Передозировка

ГЛАВА 8

Первый «пять и два» не помог, но после второго пациент уснул. Его тут же отправили на томографию. Кровотечения не обнаружили. Эмма тщательно все проверила: никаких повреждений, если не считать синяков. Она с облегчением оставила спящего пациента и вернулась за рабочий стол.

Там ее ждал Кен Лип, заведующий отделением неотложной помощи. Халата на нем не было. Значит, сегодня у него только кабинетная работа. Наверное, это неплохо.

— Как он?

— В порядке. Ему просто нужно проспаться. Ты сам как?

— Все хорошо. Сильно занята сегодня?

— Как обычно. У нас полный комплект. Еще семеро в приемном покое.

— Не уделишь мне минутку?

Она покосилась на каталки с пациентами в коридоре и снова посмотрела на Кена. Тот ждал. Похоже, дело серьезное.

— Идем.

Она села в кресло для посетителей в кабинете Кена, лицом к открытой двери у него за спиной. Как он может сидеть спиной к открытой двери? Любой проходящий может увидеть его самого и экран его компьютера, а Кен об этом даже не догадается. Безумие! Я даже из ресторана ухожу, если не могу сесть спиной к стене. Я, конечно, склонна к паранойе, но он уж слишком беспечен.

Она посмотрела на его доброе усталое лицо и не увидела привычной улыбки. Дело плохо.

— Что я натворила на этот раз? — пошутила она.

— Мне пока не доложили. — Он встал и закрыл дверь. — Это личный разговор.

Эмма кивнула.

— Вопрос касается Курта. Мне нужна твоя помощь.

Странно. Мы с Куртом не дружим, и Кен об этом знает.

— Шейла, его жена, считает, что Курт завел роман с Кайлой и собирается ее бросить. Якобы Курт даже купил Кайле новую машину.

Эмма неловко подобрала ноги под стул, надеясь, что разговор будет недолгим.

— Если так и есть, — продолжал Кен, — то здесь не только трагедия для их семьи, но и административная проблема. Курт — начальник Кайлы. В наши времена, когда даже невинную шутку могут принять за домогательства, это абсолютно неприемлемо. Случай бросит тень не только на Курта, но и на все отделение. Я думал поговорить с ним, только мне неловко. Нас связывает долгая дружба, которую я не хочу ставить под угрозу. Ты не поговоришь с Кайлой? Ты ей нравишься, и она тебе доверяет.

Что за дичь.

— Я не имею права лезть в личную жизнь Кайлы. Мы с ней не подруги. Ты предлагаешь спросить в лоб, спит ли она с Куртом?

— Ты сможешь придумать и что-нибудь получше. А что касается прав, то я рекомендовал тебя на заместителя заведующего отделением.

— Заместителя заведующего? А Курт?

— Курт останется в отделении врачом.

— Но ведь еще ничего не доказано! А как же регламент?

— У Курта и раньше были проблемы. Администрация уже подумывала заменить его. Эта история стала последней каплей.

— Что он такого натворил?

— Не могу тебе сказать.

— Ему это не понравится.

— Знаю. Я ничего не мог поделать. — Кен вздохнул. — Вообще-то, мои дни на этом посту сочтены. Меня могут уволить в любой день. Просто хочу решить проблему до того, как меня вышвырнут.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. Я отдал неотложке последние двадцать пять лет жизни. Не думал, что моя карьера закончится вот так. Этому месту не хватает души.

Доктор Лип начал перебирать бумаги на столе, избегая встречаться взглядом с Эммой. Его ссутуленные плечи выражали готовность смириться с поражением, а длинные узловатые пальцы дрожали.

— Что будешь делать дальше?

— Уйду на пенсию. Я давно об этом подумывал, но никак не решался. Теперь решили за меня. Наконец-то появится время для рыбалки и походов. Прочитаю книги, которые откладывал столько лет. Стану проводить больше времени с женой. Я уже почти с нетерпением жду увольнения. — Кен посмотрел ей в глаза: — На самом деле вопрос вот в чем: как поступишь ты?

— Надо подумать.

Я ждала такой возможности. Это шаг вперед в карьере, который откроет дорогу для новых повышений. Но у меня есть Тейлор. Мне и сейчас-то не хватает на нее времени. С другой стороны, скоро Тейлор исполнится восемнадцать, и она уедет в колледж.

— Пожалуй, я соглашусь. А ты что посоветуешь?

Глаза Кена светились добротой и жалостью. Когда он заговорил, фразы звучали отрывисто:

— Эмма, я знаю тебя уже много лет. Ты умная, сильная и трудолюбивая. Мне бы очень хотелось, чтобы все врачи отделения походили на тебя. Ты амбициозна и верна своему делу. Поэтому я тебя и предложил. Знаю, что ты прекрасно справишься. Надеюсь только, что эта работа тебя не раздавит. Курт тебя еще больше возненавидит. Да и многие другие тоже. Их приятели в отделении сделают твою жизнь невыносимой. А когда меня выживут, станет еще хуже. Тебя начнут третировать за любой непорядок в работе. Ты будешь крайней и для врачей, недовольных графиком дежурств, работой вспомогательных служб или отказом компьютера, и для администрации в случае любой жалобы. В любом огрехе будут винить тебя.

— Умеешь ты уговаривать, — попыталась разрядить атмосферу Эмма.

— Что бы тебе ни сказали, это полноценная работа на весь день и даже сверх того. Возможность вызова на отделение круглосуточно и семь дней в неделю. Что бы ни произошло и когда бы ни произошло, это будет твоей проблемой. Если что-то пойдет наперекосяк, если кто-нибудь заболеет или не выйдет на работу, тебя начнут вызванивать. С любыми вопросами придется разбираться именно тебе. Я старик, и с жизнью вне работы у меня не особо. А ты женщина и мать. Разве тебе не хочется больше времени проводить с Тейлор?

Эмма понурилась: она была готова поставить карьеру выше собственной дочери. В очередной раз.

— Спасибо, Кен. Ты прав. Мне надо подумать.

И она вернулась в отделение. Там ее уже заждались.