Пятеро в молчании

Глава 62. Когда хочется ясности

— При чём тут мои родители? — проговорил Морган заплетающимся языком, когда мы отошли за машину скорой помощи, подальше от суеты.

Грейнджер и Стюарт, не раздумывая, зашагали за мной. Я испытал к ним такое чувство благодарности, какое никогда ещё не испытывал. Просить помощи не пришлось, эта парочка и без слов сообразила, что следовало делать. И если уж они не смогут найти слов, то никто не сможет.

— Детектив-инспектор, это всё довольно непросто, но дайте нам шанс объясниться с вами. Поверьте, мы в таком же недоумении, — мягко сказала Грейнджер, коснувшись моего локтя.

Мне хотелось, чтобы она достала палочку и стёрла ему память. Вот так, просто, наплевав на то, что вокруг была целая толпа маглов. Просто хотелось поскорее с этим покончить. Но она этого, конечно, не сделала.

Морган перевёл на неё стеклянный взгляд и ни слова не сказал, но по-прежнему держался за грудь. До меня только теперь дошло, что это был вовсе не нервный тик. Начало светать, и теперь можно было разглядеть ровный плоский кружок под тканью рубашки, который он сжимал в пальцах.

— Что это у тебя? — я кивнул на его руку. Морган быстро опустил её, словно его застали за чем-то неприличным.

— Не твоё дело! — огрызнулся он совсем как мальчишка, а потом снова посмотрел на Грейнджер. — Ну?

— Малфой спросил про ваших родителей… — я ощутил, как она немного сдвинулась вперёд.

Морган старался держать нас троих в поле зрения одновременно, и его взгляд то и дело перебегал от одного лица к другому. От этого мельтешения у меня закружилась голова, заколотило где-то глубоко внутри черепа. Казалось, будто кто-то хорошенько его встряхнул в надежде размазать по стенкам мозги. Я закрыл глаза, чувствуя плечом плечо Стюарта. Лишь бы не блевануть прямо здесь.

— Он… — снова заговорила Грейнджер, но Морган, оскалившись, требовательно её перебил:

— При чём тут, мать вашу, мои родители?

Пытаясь подавить тошноту, я подумал, что попытка Грейнджер зайти с этой стороны обречена на провал. Но молчал, понятия не имея, как следовало поступить иначе. Так, чтобы он не дал дёру. Весь его вид говорил о том, что он готов на это, но осторожный тон Грейнджер будто пригвоздил его к месту. И это хорошо — так мне думалось, потому что каждый из нас троих понимал, что нельзя было отпускать Моргана просто так.

Если он сейчас уйдёт, то вариантов развития событий будет немного, и все они ни к чему хорошему не приведут. Если он начнёт болтать о магии на работе и дома, то его сочтут за чокнутого. И наверняка не просто отстранят от работы, но и отправят в психушку, а уж после этого его карьера будет обречена. Итог — загубленная жизнь из-за того, что кто-то не успел вовремя стереть маглу память. Нас за это уж точно по головкам не погладят. А если он не будет болтать, держа всё это в себе, то его «крыша» может съехать ещё быстрее.

— Потому что они, скорее всего, кое-что тебе не рассказали, — сказал я, надеясь, что эти слова ещё прочнее прикуют внимание Моргана. Что он захочет услышать продолжение.

— Этого я уже не узнаю, — жёстко ответил он. — Они умерли, насколько мне известно.

— Что значит… насколько тебе известно?

Грейнджер и Стюарт молчали, понимая, что внимание Моргана теперь сосредоточено на мне.

— Я вырос в сиротском приюте. В Эдинбурге, — холодно, будто это его не касалось, ответил он. — Ты ничего не можешь знать о моих родителях, Малфой.

— Я бы поспорил.

Ощущать под ногами твёрдую почву уже было недостаточно. Приходилось делать усилие даже для того, чтобы произносить слова, и напрягать слух — из-за выстрела в крохотной комнатушке до сих пор звенело в ушах, голоса и звуки слышались приглушёнными. Сев прямо на низкий бордюр, который отделял проезжую часть от пешеходной, на мгновение прикрыл глаза. И тут же почувствовал касание к плечу. Рука Грейнджер. Я мог бы отличить её прикосновение от тысячи таких же невесомых и настороженных.

— Сколько тебе лет? И… когда погибли твои родители?

Послышались шаги — это подошёл Морган. Он сел рядом и словно не обращал внимания на то, что мы были не одни.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он и напористо, и растерянно. — Почему поспорил бы? Малфой, я… ничего не понимаю! Мать твою, объясни мне, какого чёрта…

Его голос звучал отчётливо даже через тот купол вакуума, который будто окутал голову. Он явно говорил громче обычного, ведь тоже пострадал от выстрела. Мои же собственные слова впитывались в этот вакуум, вызывая новые волны тошноты.

— Я задал тебе вопрос.

Он выругался. Потеряв способность различать тихие звуки, я словно кожей ощутил, как переступил с ноги на ногу Стюарт, будто готовый в любой момент среагировать на какую-нибудь неадекватную выходку Моргана. Подняв взгляд, понял, что так оно и было. Стюарт весь напрягся, это было отчётливо видно даже в предрассветном сумраке. Даже учитывая то, что отёк от моего распухшего носа уже переползал к глазам.

— Тридцать пять, — в его тоне слышалось недовольство. — Я этого не помню, но… — он сделал паузу, — в приюте я оказался, когда мне было шесть. Женщина, которая привела меня в участок, сказала, что я назвал своё имя и возраст. И всё.

В голове немного прояснилось, но всё равно казалось, что мысли будто пробирались через густую чащу леса. До ушей донёсся глухой голос Грейнджер — я не понял ни слова. Как, очевидно, и Морган — мы одновременно подняли головы и уставились на неё.

— Семьдесят седьмой год, — повторила она и выразительно на меня посмотрела. — В Шотландии тоже были… беспорядки.

Я прекрасно понял, что она имела в виду. Родители Энди — один из них или оба, предположительно, волшебники — могли сгинуть по любой причине. Но в то время в самом разгаре была первая магическая война, и их смертям, возможным и одним из многих, могли поспособствовать пожиратели смерти. Такое вполне могло произойти, ведь тогда убийства происходили везде, и постоянно пропадали люди. Сейчас я готов был поверить во что угодно, ведь сам факт того, что Морган мог видеть заколдованную надпись в удостоверении, был сам по себе чем-то из ряда вон выходящим. Он явно имел отношение к волшебникам, но не имел об этом понятия.

Стоило напрячь мозги, как голова чуть не раскололась надвое. Морган, сидящий рядом, спрятал в ладонях лицо, с силой потёр его.

— Это что, какая-то секта, да? — с насмешкой спросил он, опустив руки. — Хочешь сказать, что мои отец и мать были какими-то сектантами? Как вы?

Он приобрёл вид человека, который только что пришёл к неоспоримому выводу. Нос снова болезненно запульсировал, как и затылок.

— Нет, Морган. Мы не сектанты. Мы волшебники, как ты мог догадаться, — сказал я, не имея ни сил, ни желания ходить вокруг да около. — Вернее, только я и Грейнджер… м-м-м… мисс Грейнджер.

Звуки суеты, творившейся в некотором отдалении от нас, вдруг стали совсем еле слышными. Морган смотрел на меня не отрывая взгляда широко распахнутых глаз, а потом вдруг захохотал. Смех казался таким громким, будто раздавался внутри моей головы. Стюарт и Грейнджер по-прежнему молчали, но теперь ошалело пялились на него как на последнего психопата. Впрочем, он таковым и выглядел, сидя на бордюре посреди грязной улицы в компании хранивших спокойствие людей.

— Сложно поверить, но это так, — наконец заговорил Стюарт. — Я прекрасно понимаю твою реакцию. У меня нет способностей. Почти всю жизнь я прожил с верой в то, что магии не существует. Привыкнуть к этому нельзя. Понять — тоже. Здоровому человеку лучше и не пытаться, иначе… — Стюарт покрутил пальцем у виска с совершенно серьёзным лицом. — Я стараюсь думать только о том, что люди со способностями совершают преступления так же часто, как и обычные. Они, — он указал на меня и Грейнджер, — называют таких, как я, маглами. То есть, не волшебниками. Мы работаем в департаменте магического правопорядка, в отделе специальных расследований. Да, такой отдел действительно существует. Тот парень, которому ты сломал руку, тоже волшебник, но магии у него нет. Бывает и такое.

— А бывают такие, как я, — вступилась Грейнджер. — Мои родители обычные люди, но я родилась со способностями. Я знаю, что это звучит странно и пугающе. Вы можете считать нас психами, детектив-инспектор, но это ничего не изменит. Вероятно, ваши родители были волшебниками, и это передалось вам. Как, например, у него, — она кивнула на меня. — Родители Драко тоже волшебники, как и он сам. Но они могли быть и обычными, а вы… — Грейнджер мягко улыбнулась, — что-то в вас есть, раз вы можете видеть то, что написано в документах. Я узнала правду о себе, когда мне было одиннадцать. Как и остальные, кто родился в обычных семьях… Ребёнок в таком возрасте ещё в состоянии поверить в магию, но уже достаточно взрослый и сознательный, чтобы понимать всю ответственность и следовать правилам. Мне очень жаль, что с вашими родителями случилось подобное. Вот только не пойму, почему вы…

— Хватит, — спокойно, но твёрдо перебил её Морган, мотнув головой.

Схватившись за кружок, висящий на шее, он поднялся на ноги. Он не выглядел потрясённым или напуганным. Скорее задумавшимся о чём-то. Но мне же думалось, что он, конечно, не поверил. Можно было бы попросту достать палочку и применить какое-нибудь лёгкое заклинание. Но я тут же представил, какова будет реакция неподготовленного к подобному человека. Что он мог сделать, находясь в большом скоплении людей?

Шесть лет — не такой уж малый возраст. Странно, что он не помнил о магии, если знал о ней. Может, родители стёрли ему память, чтобы сберечь, пусть и таким страшным способом?

Я посмотрел на Грейнджер. Казалось, она думала о том же самом, потому что выглядела несчастной. Может, подобная мысль первой пришла в её голову. Она поступила со своими родителями в том же духе.

— Что это у тебя? — я тоже поднялся на ноги — тут мне помог Стюарт — всё ещё думая о том, почему даже министерство обошло его стороной.

— То, что тебя никак не касается, — сжав челюсти, ответил он.

Небо стало светлым и бесцветным, и всё вокруг обретало более реальные, приземлённые черты. И произошедшее в отеле, и открытие Моргана, и слова Стюарта с Грейнджер — все эти события словно отодвигались вместе с границей бледного солнечного света, который медленно полз по асфальту. Было ли всё это на самом деле? Мы действительно задержали Остина? И была ли Грейнджер, стоящая на пороге своего дома? Я уже не понимал.

— Знаю, сложно поверить…

— Знаешь что, парень? — резко перебил Морган. Его лицо исказилось в гримасе. — Я не знаю, кто ты такой. Я вижу тебя второй раз в жизни. И честно говоря, ты мне чертовски не нравишься. И вы тоже, — она кивнул на Грейнджер и Стюарта. — С какой стати я должен верить всему этому бреду? Я не знаю, чего вы добиваетесь, — он сделал шаг назад, — но не надо втягивать меня в это, психи вы чёртовы!

Я даже глазом моргнуть не успел, а Грейнджер уже достала палочку. Морган опустил взгляд на её руку. Сама Грейнджер выглядела довольно угрожающей — наверное, поэтому Морган замолчал.

— Совсем плох, — сказал я негромко.

Вернее, надеялся, что сказал, потому как слова лишь глухо прозвучало где-то внутри, будто проскользнувшая мысль. Морган этого точно не услышал. Он стоял как вкопанный, пришпоренный к месту видом Грейнджер с палочкой в руке, и будто ждал продолжения. Она огляделась по сторонам, прекрасно понимая, что колдовать заклинание в столь оживлённом месте было опасно.