Клодет Сорель

Андрей проспал до середины следующего дня — Клодет тоже не стала раздеваться из солидарности. Засыпая, подумала: «Мы с ним наши ночи проводим в одежде и без объятий!», засмеялась.

Стараясь не разбудить, утром тихо вышла на общую кухню, чтобы сварить картофелину. Почистила морковку, порезала тоненько. С салом и луком — объедение! Настоящий пир честное слово. «Никогда б не подумала, что буду получать удовольствие от того, что собираюсь кормить какого-то там мужчину», — подумала и снова засмеялась. Непонятно почему, но настроение у нее было отличное.

Картошка остыла, морковка немного заветрилась, а комнату надо было проветрить от лукового запаха, заполнившего все пространство. Но Андрей все спал и спал, по-детски приоткрыв рот. Окна были заклеены к зиме, только форточка осталась, но она боялась ее открывать, чтобы не простудить спящего на полу Зеленина.

Андрей открыл глаза и долго соображал, где он. Потом посмотрел на забинтованную руку — слава Богу, пуля прошла по касательной. Немножко жгло, но терпимо.

— Вы ранены?

Он обернулся на голос. Клодет стояла на фоне окна, на улице было светло, так что он видел только силуэт — тонкая фигурка, огромная копна пушистых волос. Силуэт был соблазнительно красив.

— Пустяки, — он постарался подняться с пола легко, но, забывшись, оперся на раненую руку и поморщился.

— Давайте перевяжу! — Клодет решительно подошла к нему, развязала остро пахнувшую колесной мазью тряпку.

— Где это вас?

— В Кремле.

— Как в Кремле?

Он удивленно посмотрел на нее.

— Там же бои шли, вы не слышали?

— Нет, — в свою очередь удивилась она. — В Кремле? С кем?

— Большевики хотели захватить власть в городе, так же, как в Петрограде.

— В Петрограде? — глаза у нее округлились.

— Вы что, и про это не слышали?

Она помотала головой. И оба расхохотались.

— Господи, Клодет, в каком мире вы живете? Вы что, совсем не в курсе того, что творится?

Она пожала плечами, рассматривая рану. Ничего страшного, конечно. Шрам, наверное, останется, но оно ведь и к лучшему для мужчины. Шрам — это так мужественно! Перевязала. Неловко, но все же лучше, чем грязная тряпка. Фу, выбросить немедленно эту гадость.

— Давайте есть, Андрей. Хотя все остыло уже. А потом я согрею вам воду для ванны.