Алый ангел

Глава 2

Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись! Уильям Шекспир ― «Буря»

Хэдли

Ранее

Говорят, что дети видят магию во всем. Глаза, смотрящие на меня, когда я присаживаюсь рядом, рассказывают совсем другую историю. В таком юном возрасте она столкнулась с одним из худших грехов мира. Никакой магии. Только зло.

У Линди Мэй тоже, кажется, истощенный взгляд, но я слишком эмоциональна, чтобы трезво мыслить сейчас.

Этот мужчина продолжал делать все те вещи, потому что я позволила им убедить себя, что все происходит в моей голове. Психотерапевту. Ему. Своей матери…

Из-за меня этот ребенок пострадал. Из-за меня все те дети мертвы. Так много детей пострадалопотому, что я сбежала.

Потому что я была слабой. Настолько слабой, что позволила им манипулировать мной.

Это вина, с которой я не могу справиться, и едва могу дышать, заставляя себя сесть рядом с ней. Чтобы отвлечься от собственных опасений, я сосредотачиваюсь на том, что она знает Лану. Я не сомневаюсь, что ребенок, который не поприветствовал здесь ни единой души, помахал Лане потому, что знал ее.

― Ты знаешь Лану Майерс? ― спрашиваю я.

Она распахивает глаза и прочищает горло.

― Нет. Мы не знакомы.

Это очевидная ложь, но я воздерживаюсь от комментариев. Она заволновалась с момента упоминания о Лане. Крейг уже попросил рассказать ее историю другим, поэтому мне не пришлось долго ждать ответов.

Лорел хмурится, глядя на Линди.

― Тот мужчина, что сделал тебе больно… он сделал больно и мне, ― говорю я, устанавливая связь с ней, пытаясь дать ей что-то, что свяжет ситуацию со мной. Трудно абстрагироваться… не впадать в эмоции. Но мне это удаетсяпотому, что у меня были годы тренировок.

Лорел протягивает руку, дергает меня за рукав, и я наклоняюсь, чтобы она прошептала мне на ухо. Я чувствую, как она прикрывает рот руками, как бы убеждаясь, что ни одно из ее слов не покинет туннель от ее губ до моего уха.

― Мой ангел убедился, что он больше никому не сделает больно, ― говорит она, и тошнотворный холод омывает меня. ― Мой ангел спас меня. Она всегда приглядывает за мной. Она тут сейчас.

Я наклоняюсь, позволяя ее словам проникнуть в меня, когда врывается Дьюк. Я даже не уверена, о чем они говорят, когда я наконец ухожу. Логан следует за мной, слишком обеспокоенный.

Слова вылетают изо рта прежде, чем я могу их остановить. Я рыдаю, принимая на себя всю ответственность за это.

Я могла предотвратить все эти жертвы.

Слова льются из моего рта, словно рвота, изливая все, что я держала в себе с того дня, как я сбежала. Я даже не уверена, что мы говорим друг другу; все как в тумане.

Разум на автопилоте, управляемый виной и отвращением к себе.

Он не останавливает меня, когда я наконец ухожу, но мои ноги останавливаются перед комнатой отдыха. Лана небрежно сидит и смотрит телевизор так, будто она самый расслабленный человек на земле.

Она смотрит на меня, словно ее тело настроено реагировать на взгляд постороннего. Это ответная реакция не невинного человека.

Лана наблюдает за мной. Легкая улыбка появляется на ее губах, будто она бросает мне вызов заговорить с ней.

Мой ангел убедился, что он больше никому не сделает больно. Мой ангел спас меня. Она всегда приглядывает за мной. Она тут сейчас.

Слова Лорел ударили по мне, и я медленно складываю все кусочки воедино. Она. Лорел сказала «она».

И она помахала Лане.

Не может быть, что я права.

Не может быть, что она убила и пытала его… то есть… ведь так?

Она выгибает бровь, предлагая мне заговорить первой. Если она убила мужчину и пришла сюда… она — чертова психопатка.

Нет. Я слишком эмоционально реагирую.

Я ухожу, заканчивая играть в гляделки, решая получить ответы. Она пришла с Логаном, так что пробудет здесь какое-то время. Он не уйдет, пока не выяснит все.

Но я планирую выяснить нечто другое.

Я практически бегу к своей машине и уже выезжаю с парковки, когда мой телефон начинает звонить. Это Леонард. Хотела не отвечать, но передумала. Я уверена, что речь пойдет о больном сукином сыне, которому я позволила терроризировать невинных детей, никогда не заглядывая глубже поверхности, когда я стала агентом ФБР.

― Что такое? ― спрашиваю я серьезным тоном, прочищая горло от сдерживаемых рыданий.

― Наш кастратор-потрошитель убил Фергюсона, ― спокойно произносит он.

Я чуть не роняю телефон.

― Что? ― переспрашиваю, не веря услышанному.

― Он не хотел, чтобы мы связывали это с ним, но оставил ребенка Линди Мэй Уиллер, которая, к удивлению, когда-то жила в Делейни-Гроув.

― Это не имеет никакого смысла. Вы, ребята, профилировали его как садиста, а садист не стал бы…

― Мы пересматриваем профиль. Он мстительный убийца. Не садист. Все, что мы знали, будет изменено. Думаем, что он чувствует с тобой родство. Каким-то образом он узнал о Фергюсоне и… твоем прошлом, ― говорит он, произнося последнее с сожалением.

Я сжимаю трубку сильнее, давя на газ.

― Хорошо. Держи меня в курсе.― стоически говорю я, и мой голос не выдает ни вихря эмоций, бушующих во мне.

Вешая трубку, я думаю, что схожу с ума. Я подозревала, что это Лана убила этого сукиного сына, но это безумие. Я слишком близко воспринимаю это дело, не мысля рационально.

Но он сказал, что убийца знал о моем прошлом, сосредоточился на нем. Я дала Лане повод сосредоточиться на мне, когда по глупости предупредила о своих подозрениях. Она была слишком спокойна. Слишком разочарована моими обвинениями.

Словно она была готова к этим вопросам.

Если бы Лана убила Кеннета, то Лана была бы нашим серийным убийцей, которая убивала мужчин вдвое больше себя, используя психологическое превосходство. Я никак не могу быть права.

Так почему я все еще еду к ее дому? Почему я до сих пор убеждена, что она тот самый ангел, о котором говорила Лорел?

Логан будет вечно ненавидеть меня, если узнает, что я настолько сошла с ума, что обвиняю его девушку ― которую он считает идеальной ― в чем-то столь безумно невозможном, не говоря уже о чрезвычайно отвратительном.

Полиции уже нет, когда я подъезжаю к дому Ланы, пытаясь не думать, насколько все это безумно. В настоящее время в это дело привлекли всех. Полиция ищет десятки и десятки тел, погребенных дьяволом, которого я должна была убить.

В доме темно, и я осторожно поворачиваю ручку, удивляясь тому, что она не заперта. Я оставляю ее незапертой, когда захожу внутрь. Логан был в ее комнате, поэтому я пропускаю ее, зная, что она достаточно умна, чтобы скрыть все свои маленькие грязные секретики.

Я игнорирую боль, которая сводит меня с ума из-за того, что я подозреваю ее. Она и близко неспособна на это физически. Убить Кеннета было бы адской работой. Сначала ей пришлось бы вытащить его из подвала. Затем поднять на холм, что ведет к пляжу. Другого пути просто нет.

Но я продолжаю идти, позволяя своей интуиции преобладать над разумом.

В ней есть что-то… что-то устрашающе спокойное, чего Логан не видит. Что-то темное в ее глазах, когда она заглядывает в твою душу.

Но насколько мрачным может быть человек, если он спасет ребенка?

Я так запуталась.

Я нахожу запертую дверь, и инстинкт заставляет меня сразу же ее взломать. Мои навыки легко с этим справляются, и дверь открывается за считанные секунды. Но там пусто.

Зачем запирать пустую комнату?

У стен расположены только четыре книжных шкафа, и все они пусты.

В замешательстве я оборачиваюсь, но из моего горла вырывается крик, когда в меня внезапно врезается большое тело.

Я хватаю свой пистолет, но уже слишком поздно. Чудовище нападает на меня, ударяя об стену, оглушая, и мучительный крик снова покидает мои легкие.

Мой пистолет вырывают из рук и бросают на пол, и еще один болезненный звук вырывается из меня, когда меня прижимают к стене, заламывая руки за спиной. Чье-то теплое дыхание с мятным ароматом касается моей кожи.

― Что же, не очень-то приятный сюрприз, агент Грейс? ― спрашивает мужской голос, от которого бегут мурашки по спине.

― Два по цене одного, ― продолжает он, все еще удерживая меня на месте. ― Жаль, что я жду другую. Тебе придется подождать своей очереди. Я даже не посмотрю, что у тебя красные волосы.

У меня перехватывает дыхание, когда осознание накрывает меня мощно и быстро. Несмотря на весь этот хаос, Логан, вероятно, даже не подумал, что копов отзовут. Здесь сейчас может быть только один человек.

― Скажи мне, агент Грейс, ― говорит он, сильнее заламывая мои руки и сковывая их моими же наручниками, обездвиживая меня, пока я тщетно борюсь, ― ты боишься Бугимена?

У меня скручивает живот, и я снова пытаюсь закричать, когда он бросает меня на пол. Он опускается на меня сверху, смеясь, когда я кричу о помощи. Смеется еще громче.

― Кричи! Ори сколько хочешь! ― насмехается он. ― Это лучшее место для криков, потому что никто не услышит тебя, агент.

Мои ноги взлетают вверх, и я понимаю, что он привязывает их к моим рукам, заставляя выгнуться в спине и приподнимая меня, чтобы завершить процесс.

― Но тебе нельзя кричать, когда прибудет моя гостья, ― продолжает он, ухмыляясь в темноте.

Мои глаза привыкают, и я вижу его лысую голову, когда он что-то сует мне в рот.

Пытаюсь бороться, но он впивается пальцами мне в челюсть, заставляя открыть рот. Он засовывает кляп, закрепляя его, когда я слышу характерный звук клейкой ленты за секунды до того, как она покрывает мои губы.

Я снова сопротивляюсь, борюсь, но ноги и руки связаны. Он опять смеется, пока поднимает меня, без усилий стаскивая меня вниз по лестнице, специально ударяя головой об стену.

Крик вырывается из меня, но слышен лишь едва различимый приглушенный звук сквозь слой ленты. Моя голова бьется о стену, когда он резко поворачивается.

― Упс, ― говорит он, ухмыляясь.

Он бросает меня на пол, а я хнычу. Звуки не утихают, потому что я слишком сильно ударяюсь локтем и бедром. Скрип двух открывающихся дверей шкафа становится доносится до моих ушей тогда, когда я вижу, как он распахивает их, а затем бьет меня ногой достаточно сильно, чтобы сломать несколько ребер, и помещает мое тело в маленькое пространство.

Он встает на колени, чтобы подвинуть меня. Я отворачиваю голову, когда он пытается убрать волосы с моих глаз.

― Наслаждайся представлением, агент Грейс. По крайней мере, ты знаешь, что будет дальше.

Сказав это, он захлопывает дверцы. Маленькие щели позволяют мне наблюдать сквозь них за тем, как он уходит.

Музыка пронизывает весь дом ― мягкая классическая песня. Отсюда я вижу входную дверь и наблюдаю за происходящим, желая никогда ни в чем ее не подозревать.

Слеза катится из моих глаз, подобно огню, который лижет мою кожу.

Логан будет с ней. Он умрет прямо на моих глазах. И я не смогу предупредить его.

Я ощущаю телефон в переднем кармане, который насмехается надо мной: так близко и так далеко. Как бы я не извернулась, мне его не достать.

Кажется, спустя несколько часов дверь, наконец, открывается, и я пытаюсь кричать. Пытаюсь ее предупредить. Но тот тихий звук, который я могу издать, заглушается музыкой в доме.