Затерянные миры

Мороний закончил чтение и посмотрел на спутников. Первым слово взял Фогель, что было довольно необычно, поскольку последнее время он был крайне молчалив и сосредоточен.

– Итак, нам нужен колодец… Мне кажется мы должны внимательно отнестись к тексту дневника и подготовиться. Для крепыша Джонни всё закончилось печально, и очевидно для рыцаря Хуана де Кастильо тоже.

– Про де Кастильо мы ничего не знаем, – горячо заметил Мороний. – Кроме того, что он ушел собирать какие-то “корни”, намереваясь вернуться сюда! А “шушуро” по-испански означает “шепот”.

– Я думаю, что корни – это спайс, – сухо заметил Джек. – Порошок помогает нервной системе справиться с зеленым дымом. Когда я жил в поселке грешников, то меня водили на добычу этих корней. Это очень опасное дело, поэтому пираты посылают туда только пленников и провинившихся преступников. У меня сохранилась щепотка спайса.

– Это хорошо, – продолжил Фогель, согласно кивнув. – С одним вопросом мы разобрались. Теперь насчет “тропы героев” – что думаете?

– Во-первых, я хочу обратить внимание, что страж из инквизиции снова упоминает Тихона! Вы заметили?! – Мороний возбужденно посмотрел на присутствующих. – Думайте обо мне что угодно, но тут явно что-то не так. Я имею в виду с Тихоном! Смотрите сами – он живет на этом острове сотни лет, встречается только с теми, кто потерял память, его хижина то ли исчезает, то ли перемещается по воздуху! И при этом он дает всем какие-то подсказки.

– Вы к чему-то клоните? – поинтересовался Фогель. – Очередная легенда?

– Нет, не легенда. Просто мысль… Не сочтите меня сумасшедшим, но вдруг этот ваш отец Тихон – вовсе не человек?

– Тень?

– Ммм… вряд ли… Скорее, может какой-то дух?! Нечто бестелесное, не оставляющее следов!

– Дух острова, приходящий во сне только к арсантам?

– Почему во сне?! – антиквар возбужденно махнул рукой и вскочил с камня, на котором он читал дневники испанца. – Духи могут являться абсолютно в любое время дня и ночи! Просто это не со всеми происходит. Может это какое-то особое божество, может быть оно даже ведет войну с Тенями?!

– Русский священник борющийся в одиночку со злом. И зачем ему это?

– Откуда мне знать! Не я же с ним разговаривал! Я просто делюсь мыслями. Вы, Дитмар, сами сказали что нам надо внимательно разобраться с текстом – вот я и размышляю вслух. Кстати, с чего вы взяли, что он – русский? Имя Тихон в переводе с древне-греческого означает “судьба” или “случай, жребий”. Это как бы фортуна мужского рода.

– А фамилия? Тихон Григорьев – разве не русская?

– Вовсе нет. Григорий означает “бодрствующий”. Григорий, Грегори, Георг, Рыгор, Йорген, Джордж – во всех языках и всех культурах есть это имя в том или ином виде. Так именовали многих святых, поэтому оно невероятно популярно. Григорий чудотворец – это от него всё пошло. Да, и потом в греческой мифологии “георгос” – это один из эпитетов Зевса! Так называли покровителя земледельцев.

– Может вы и правы, – сурово заметил немец, – но я предпочту думать, что этот Тихон и есть одна из Теней, заманивающая жертв в ловушку. Тех, кого по каким-то причинам не поймали их прислужники из поселка. Идти надо по одному и я пойду первым. Хельга мне как дочь – я думаю, что сумею перейти на тот берег.

Немец поднялся и проверил обойму в своем автомате. Затем посмотрел на призрачный берег вдали – он был так близок и столь же недоступен. Море сердилось и свинцово-коричневые волны были покрыты белыми гребешками, туман тоже сгущался. Мороний тут же встрепенулся:

– Но мы же еще не обсудили костюмы этих невидимок! Их длинные ноги и вообще… а вдруг с вами что-то случиться?!

– С ним ничего не случится, – спокойно произнес Джек, тоже поднимаясь с места. – Потому что пойдет не Дитмар, а я.

– С чего бы это я вам уступил? – с усмешкой спросил Фогель.

– Причин много, поэтому назову только три. Я – единственный из нас с кем говорил Тихон, единственный кто пережил нападение зеленого дыма. И наконец, я единственный у кого есть спайс. – Стоун широко улыбнулся, давая понять Фогелю, что он не намерен с ним делиться порошком. – Да, не переживайте вы так! Я проникну на ту сторону и отключу охранную систему, чтобы вы смогли пройти вслед за мной. Ну, а если не выйдет, то у вас появится второй шанс… Идемте, Дитмар, вы поможете мне спуститься в колодец.

* * *

Когда эхо шагов Стоуна стихло вдали, трое оставшихся мужчин молча переглянулись. Пирсон вдруг отошел от колодца и с горестью заявил:

– Мы неправильно поступили. Это всё моя вина и мне надо было идти первым!

– Немного поздновато для геройства, а Кайл? – ехидно заметил немец. – Джек уже ушел и тут вы проснулись… Впрочем, сколько я вас помню – вы всегда были таким.

– Каким это “таким”?! – вспыхнул Пирсон.

– Поручающим другим выполнять опасную работу. Вы, конечно же, невероятно умный, но надо заметить и хитрый тоже… Или скажете, что никогда не использовали людей? Одна ваша операция с отцом Джека чего стоила, да? Я даже не рискну предположить кого из вашего ближнего круга вы не подставляли под удар – и Джек, и Ева и Оливер Грант, пришедший на мое место. Каждый из них становился жертвой ваших интересов, Кайл. Это глупо отрицать.

– Я всё делал ради…!

– Да-да, ради арсантов и ради мира во всем мире… Слышали мы это и не один раз.

– Прекратите! – вдруг вмешался Мороний. – Никто из нас не святой и ваша взаимная неприязнь хорошо известна. Но сейчас не время и не место! Джек рискует собой словно Гильгамеш, а вы затеяли выяснять отношения.

– Гильгамеш? – фыркнул Фогель.

– Да, вы разве сами-то не видите сходства? Этот шумерский персонаж носил имя “царя всех героев” и тоже в своё время был вынужден в одиночку пересечь море смерти, чтобы попасть на остров, покрытый горами, за которыми обитают боги.

– Зачем? – спросил глава пятого Рейха.

– Есть целых две версии. – вклинился Пирсон. – По одной из них Гильгамеш искал цветок бессмертия, который был расположен на дне моря, а по второй это был не цветок, а целое дерево с плодами, дарующими вечную жизнь. И соответственно находилось оно не на дне, а за семью горами. И в том и в другом случае древние боги были не в восторге от поступка “царя героев”, – ответил Пирсон, стараясь показать своё умственное превосходство над немцем.

– Тише! – вдруг цыкнул Мороний на спорщиков. – Вы слышали?! Кажется, это был чей-то крик!

– Куда вы полезли?! – закричал Фогель на старика, но не успел схватить его за рукав.

– Это Джек – я уверен! Мы должны помочь ему. Немедленно!

* * *

Небольшая площадь имела с торца высокое каменное кольцо и узкое ответвление сбоку. Свернув на развилке вправо, Стоун пошел по тропе выложенной камнем. Может быть и стоило пройти влево, но при первом же взгляде Джек ощутил внутри себя растущую уверенность в правильности выбранного пути. Поначалу проход был совсем узким и Джек кожей ощущал леденящий холод, идущий от стен. Здесь было сыро, пахло морской солью, но самым удивительным было освещение – оно было бледно-голубым иногда с оттенками синего, и струилось не только сверху, а словно шло отовсюду сразу.

Поначалу бывший детектив даже не понял что же именно он видит, настолько удивительной была картина, раскрывшаяся ему. В какой-то миг Джек решил, что своды древнего туннеля не выдержали и обрушились, и теперь морская пучина несется прямо на него, чтобы навеки поглотить человеческое тело. Но только поборов в себе желание бежать, Стоун осознал, что стены тоннеля были выложены из огромных каменных блоков, наподобие вулканического стекла или горного хрусталя. Они были столь искусно подогнаны друг к другу, что создавалось впечатление будто он шагает прямо по морскому дну. Призрачный синий свет заполнял собой пространство вокруг, создавая полную иллюзию пребывания под водой.

Слева и справа покачивались высокие плоские кораллы и полипы, образуя собой невероятно причудливые заросли. Дно было неровным, с десятками больших черных сталактитов, которые порой росли самым немыслимым образом, сплетаясь между собой и иногда создавая нечто наподобие множества витиеватых арок, покрытых крупным ракушечником. Прямо над его головой неистово бушевало море, а в толще воды периодически проплывали какие-то странные существа наподобие огромных кальмаров с человеческими головами и широкими костяными наростами в области затылка. Их перепончатые лапы мягко подрагивали в водной толще, а десятки длинных хвостовых щупалец, извивались словно змеи. Существа периодически зависали в синеватой бездне, а потом резко бросались на Стоуна, норовя разбить своими телами хрупкую стеклянную стену, отделяющую мир живых от подводного царства. В эти мгновения их страшные лица вплотную приближались к Джеку и он видел в них кровожадное желание убивать. Впиваясь бледно-розовыми присосками в прозрачный камень, они старались выдрать его из кладки, а черные зрачки то увеличивались, то уменьшались в размерах, словно объектив фотоаппарата, наводящий резкость.

Коридор извивался и казалось, что Джек провел под водой уже вечность. Пройдя вперед, он уже хотел было свернуть за очередной сталактит, как вдруг увидел, что тот шевелится. Сначала он решил, что ему показалось, поскольку неровное освещение идущее с далекой поверхности моря постоянно вызывало ощущение колебания воздуха внутри тоннеля, но приглядевшись Стоун явственно увидел, что сталактит растет прямо на его глазах. Медленно протянув тонкий белый лучик, он почти тут же начал утолщаться, превращаясь в большую соляную сосульку причудливой формы. Маленькая рыбка, проплывавшая неподалеку, вдруг оказалась в зоне действия этого явления природы и моментально вмерзла в лед. Её глаза еще таращились на Джека, в то время как хвост и туловище уже накрепко сковало холодом. Возможно стены тоннеля тоже были сделаны из этого странного льда? После случившегося с рыбкой Джек подавил в себе желание прикасаться к стенкам и шагнул в черный грот, представший перед ним.

Дав глазам немного привыкнуть к темноте, Стоун увидел под ногами узкую каменную тропу, словно изрытую сотнями черных отверстий. Через мгновение из них показались крохотные зеленые струйки дыма. Они обвивались вокруг его ног, сливаясь в тугие плети, поднимающиеся всё выше и выше. Джек медленно пошел вперед. Змеи поднялись ему уже до груди и он почувствовал как они начинают сжимать свои кольца вокруг его грудной клетки. Сердце пронзила страшная боль и Джек закричал. Упав на колени, он пополз вперед, стараясь концентрироваться на одном воспоминании, которое вспыхнуло внутри его головы одновременно со вспышкой невероятно яркого света. В нескольких шагах от него полыхал автомобиль, объятый пламенем, а внутри него Джек четко видел тела своих мамы и папы… и себя.

* * *

Крик Джека был полон боли и всё ещё стоял в ушах антиквара. Когда Мороний подбежал к гигантскому каменному кольцу в конце сырого коридора, то увидел как голубые искры озарили его периметр, а затем невероятно яркие огни зажглись внутри черного пространства, образуя нечто наподобие светящегося коридора.