Передозировка

ГЛАВА 38

Она позвонила Мэри, как только добралась домой.

— Как у тебя дела, Мэри?

— Все в порядке. А у тебя?

— Хорошо. Как Джордж?

— С каждым днем лучше. Поговаривают о том, чтобы снять его с вентиляции легких. Теперь он приходит в себя, когда перестают давать седативные. Говорить пока не может с этой трубкой в горле, но пишет записки, спрашивает о результатах хоккейных игр. Ему точно лучше!

— В этом весь Джордж! Он не сказал тебе, что случилось?

— Он ничего не помнит.

Конечно, и не может помнить — после пропофола-то.

— Я рада, что ему лучше. Мэри, у тебя все хорошо?

— Насколько это возможно после полной катастрофы. Но теперь лучше, раз Джордж, похоже, пошел на поправку. Представить себе не могу, как жила бы без него.

Эмма пожалела, что решила позвонить, а не поехала к Мэри сама. Лицом к лицу говорить проще, но было уже поздно и она устала, поэтому не поехала.

— Мэри, не случилось ли чего-нибудь такого, что могло встревожить Джорджа? Может, ему очень понадобились деньги? До такой степени, что он решился на противозаконные действия?

— Джордж — хороший человек! Ни разу ничего не украл!

— Я знаю, что, Джордж — хороший человек, Мэри. Он чудесный человек, и я его обожаю, но… Нет ли причины, чтобы он ввязался в авантюру ради денег?

Долгое молчание, потом душераздирающие всхлипы. Эмма терпеливо ждала.

— У меня рак легких, — выдавила Мэри. — Нашли в ноябре. Сказали, понадобится операция и химиотерапия. Возможно, лучевая терапия. Врачи пока не уверены. — Она разрыдалась, и ее неприкрытое горе разрывало Эмме сердце. — У меня нет страховки. У Джорджа тоже. Но он ветеран, получает медицинскую помощь через Министерство по делам ветеранов. Мы не могли себе этого позволить. Нам нечем платить за лечение, — ее голос немного окреп. — Джордж сказал: «Не беспокойся, я достану деньги». «Где?» — спросила я. Он сказал: «Ничего, найду где».

Вот, значит, как. Джордж нашел способ раздобыть деньги и стал шантажировать человека, который в ответ попытался его убить. Но кого он шантажировал? И чем?

— Сочувствую, Мэри. Но ты кремень и обязательно справишься с болезнью. И Джордж справится. Вы оба — замечательные, сильные люди.

— Спасибо, Эмма. Я тебя тоже люблю. Не навестишь нас как-нибудь?

— Скоро к вам загляну.

Она налила себе бокал вина, чтобы унять боль и поскорее уснуть. Сейчас ей было слишком грустно и достаточно тепло, чтобы открыть летнее вино: новозеландский совиньон-блан «Ким Кроуфорд». Бледный, чуть желтоватый напиток быстро скрылся за запотевшим стеклом. Бодрящее и сухое вино с оттенками маракуйи и свежескошенной травы напоминало о долгих солнечных днях, полных надежд. Все в прошлом. Жизнь — отстой.

Она пошла спать, думая о Мэри и Джордже, о Загаряне и Викторе, о Тейлор и ее решимости насчет аборта. Что мне делать?

Мысль возникла в тот миг, когда Эмма была уже на грани сна. Кого бы ни шантажировал Джордж, откуда у преступника в кармане оказался пропофол? Да еще не наш, а из Калифорнии или Нью-Гемпшира.

Из Нью-Гемпшира, где было столько смертей из-за фентанила! А теперь и у нас пошли передозировки, резистентные к налоксону. Здесь должны быть какая-то связь.

Люди, торговавшие фентанилом в Нью-Гемпшире, переехали сюда, чтобы открыть новую лавочку. Джордж что-то выяснил и начал их шантажировать, поэтому они решили его убить.

Похоже, вот в чем дело! Утром позвоню Загаряну!