Пятеро в молчании

Глава 57. Прощание

— Так и что у вас случилось? — наконец заговорил Стюарт.

Мы шагали молча минут десять, не меньше — лишь бы подальше от проклятого дома — и теперь я понятия не имел, где находился. Не сразу до меня дошло, что стоило бы помедлить, напарник только-только с больничной койки. Но после вспышек сначала наступала стадия бесцельного метания, с которой редко получалось совладать, а после приходила очередь лотереи — или абсолютная апатия и безразличие, или раскаяние.

— Где мы, как считаешь?

Стоящие возле дороги фонари светились ровным белом светом, но мне всё равно казалось, что вокруг почти беспросветная тьма. Улицы были пустынны и тихи, только поблескивала мокрая от дождя дорога да раздавался шум проезжающих машин — казалось, на другой планете. Мы оказались на мелком перекрёстке, и одинаковые со всех сторон дома могли запутать кого угодно. Словно всё это замысловатый лабиринт, а я всего лишь мышь, запертая здесь и обречённая скитаться в поисках несуществующего выхода.

— Пентонвилл. Если тебе это о чём-то говорит, — прохрипел напарник. — Малфой…

Я резко развернулся к нему.

— Я просто сказал правду. Я ничего ей не сделал!

— Притормози, приятель, — в свете фонаря его лицо исказилось. Он пошарил в кармане и достал пачку сигарет. — Тебе ничего не нужно мне доказывать.

В темноте засиял огонёк зажигалки, и в воздух взвился серый дым.

— Знаю, — выдохнул я, и вверх, подобно сигаретному дыму, взвилось облачко пара. Только теперь понял, что сильно похолодало, и застегнул куртку. Руки по-прежнему были запачканы, как и одежда. Я достал палочку — заклинание очищения вышло аккуратным, ни один фонарь даже не моргнул, но и полностью избавиться от грязи не удалось. — Извини.

— Так ты расскажешь? — сделав затяжку, спросил он. — Что случилось?

Действительно — а что? Грейнджер практически прямым текстом сказала, что не верила мне. Слова Уизли, будто гниль, проползла из его рта и прямиком в её мозги.

Я не понимаю его намерений! Почему все уверены, что он теперь за нас?

Подобной чушью он полоскал мозги не только Грейнджер, но и остальным, и длилось всё это наверняка довольно долго. Я не воспринимал всерьёз его детские попытки мне насолить, а выходило, что стоило.

Произошедшее было концом. Подогреваемый гневом, я не видел в этом проблемы. Теперь же слегка поостыл и осознал — не просто концом, а окончательным и бесповоротным. Я не мог вспомнить точно, что именно сказал Грейнджер и в какой последовательности. Так бывало пару раз — Стюарт говорил «перекрыло» или «засвистел чердак». Похоже, в этот раз чердак не просто засвистел, а капитально взвыл. Вот Грейнджер улыбалась мне, а через мгновение — лежала на земле и беззвучно рыдала. Её трясло от всхлипов, в волосах запутался какой-то мусор, а моя щека пульсировала, как и рука, словно к ним приложили по мешку с раскалёнными углями. Я задел тему её родителей, потому что знал: то было самой болезненной темой. Она никогда не простит мне этих слов.

Уверенность в том, что я заполучил её доверие, существовала в другом мире. Всё это — не иначе как сон. Местами приятный, местами — паршивый, но кто, в здравом уме, мог поверить, что Грейнджер могла быть — могла стать — моей? Могла мне верить? Могла хотеть, чтобы я прикасался к ней, как касались женщин мужчины? Могла защищать, оправдывать, снисходительно улыбаться, спрашивать — «ты в порядке?» или «хочешь пирог, Драко?» или «может, выпьем кофе?» Нет, то была не моя жизнь. Приятно было так думать — но нет.

Я не хотел быть тем человеком, но всё равно оставался им, что бы не делал, как бы не искал пути в другие стороны.

«Мы те, кто мы есть, верно?»

Чёртов круг неизменно заводил в темноту. Чёртов круг неизменно заводил — и я не мог противостоять ему.

— Не случилось, а закончилось. Дай-ка мне сигарету. Сто лет не брал в рот этого дерьма, но почему бы и не сегодня.

Он вздёрнул бровь, но тут же протянул мне сигарету и поджёг её. После первой затяжки к горлу подобралась тошнота. Дым будто разрывал лёгкие. Но скоро это чувство прошло. Я не касался сигарет ровно с тех пор, как покинул Лютный. Мы курили молча, стоя в свете фонаря и думая каждый о своём. Хотя, казалось, меня это касалось в меньшей степени. Сегодня выиграл в лотерею безразличие.

— Ясно, — вздохнул Стюарт, бросил окурок на землю и затоптал носком ботинка. Тут я посмотрел на него. Посмотрел и понял, что похерил и то, что касалось не только меня самого.

— Чёрт, Стюарт…

— Что?

— Расследование нападения на тебя.

— Не думай об этом. Пока что, — он качнул головой. — По крайней мере, не сегодня. Мы сможем взять расследование в свои руки, они не нужны нам. Согласен?

— Да, конечно, — как бы оправдываясь, я кивнул.

В голосе напарника слышалась осторожность, будто этими словами он пытался подбодрить и успокоить, но сам не особенно верил. Но взятый под крыло притуплённого чувства досады и вины, я вдруг преисполнился настоящей верой в эти слова. Да и не заметно было особенного рвения Поттера что-то предпринять по этому поводу. Он просто слил дело в руки «крыс» и чётко дал понять не только о том, что ждать помощи от них не стоило, но и о том, что первостепенным было дело с ограблениями.

— Слушай, давай где-нибудь выпьем?

— У меня встреча с Лолой, но я мог бы…

— Точно… Нет, не мог бы. Я забыл, что вы договаривались.

— Ты уверен? А что ты будешь делать? — спросил он.

Мы медленно пошли в сторону более оживлённой улицы, чтобы напарник смог взять такси. Трансгрессировать он наотрез отказался, да и я не стал бы рисковать и пользоваться магией в таком раздрае.

— Пойду домой. Не волнуйся, Стюарт. Я готов пообещать на девяносто процентов, что не натворю никакой херни. Ты тоже будь аккуратен и не ходи домой обычным путём.

— Меня пугают оставшиеся десять, — коротко хохотнул он, но тут же посерьёзнел. — И… я планировал переночевать у Лолы. Ты уверен, что мне не стоит остаться?

— Даже так… Да, уверен. Не порти себе вечер. Завтра встретимся в отделе? Я планирую штурмовать лабораторию на предмет выдачи результатов по отпечаткам. Помощь не помешает. Если ты, конечно, будешь в форме.

До Хаммерсмита добрался на метро, решив по пути заскочить в супермаркет возле дома. Уже совсем стемнело. Фонари работали не везде и кое-как, благо что во многих окнах горел свет. Приближаясь к дому, я не оборачивался и делал вид, что ничего не замечал. Но это было не так. Чутьё сработало безотказно, и слежку всё-таки заметил.

Свернув за угол своего дома как ни в чём не бывало, прижался к стене там, куда падала особенно густая тень. Аккуратно поставил связку пива на землю и достал палочку. Ждать пришлось недолго — из-за угла очень скоро появилась невысокая фигура. Даже несмотря на то, что преследователь кутался в мешковатое пальто, а голову скрывала тёмная шапка, натянутая на глаза, было понятно, что это женщина. Да ко всему прочему ещё и волшебница. В руках она сжимала палочку.

Она замотала головой, явно потеряв меня из виду.

— Не меня ищете?

Сделав пару шагов вперёд, оказался прямо перед ней, всё так же держа палочку наготове. На мгновение, скорее, на уровне интуиции, показалось, что я знал, кто это, но никогда раньше мне не приходилось встречаться с этой женщиной лицом к лицу. Я видел её лишь раз и издалека.

— Ого! — только и произнесла она, шарахнувшись. — Дьявол, вы меня напугали!

— Хм, дьявол? Оставьте официоз, можно просто мистер Малфой.

Девушка стянула с головы шапку. Даже в вечернем мраке густые волнистые волосы, рассыпавшиеся по плечам, отдавали рыжиной. Она встряхнула головой, поправила чёлку, и только потом посмотрела на меня.

— Остроумно, — оценила она и спрятала палочку в сумку. — Похоже, я попалась.

— Неплохо подмечено.

— Я Шарлотта Райн, репортёр из «Пророка», — весело сообщил она и протянула руку будто ни в чём не бывало. Будто не была только что позорно поймана с поличным.

— Наслышан, — не придумав ничего лучше, я пожал протянутую ладонь. — Читал ваши потрясающие статьи, и о себе в частности. Не рассчитывал на ночной променад, если честно. Полагал, что мы встретимся чуть позже и в более официальной обстановке.

— Навожу справки заранее, — она улыбнулась и подмигнула. Ведьма Грейнджер оказалась права. Девчонка была и правда красивой, это мог заметить и слепой. — Но не хотела вас тревожить.

— Как тактично. Откуда вы узнали мой адрес?

— У меня свои каналы связи. Мы, журналисты, не выдаём свои источники.

— Следить за людьми — это и есть ваши источники? Хотя… мне плевать. Узнали, что хотели?

— Если честно, у вас не очень насыщенная социальная жизнь, — она пожала плечами и развела руки стороны. — Может, сами подкинете интересной информации? Например, что на самом деле происходит между вами и Гермионой Грейнджер. Или о вашем участии в программе реабилитации?

Мягко говоря, я охренел от её наглости. Мне приходилось иметь дело с журналистами, но с такими — никогда.

— Придётся вам подождать официального интервью. Рад бы ещё поболтать, да тороплюсь. Всего хорошего, — я убрал палочку, подхватил лежащее у стены дома пиво. — И да, будьте тут поаккуратнее, не стоит убирать палочку далеко. Тут вам не Челси, мисс Райн.

Казалось, пристальный взгляд журналистки впечатался в спину и остался там.

Только поднявшись до квартиры, вспомнил, что с сегодняшнего дня с уединением было покончено. Я выдохнул перед тем, как открыть дверь и перешагнуть порог, прислушался. Вроде, был включен телевизор. Развернуться бы и уйти, переночевать в каком-нибудь хостеле… Но слишком болела голова, чтобы обдумать это как следует.

Негромко ворчал телек, везде был включен свет.

— Кэт? — вполголоса позвал я. Никто не отозвался, и на мгновение проступило чувство облегчения, но тут же накатило беспокойство. Куда она делась?

Прошёл в комнату и обнаружил, что здесь стало очень чисто — так бывало только тогда, когда у меня случались провисы в расследовании или между делами, когда одно уже было закончено, а следующее ещё не началось. Заскочил в ванную, чтобы вымыть руки и взглянуть на свою морду. Наверняка ничего хорошего я там не увижу. Впрочем, так и вышло.

Когда вышел из ванной, то увидел Кэти, скрытую по большей части огромным свёртком из постельного белья. Она только-только показалась из спальни.

— Кэти? Ты что делаешь? — я бросил упаковку пива на диван.

— Ты не шутил, когда сказал, что вернёшься поздно, — раздалось из-за комка белья. — Я решила немного прибрать, раз уж собираюсь тут поселиться. Вот, перестелила постель.

— Это было не обязательно. Я бы сам… — я опустился на диван, скинул куртку на спинку и открыл банку пива. Наверное, по моему виду нельзя было сказать, что я способен хоть на что-то. Кэти проследовала в ванную, но почти сразу вернулась. Она была в коротких шортах, и на секунду, прежде, чем заметил, что на ней была моя старая футболка, задержал взгляд на ногах, а потом на раненной руке, которая теперь была перебинтована.

— О, ты купил пиво, класс, — она подошла незаметно и тоже взяла банку. — Есть хочешь?

— Ты приготовила ужин? — я даже приподнялся.