Алый ангел

Глава 4

Смерть ― страшная штука. Уильям Шекспир

Логан

Мне кажется, что даже недели не хватит. Не то чтобы я действительно мог взять неделю отпуска. Мне повезет, что у меня будет несколько дней, несмотря на то, что сегодня вечером мою девушку чуть не убили.

В животе образовывается узел от одной мысли обо всем, что могло пойти не так.

Мы входим в номер отеля, когда я впервые отпускаю Лану. Регистрация была занозой в заднице, но Лана просто вынула мой бумажник из кармана и вручила очень любопытной женщине за прилавком все, что та просила, по порядку.

Могу сказать, что она еще не осознает всю серьезность ситуации. Слишком спокойна. Я хочу быть здесь для нее, когда ее накроет.

Она убила человека сегодня. Который чуть не убил ее.

И все это моя вина.

Она сворачивается на кровати, в глазах усталость.

Как только я раздеваюсь до боксеров, то присоединяюсь к ней, благодарный, что она позволила мне прикоснуться к ней. Если бы он…

Не могу думать обо всем, что могло пойти не так. Хэдли― обученный агент и все равно не может пойти домой одна. Она остановилась в отеле, где ее услышат, если позвать на помощь.

Лана, должно быть, на грани взрыва. Она просто гражданское лицо без подготовки.

― Прости меня, ― выдыхаю я ей в волосы.

Она мычит, прижимаясь ко мне.

― Ты не виноват, ― мямлит девушка.

― Знал, что моя работа вредна для отношений, но наивно полагал, что никогда не подвергну тебя опасности, ― мягко говорю я, гадая, не спит ли она уже, когда не слышу ответа.

Она переворачивается ко мне лицом, борясь со сном.

― Если ты пытаешься расстаться со мной после того, как я только что пережила Бугимена, то я надеру тебе зад.

Она пытается сухо пошутить, но я вижу уязвимость в ее глазах.

― Полагаю, что должен, если быть честным. Но я слишком эгоистичен, чтобы отпустить тебя, ― откровенно говорю я ей.

Она мягко целует меня и вздыхает, прижимаясь поближе.

― Я чувствую то же самое. Не могу отпустить тебя, даже зная, что ты заслуживаешь лучшего.

Я заслуживаю лучшего? Из-за меня она стала мишенью сексуального садиста. На нее напали, потому что однажды ночью я не позвонил патрулю, чтобы убедиться, что они на месте. Она почти пострадала, потому что я ее подвел.

Нет. Она пострадала. Не почти.

Синяки на ее лице и разбитая губа ясно и четко рассказывают эту историю.

Мой телефон звонит, когда дыхание Ланы выравнивается, и я слушаю, как она спит, прижимая ее к себе, словно все это иллюзия. Беспокоюсь, что проснусь завтра и пойму, что у меня был психический срыв, и теперь я живу в своей голове ― в мире, где Лана выжила.

Читаю сообщение от Крейга.

Крейг: Твоя девушка сопротивлялась достаточно сильно, чтобы оставить на нем несколько синяков. Коронер сказал, что это было нелегко, поскольку у него были крепкие мускулы. Она круче, чем ты думаешь. Перестань корить себя.

Я: Когда твоя девушка чуть не погибнет из-за того, что серийный убийца нацелился на тебя, тогда будем разговаривать.

Крейг: Туше. Как она?

Я: Мне кажется, она еще не осознает, что произошло. Сейчас спит.

Крейг: К слову, знаю, что ты взял отгул, но… кажется я нашел кое-что.

Я: Бл*ть. Что?

Мой телефон звенит, но Лана не просыпается. Скрепя сердцем, я отвечаю.

― Итак, этот маленький городок скрывает тот факт, что десять лет назад тут был серийный убийца. Сексуальный садист, очень похожий на нашего умершего Бугимена.

― Слишком рано, ― сухо говорю я.

― Знаю. Прости. Но в местных газетах об этом буквально нет ни одного упоминания.

― Причем тут серийный убийца?

― В том-то и дело, не похоже, что они посадили нужного парня.

Я медленно сажусь, стараясь не потревожить Лану. Обычно я бы ушел в другую комнату, но не сейчас.

― Что?

― Защитник представил его как голубого воротничка от тридцати до сорока лет. Но Леонард ― да, я позвонил сначала ему ― сказал, что в этом нет смысла. Парень был хорошо организован и проявлял психопатические наклонности, когда убивал. Женщин жестоко избивали перед, во время и после смерти. Этот парень всерьез хотел уничтожить тело.

― Что он делал?

― Короче говоря, он резал их зубчатым ножом, а затем вбивал в лоб гвозди. В основном после их смерти. Потом он стал делать это до того, как убьет их. Он превратился в настоящего бессердечного ублюдка.

― Он психопат с садистскими наклонностями. Не сексуальный садист. Похоже, о сексе подумали слишком рано. Причем здесь наш убийца? Я признаю, что это звучит безумно ― иметь еще одного серийного убийцу в этом город, но это явно не подражатель. Мотивация нашего субъекта ― месть.

― Именно это я и сказал. Думаю, защитник посадил не того парня. У серийных убийц редко бывают дети. Психопаты редко заводят детей. Черт возьми, девяносто процентов субъектов бездетны, потому что не могут построить здоровых отношений. Парень, которого они посадили, был любящим отцом двоих детей. Отцом-одиночкой. Его жена погибла пятью годами ранее в автокатастрофе. Его дети никогда не опаздывали в школу, их не оставляли одних. Они спорили о том, насколько невозможно, чтобы он был убийцей, если он был с ними дома каждую ночь и помогал готовить ужин.

― В чем он прокололся?

― ДНК. Они нашли его сперму на местах преступления.

― Пытаюсь быть профессионалом. Но это довольно изобличительно.

― Или гениально. Кому удается контролировать ситуацию?

― Нарциссам. Думаешь, убийца ― нарцисс?

― Может быть, это из-за того, что Бугимен все еще так свеж в памяти, но да. Думаю, независимо от того, что ты скажешь, нарциссизм имеет место быть. Мне кажется, что настоящий убийца подставил нашего парня. Иначе зачем кому-то столь организованному оставлять свою ДНК? А еще, у каждой жертвы обнаружили два вида спермицида.

― Но спермицид содержится на презервативах. Если он оставил после себя сперму, то зачем надевать презерватив?

― Похоже на вопросы, которые следовало задать десять лет назад. Так или иначе, у него двое детей, но они больше не живут в ДелейниГроув. Произошел несчастный случай, произошедший вскоре после того, как их отец был найден мертвым в изоляторе.

― Что? ― спрашиваю я, сбитый с толку. ― Что произошло в изоляторе?

― Ага. Роберт Эванс умер в день приговора. В отчете коронера было два слова: он повесился. Законно, вот и все. Через две ночи дети пропали без вести.

― Бл***ть. Что случилось?

― Мне пришлось покопаться, чтобы найти отчет, потому что его отправили в больницу в пяти городах отсюда. Долгая поездочка, когда доктор в другом городе. Якобы произошла автомобильная авария, но у мальчика семнадцати лет были серьезные признаки сексуальной травмы, и зацени… он был кастрирован.

Я сглатываю ком в горле.

― Это наш субъект.

― Тоже так подумал. Но только если он убивает, будучи зомби. Он умер той ночью в больнице после того, как каким-то образом сумел привезти себя и свою сестру туда, несмотря на травмы. Если он уехал из ДелейниГроув…Черт, я не знаю, как он не погиб от одной лишь потери крови. Сестру избили до чертиков, несколько раз ударили ножом, изрезали лицо, из нее торчал огромный кусок стекла. У нее тоже были серьезные признаки сексуальной травмы, но она утверждала, что это была автомобильная авария, как и он. Отмечается, что они были слишком напуганы, чтобы говорить, и девушка умерла той же ночью от осложнений. Это все, что я смог достать с помощью медсестры без ордера.

Я пробегаю рукой по шраму на боку Ланы, хотя он прикрыт ее одеждой. Девушка крепко спит, не замечая, как я прикасаюсь к ней. Это бьет по мне, напоминая, что она уже дважды была близка к смерти.

Мне стоит посадить ее в пузырь.

― Пи*дец. Все это такой пи*дец. Получи эти дела. Почему я никогда не слышал об этом раньше?

― Дело не попало в заголовки новостей из-за некой террористической угрозы, которая происходила в то же время. Если они посадили не того парня…

― Тогда это означает, что есть еще один серийный убийца, у которого было десять лет для коллекционирования тел. И это также могло привести к падению домино этой серии убийств из мести. Правосудие в маленьком городке ― всегда проблема. Обычно мы сами перевозим заключенных, но… почему дети? Насколько болен этот город?

― Девчонке тогда было всего шестнадцать. Мальчик получил стипендию в театральном Нью-Йорка. В конце концов они уезжали из города. Я знаю, что в этом городе их поместили в больницу. Вот почему они уехали умирать подальше от него. Парень мог выжить, если бы остановился раньше. Но он этого не сделал. Он просто проехал как можно дальше, чтобы увезти их подальше от ДелейниГроув. Я не могу это доказать, но мое чутье подсказывает мне, что именно это и произошло.

― Опроси городок. Посмотрим, что ты выяснишь.

Он затихает. Надолго.

― Есть ли шанс, что он не убьет ни в чем неповинных людей?

― Наш субъект? ― спрашиваю я.

― Ага.

― Убийцы из мести всегда заходят слишком далеко, убивая слишком много людей за малейшие прегрешения. Не пытайся сделать из него героя. Он может убить некоторых монстров, но прикончит и хороших людей. И никто не имеет права решать, кому жить, а кому умереть.

Я не совсем уверен, что убежден в этом, даже когда слова слетают с моих уст. Если бы Лана умерла от рук Племмонса, я бы бродил по миру, пока не нашел его и не упаковал в могилу.

Не произношу этого вслух.

― Верно. Ты прав. Я просто… эти дела всегда самые тяжелые.

― Ты сочувствуешь убийцам, когда понимаешь их мотивы. Я понимаю тебя. Только не забывай, что мы ― закон. Если все будут убивать людей, которые обидели их, то человечество вымрет. Очевидно, это кто-то из их близких. Покопайтесь в их прошлом. И в прошлом Линди. Она дружила с субъектом.

― Сделаю. Леонард работает над этим сейчас. Элис поселилась в том же отеле, в котором вы. Судя по всему, сейчас все напуганы возвращаться домой с тех пор, как Племмонс ворвался в дом Ланы и запер Хэдли в шкафу.

Инстинктивно сжимаю бедро Ланы, и она шевелится во сне.

― Пойду немного посплю. Я возьму как минимум несколько дней, и я серьезно. Мне нужно несколько дней полноценного сна.

― И секса, ― острит он.

Закатывая глаза, я вешаю трубку, ложусь позади Ланы, и она подсознательно приближается ближе. Она не кричит и не мечется. На ее губах легкая улыбка, будто с миром все в порядке.

Спасибо, бл*ть, за это маленькое чудо.

Она чертовски сильная. Думал, что это сломает ее, но с каждой секундой она производит на меня большее впечатление.

― Люблю тебя, ― говорит она, хотя все еще спит.

Мое сердце сжимается, и по коже проходят электрические разряды.

Приподнимаюсь и целую ее в щеку, улыбаясь, когда она вздыхает. И хотя я предпочитаю бодрствовать и смотреть на нее всю ночь, но долгие дни без сна, наконец, настигают меня, и я засыпаю с ней в моих объятиях.