и капитан “Санта Марии” проходил именно здесь. Очевидно, он и оставил там под костями какой-то запас воды для себя. Ну, там на обратный путь и всё такое…

– Но этот путь длиннее.

– Зато им точно уже проходили и не раз. Послушайте меня – да, карта сгорела, ну частично… Но я помню, что маршрут был проложен именно здесь. Доверьтесь мне, Джек. Шептуны – это видимо, что-то опасное. Поэтому та зона и заштрихована.

– Ну, черт с вами! Идем здесь. Но по мне так вы сильно преувеличиваете опасность ночных шорохов.

* * *

Командир стражей с трудом передвигался по каменной дороге. Его правая нога почти не слушалась, в то время как левая рука висела безжизненной плетью, а голова раскалывалась от мучительной боли. Несмотря на тугую повязку чуть выше колена Эрнесто терял очень много крови. Слишком много. Еще час назад он сделал себе инъекцию нейростимулятора на основе амфетамина и теперь ощущал как бешено колотится его сердце.

Он шел вперед вопреки своей боли. Шел и злорадно улыбался. Он победил их всех! Победил грешников, их капитана, прошел через болота и победил свою боль. Дорога шла через лес и с обеих сторон её плотно обступали высокие стволы черных деревьев. Несколько раз Эрнесто пытался посмотреть вверх и увидеть их кроны, но их не было. Казалось, деревья уходили на много километров ввысь, пронзая своими вершинами серо-синее небо.

Иногда ему попадались на глаза странные каменные столбы, внутри которых были высечены диковинные изображения. Некоторые из них напоминали собой тошнотворные геометрические фигуры, другие были похожи на уродливые растения или гигантские цепочки молекул, которые он пару раз видел по телевизору.

Повышенное содержание норадреналина в крови приводило к бешеному сердцебиению. Альварес силой заставлял себя идти вперед. Он должен был пройти этой дорогой… до конца.

Уже какое-то время бывший коммандос слышал чьи-то голоса за спиной. Он несколько раз оглядывался, но дорога была по прежнему пустынна. Шепот слышался то справа, то слева, он возникал между деревьев и отражался от них словно эхо. Голоса звучали повсюду, они звали его, звучали прямо в голове, царапали изнутри своими когтями.

– Нет… нет… не выйдет…, – он помотал головой в стороны, словно прогоняя ужасное наваждение. Его язык почти не слушался и он бормотал слова себе под нос, используя их как единственное оружие. – У вас не выйдет… нет… я не сдамся… нет…

Сейчас его речь больше походила на стон. Силы покидали его, но железная воля заставляла тело двигаться дальше и дальше, в самую чащу черного леса. Впереди забрезжило какое-то строение и Альварес всмотрелся в него. Оно светилось ослепительно ярким белым светом, било по глазам, заставляя жмурить веки. Строение что-то напоминало собой, что-то далекое и забытое, родом из детства. Кажется так выглядела церковь на окраине городка, где Эрнесто родился. Или не так… Сделав еще шаг, Альварес споткнулся и упал. Ноги, рассеченные пиратской саблей не повиновались ему. Тело сотрясалось в безумной лихорадке и стук собственных зубов раздражал его. С трудом он вскинул голову кверху и попытался прикрыть уши руками.

– Нет… не сдамся… отстаньте!..отстаньте от меня…, – слюни текли по подбородку, но он продолжал рычать слова, будто выплевывая их из своей глотки.

Подняться он уже больше не мог. Продолжая бороться, страж пополз в сторону строения, инстинктивно чувствуя, что внутри он сможет найти спасение от голосов, поселившихся в его голове. Их было много – сотни, может быть тысячи. Они все чего-то хотели от него, скреблись изнутри словно мыши, раздирая своими когтями его разум. Из глаз Эрнесто потекли слезы. Больше он не мог смотреть на ослепительный свет. Не мог бороться с голосами и ужасной болью внутри его мозга. Сунув ладонь под рубашку, командир стражей стиснул предмет, висящий у него на шее.

– Надо дойти… надо… дой…ти…

Закрыв глаза, Альварес свернулся в позу эмбриона, поджав ноги к подбородку и обхватив их руками. Озноб вдруг отпустил его. По телу пробежала волна коротких импульсов и он, дернувшись, провалился в бездну. Израненное тело стража лежало в луже собственной крови посередине каменной дороги, покрытой холодной росой. В левой руке Альварес всё ещё сжимал предмет, выданный ему Великим магистром.

* * *

Таких трудных переходов у Пирсона давно не было. Едва миновав пустынную область, им снова пришлось подниматься в горы. Перепад климатических зон был слишком резким – на смену иссушающей жаре пришли ледяные ветра и голые скалы, чьи верхушки были припорошены белым снегом. Впечатление было такое, что остров представляет собой бесконечную полосу препятствий и кто-то чуть ли не нарочно создал все условия, чтобы сделать ее непроходимой для человека. К сожалению, карта испанского инквизитора здесь обрывалась и понять какие еще напасти ждут их впереди было невозможно.

С трудом одолев неприступный хребет, продуваемые ветрами путники увидели перед собой близкую вершину, припорошенную снегом. Впереди послышался голос неутомимого Стоуна, изо рта которого шел густой пар:

– Мы уже почти у цели. Мороний, что там говорит ваша карта?

– Ничего нового, – антиквар едва совладал со своим дыханием, настолько тяжело ему далось восхождение, а ледяной воздух обжигал легкие. – Вы же помните, что карта обрывалась этой горной грядой и крестиком после нее с надписью “они приходят отсюда”. С тех пор ничего не изменилось.

– Это я понимаю. Я имею в виду, где именно нам искать этот “крестик” – должны ли мы оставаться в горах или нам надо будет спуститься? В тексте дневника об этом ничего не сказано?

– Насколько я понимаю, у Хуана де Кастильо дневников было несколько и у нас имеется только самый первый, созданный на основе судового журнала. Повезло еще, что именно в него была вложена карта. Без нее мы бы точно погибли. – Мороний остановился и отер лицо. Его щеки и уши совсем занемели от холода и он почти не ощущал их. – Может быть мы можем ненадолго сделать привал, а то я как-то уже совсем выбился из сил?

– Хорошо.

Старик устало опустился на широкий камень, и Пирсон сел рядом с ним. Джек внимательно осматривал горы в поисках какой-нибудь подсказки или приметного места, и только Фогель продолжил взбираться в гору. Упорный немец шел вперед словно машина, не останавливаясь ни перед чем. Стоун крикнул ему в спину, видя как тот карабкается на самый пик:

– Вы вознамерились установить там свой флаг? Должно быть сверху открывается неплохой вид.

– Гляньте сами, вам понравится. – как-то отрешенно произнес Дитмар. – Думаю, я знаю что было отмечено крестиком на карте.

– Что?!

Мороний и Пирсон разом вскочили со своих мест и побежали следом за детективом, который уже почти нагнал Фогеля. Известие об окончании маршрута придало всем сил и спутники ринулись покорять последнюю вершину. Когда все забрались наверх и посмотрели на то, что было скрыто по другую сторону неприступной горы, то у них попросту не было слов, чтобы выразить свои эмоции. Мороний вздохнул и произнес за всех:

– Это же… другой остров! И можете делать со мной, что угодно, но я уверен, что если здесь был ад для грешников, значит там нас явно ждет рай!

У самого подножия скальной гряды бушевало море. Пролив шириной не более километра отделял путников от скрытого в тумане второго острова. Но даже то, что частично представало их взору выглядело потрясающе: сквозь белые клубы облаков явственно проступали силуэты величественных дворцов и зданий, ажурные мосты и водопады, зелень пышных садов и стайки белых птиц, парящих высоко в небе.