Затерянные миры

Глава 11. Ультима Туле

Спуск вниз занял гораздо больше времени, чем этого можно было ожидать. Оказалось, что идти по неровным, осыпающимся камням вниз было намного сложнее, чем подниматься. Впрочем разгоревшийся между Моронием и Пирсоном спор несколько скрашивал это утомительное путешествие.

– А я говорю вам, что страна великих предков человечества была расположена на севере, который мы сейчас называем не иначе как “АР-ктика”. Сама этимология этого слова тысячелетиями подсказывает нам где следует искать источник зарождения цивилизации.

– Тогда что вы скажете на тот факт, что во всех эпосах рай представляет собой явно тропическое место? – поинтересовался Пирсон.

– Ну, это совсем просто, – Мороний, словно профессор, вздернул бороду кверху и деловито произнес: – До неких событий северный полюс попросту не был холодным. Все мифы единогласно твердят о большой катастрофе из-за применения источника ПМЦ, которая и вызвала всем известный потоп, а говоря современным языком видимо речь идет о цунами. Я думаю, что взрыв такой силы вполне мог привести к смещению земной оси и наступлению холодов.

– Ну, положим, что в версию о цунами я верю.

– Еще бы! Вот вам пара прямых доказательств. Например, возьмем римского историка Плиния Старшего, чей авторитет непререкаем. Помните как он в своей «Естественной истории» описывал Гиперборею? Я готов процитировать по памяти: «За горами, по ту сторону Аквилона, живут счастливые люди, которые называют себя гиперборейцами. Они достигают весьма преклонных лет и прославлены чудесными легендами. Они верят, что в их земле находятся “петли мира” и крайние пределы обращения светил”. Ну, что? Аквилон – это ведь название именно северного ветра у древних римлян. А еще он писал, что Солнце светит там в течение полугода и что там “неизвестны раздоры и всякие болезни, а смерть приходит только от пресыщения жизнью…». Ну, и как вам это?

– Вообще, конечно, поразительно напоминает описание здешних мест.

– Да, я вам больше скажу! – глаза антиквара загорелись почти юношеским азартом. – В индийской «Махабхарате» и в иранской «Авесте» тоже упоминается северная страна! Причем обе летописи также повествуют о том, что “ее жители отличаются долголетием, проводят время в беззаботном веселье, а старики, насладившись земными радостями, бросаются в море со скалы”. А еще там говорится, что с вершины священной горы Меру открывается вид на Молочное море.

– Думаете, это и есть те туманы, которые мы сейчас наблюдаем?

– Конечно же! В каждой хорошей сказке упоминаются “кисельные реки и молочные берега”, а сказка это ведь вовсе не рассказ для детей. Это память предков, передаваемая из уст в уста! Что как не молочные берега мы здесь наблюдаем?

– Да, пожалуй, что тут вы правы, – заметил Пирсон.

– Пожалуй?! Да, каждый школьник, если не поленится открыть книгу "Легенды Древней Греции", то сможет узнать, что древнегреческий бог Аполлон Гиперборейский был родом из далёкого “северного рая” и каждый год он улетал на Север, на свою арктическую родину. И делал он это, стоя в колеснице с лебедиными крыльями или запряженной лебедями. Откуда бы грекам знать про лебедей, которых в Греции отроду не водилось?

– Про лебедей это вы загнули, конечно, – заметил Пирсон, недовольный тем, как ловко букинист подбирает нужные ему факты. – Не очень убедительный аргумент.

– Хорошо, тогда как вам такое? Посмотрите на север России – там есть Кольский полуостров, тот самый куда, кстати, очень хотели попасть гитлеровцы из Аненербе. Так вот на древнеславянском языке, также как и на санскрите, слово «коло» значит «солнце», а значит Кольский – это Солнечный. И чем вам не указание на мифический Эдем? По мне так это уже весомый аргумент.

– Мда, – здесь Пирсону уже нечего было сказать, потому что Мороний, вдохновленный открывшимся им видом на райский остров вдали, буквально сыпал цитатами из самых разных источников.

– И вот что я вам еще скажу напоследок, – антиквар видимо решил добить оппонента, и Джек молча слушавший эту научную дуэль, лишь улыбнулся. Может в физическом плане старик и уступал им всем, но в части образованности и исторических познаний с легкостью мог забить за пояс каждого из них. – Возьмем к примеру город Дельфы, в котором издревле обитали оракулы. Согласно древнегреческому историку Павсанию, именно гиперборейские жрецы некогда пришли в Дельфы из некоего «северного рая» и построили в древней Элладе первый храм в честь Аполлона Гиперборейского. Они же судя по всему принесли с собой кокон – источник ПМЦ. Собственно после этого каждая девушка, попадавшая в услужение в храм, и обретала магические пророческие способности. В точности как это произошло с доктором Евой Краун, которой вы в своё время подсунули для изучения такой же кокон!

Тут Мороний осекся и замолчал, понимая что наверное в запале сказал лишнее. Лицо Пирсона моментально помрачнело при воспоминании о том какие беды принесла его неосторожность в погоне за древними знаниями. Желваки заиграли на его скулах, а пальцы на руках непроизвольно сжались в кулаки. Желая как-то выправить ситуацию, антиквар решил резко сменить тему.

– А… а вот, что вы думаете про феномен отсутствия времени на острове? Ведь все легенды в один голос твердят, что гиперборейцы умирали исключительно от скуки. И то им для этого приходилось выбрасывать в море со скального утеса. Есть у вас по этому поводу какая-нибудь теория?

– Есть, – со вздохом произнес Пирсон, с благодарностью принимая помощь антиквара. – Я говорил вам уже о том, что являюсь сторонником теорий разработанных арсантом Альбертом Эйнштейном. Мы ведь с родителями Джека и корпорацию “Атлантис” во многом задумывали именно вдохновившись его работами – ну, да это так, к слову. – Кайл бросил короткий взгляд на Стоуна, но тот не отреагировал на его слова, продолжая спуск. – Время и пространство жестко связаны между собой, представляя собой единый континуум. Однако этот континуум вовсе не неизменен и не постоянен – согласно математическим расчетам он деформируется в присутствии любой формы энергии, в том числе – в виде массы. Поэтому, я к сожалению думаю, что здесь на острове время не отсутствует, а просто невероятно замедлено.

– Почему к сожалению? – не удержался от вопроса антиквар.

– Потому что исходя из всего, что мы знаем к настоящему моменту, такую сумасшедшую энергию, способную искривлять ход времени может предоставлять только источник прото-молекул.

– Ну, бросьте! Вам во всем теперь будут мерещиться коконы!

– Мне не мерещится! – вспылил Пирсон. – Это элементарная физика, в которой я разбираюсь так же хорошо как вы в историческом материале. Там где есть масса, есть и энергия, потому что масса – это лишь ее проявление. И в таких местах нет прямых координатных осей, потому что само время перестает быть прямолинейным и равномерным для всех наблюдателей. Представление о прямой это лишь математическая абстракция! Самая прямая вещь, которую мы знаем из физики, – это траектория светового луча, который есть ни что иное как движение фотона. Но даже оно искажается под действием гравитации и это доказано!

– И как это связано со временем?

– Очень просто. Чем сильнее гравитация, больше энергия или выше скорость, тем, согласно уравнениям того же Эйнштейна, сильнее замедляется течение времени. Так будет пока наша условная частица не пересечет некую особую границу, ее принято называть “горизонтом событий”. И если частица устремится к сингулярности в центре дыры, то пространство-время вокруг нее буквально встанет на дыбы и время для этой частицы практически остановится!

– Это вы про черные дыры? Я думал, что они пустые внутри…

– С точки зрения теоретической физики черные дыры действительно пустые. Да, их ограничивает горизонт событий, но за ним нет ничего, что можно было бы измерить, обозначить или зафиксировать – а значит, нет ничего вообще! Вся сумасшедшая масса черной дыры сосредоточена в сингулярности – бесконечно малой точке, окруженной сферой, полной метафизической тьмы.

– И вы опасаетесь, что кокон может каким-то образом стать такой черной дырой и погубить всё живое на земле?

– Не “на земле”, а всю планету Земля как таковую. Вот, что я осознал там в Вавилоне и вот почему я так трусливо бежал оттуда! – Пирсон почти выкрикнул эти слова, выпуская из себя накопившуюся боль. – Я понял это в один миг и словно прозрел! Мне стало страшно не за себя, а за то, что я чуть не наделал… Я не мог пережить этого и потому предал всех… а потом мне было чертовски стыдно…

Мороний переглянулся со Стоуном и участливо посмотрел на Кайла, который оказывается всё это время корил себя за совершенное в прошлом. Подходящих слов у антиквара не было, ведь он знал что Пирсон тогда совершил зло и его нынешнее раскаяние ничуть не умаляло этого. Меж тем Кайл не зная что сказать, продолжил свою мысль:

– В общем некоторые ученые в нашей корпорации полагают, что Вселенная не терпит не только голой сингулярности, но и разрывов пространства-времени. Поэтому каждая сингулярность является “червоточиной”, то есть своего рода провалом, или если угодно туннелем, соединяющим одну область мира с какой-то другой…

– Кротовая нора?

– Название не имеет значения…Это лишь гипотеза, и неизвестно, появится ли у нас когда-нибудь возможность подтвердить её или опровергнуть. Когда Джек спас всех нас, то он вероятно сумел воспользоваться таким туннелем, чтобы перенестись в этот мир… Это невозможно современными техническими средствами, но как я всегда говорил – человечество деградирует… Раньше подобные инструменты были и кольцо Халида являлось одним из них. И это правильно, что такие вещи неподвластны людям.

– Халид погиб, – тихо сказал Мороний. – Его убила доктор Краун, когда он пытался спасти нас с Хельгой от стражей… И еще одна плохая новость в том, что я читал их документы в архиве… В общем, на станции “Гидра” они построили именно такое устройство, базируясь на разработках Николы Теслы и некоторых других проектах “Аненербе”. Так что теперь у них есть свой портал и, скорее всего, они будут присылать своих солдат сюда сотнями.

– Значит мы им поможем, – уверенно произнес Стоун.

– Кому “им”?

– Тем, кто живет в раю. Смотрите, мы уже почти пришли! Я думаю, что вон та постройка – это именно то, что нам нужно.

Джек указал рукой на небольшое здание сложенное из каменных блоков и примыкающее своей боковой стенкой к отвесному горному склону, что делало его почти неотличимым от скалы. Оно напоминало собой маяк или небольшую крепость, состоящую из всего одной прямоугольной башни и маленькой пристройки снизу. Выщербленные ветрами, светло-коричневые блоки, казалось вросли в берег, покрытый округлой галькой. Пройдя остров насквозь, нельзя было не заметить, что перемены в климате между побережьями были довольно разительными.

Зону, в которой образовывались “линзы” можно было с уверенностью назвать южной, так как там преобладали тропики с их идеалистическими пляжами с белым песком и пальмами. Теперь же они оказались явно на севере – здесь были только суровые скалы, одинокое заброшенное строение и раскатистый шум высокого прибоя, который ежеминутно обрушивал лавины воды на берег. С моря дул удивительно холодный студёный ветер, который Мороний сразу же обозвал бореем, а остров маячивший вдали естественно стал для него “гипербореей”. Высокие горы, с которых они спустились, словно стены отгораживали теплую часть острова от этого крохотного пятачка, представляющего собой типичную каменистую тундру без единого деревца или кустика. Тем удивительнее для Стоуна было слышать от антиквара слова о том, что ему якобы удалось разглядеть зелень садов на другой стороне пролива. Впрочем к слову “удивительно” ему уже можно было бы и привыкнуть – всё, что происходило на этом острове, можно было без преувеличения описывать этим словом.