Терминаторы

Глава тринадцатая

На рассвете мы подъехали к деревне и нашли Уэйнрайта на обочине тропы. Похоже, он провел здесь всю ночь. Я слишком устал и не стал его подначивать.

— Все нормально. Они покинули госпиталь.

— Как она? — встревожился Уэйнрайт.

— Злится.

— На кого?

— На нас обоих.

— Если бы я её видел, то мог все объяснить.

— Действуй, — лениво бросил я. — Что касается меня, то здесь все ясно.

— Куда они направились? — Джеймс попытался перевести разговор в другое русло.

— Извини, но это тебя не касается. Хотя бы до тех пор, пока мне не станут известны твои намерения.

— А что ты собираешься дело?

— Это тоже не твое дело, — парировал я. — Не хочу показаться грубым, но войди сам в мое положение.

— Мне все ясно, — горько заключил он. — И так видно, что тебе доставляет удовольствие оскорблять меня, ублюдок.

Я развернул пони и отправился в деревню. Когда я стал укладываться спать, он открыл дверь нашей хижины.

— Нам лучше прояснить ситуацию, верно? — начал он с порога.

— Какой в этом прок? — огрызнулся я. — Ты снова начнешь выяснять отношения. Послушай, Уэйнрайт, давай на время отбросим все личное. Я пойду до конца, ты же постоянно твердишь об отставке. Ну, ладно, Бога ради, ты же не будешь требовать от меня делиться с тобой информацией, верно?

— Я просто поинтересовался, не собираешься ли ты вернуться в Индию?

— Нет, ты спросил о моих планах.

— Ладно, тогда я спрашиваю тебя сейчас, не собираешься ли ты возвращаться в Индию?

— Нет, с полпути думаю свернуть в сторону. Если хочешь, могу доставить тебя в госпиталь.

— Сам же говорил, что от этого будет мало проку.

— Не совсем так. Я бы посоветовал тебе действовать в том же духе, если считаешь, что можешь от этого выиграть. Я полагаю, теперь ты оставишь меня в покое? Я слишком устал.

— Хорошо, я решил не подавать в отставку.

— Скажи об этом Гафферу, мне до этого дела нет.

— Позволь мне остаться, — с отчаянием взмолился он.

— Что я могу для тебя сделать? Ты же сам отослал свои бумаги, возразил я. — У меня нет полномочий взять тебя обратно.

— Я же говорил, их не приняли. Официально я все ещё на службе. Черт побери, а кто тебя сюда привел?

Конечно, все это было правдой. Если бы Уэйнрайт не откликнулся на письмо Клер, я в полном неведении торчал бы сейчас в Индии. В то же время положение сложилось, мягко говоря, ненормальное. Мог ли я, так сказать, свободный художник, вновь включить его в штат постоянных сотрудников? Реакция Гаффера сомнений не вызывала.

И все же я обладал некоторыми полномочиями. Вид Уэйнрайта, — хотите верьте, хотите нет, — вызывал у меня искреннюю жалость. Он напоминал подсудимого перед оглашением приговора. И вина за это почти целиком лежала на мне. Личные чувства и мелочная ревность заслонили для меня все.

— У меня нет на это права, Уэйнрайт, — заявил я. — Тем более трудно сказать, поддержит ли Гаффер мое решение; но если тебе хочется продолжить, пусть будет так. Только нужно сменить пластинку и покончить с выяснением отношений.

— Остаюсь, — подтвердил он.

— Ладно, но кто-то должен взять командование на себя. В данный момент на эту роль больше подхожу я, поскольку лучше знаком с местными условиями. Ты согласен с этой минуты без лишних вопросов выполнять мои приказы?

Он молча кивнул.

— Ладно. Оставим личные счеты. Клер Пока в безопасности. Эти двое покинули госпиталь, но нет никакой гарантии, что у них не появиться желание вернуться вновь. Вряд ли они рискнут применить оружие, Клер больше беспокоит возможный шантаж.

— Ты говорил, она разозлилась на нас.

— И могу повторить ещё раз. Здесь нет твоей вины — просто она ненавидит наше дело.

— Ее трудно в этом винить. До нашего появления у неё не было никаких неприятностей, — заметил Уэйнрайт.

— Именно. Я начал, ты добавил. Можешь мне не верить. Если будет желание, можешь повидаться с ней, когда будем проезжать мимо, мне это делать незачем.

— Мне тоже.

— Как хочешь. Теперь, что касается наших клиентов. Прошлой ночью их подобрал вертолет. Пилот — англичанин. Я оказался достаточно близко и слышал их разговор. Они направлялись в местечко под названием Ситло, в ста километрах отсюда, если считать по прямой. У меня нет карты…

— У меня есть, — Джеймс потянулся к вещмешку.

— Отлично, — облегченно вздохнул я — иначе пришлось бы возвращаться в Индию. Мне не доводилось бывать в тех местах, и у меня нет ни малейшего представления, как туда добраться.

— Какого черта они там застряли?

— Одному Богу известно. Когда мы туда доберемся, их может там уже не оказаться, но с этим придется смириться… если только у тебя нет лучшего предложения.

— Сейчас мне ничего другого в голову не приходит, — признался он. Ладно, мы отправляемся в Ситло. Что дальше?

— Сам увидишь. Сориентируемся на месте, соберем всю возможную информацию и доставим куда нужно. Остальное уже забота Гаффера.

Уэйнрайт протянул мне карту, и мы разложили её на койке. Госпиталь на ней не был обозначен, хотя определить его местоположение и провести прямую до Ситло труда не составило. Азимут, в отсутствие транспортира, можно было принять в районе двухсот восьмидесяти пяти, а расстояние по прямой не превышало девяноста миль. Да, на бумаге все казалось проще простого, но плотный узор из горизонталей, отделявший нас от цели, действовал отрезвляюще. Похоже, нам придется штурмовать сплошной горный массив, к тому же на карте не было ничего, даже отдаленно напоминавшего тропу.

Уэйнрайт тихонько присвистнул. Мы прикинули четыре возможных маршрута, но единственно реальным оказался тот, что включал возвращение в Рамабаю с последующим продвижением в северо-восточном направлении. Я стал прикидывать расстояние, но бросил это занятие после того, как насчитал четыреста миль.

— Что ты на это скажешь? — спросил я в надежде на его благоразумный отказ от рискованной затеи, но просчитался. Уэйнрайт водил пальцем вдоль многочисленных речек и выразил уверенность, что мы сможем найти хотя бы овечьи тропы, даже если это удвоит протяженность маршрута.

— Тебе его не осилить, — возразил я.

— Я здоров, как бык, — решительно заявил он. — Послушай, если ты интересуешься моим мнением, я — за. Пусть даже напрямик, вслепую. Возвращение назад тоже не проблема: из Ситло прямо в Рамабаю ведет какая-то тропа.

— Как раз через расположение войск, — мрачно резюмировал я. — Взвесив все варианты, я считаю — нужно оставить эту затею, вернуться в Индию, доложить все известные нам факты, и тогда пусть Гаффер принимает решение.

Джеймс сразу замолчал, затем уныло пробурчал:

— Как хочешь.

— О, Боже! Разве у нас есть выбор? Сам прикинь: часть маршрута проходит выше пятнадцати тысяч футов. Там и сейчас лежит снег, а когда мы туда доберемся, снег опустится даже в долины. На пути нет ни единой деревни, значит по минимуму нужно взять десятидневный запас продуктов, а у нас нет даже зимней одежды. Нет уж, извини, этот номер не пройдет.

Уэйнрайт молча вышел на порог и несколько минут щурился на солнце, но потом все-таки вернулся.

— Ты — босс, Риз. Я с этим согласился и не собираюсь брать свои слова обратно, но все же хочу попросить отпустить меня одного.

— Извини, — я решительно покачал головой. — Такая попытка не делает нам чести, а для одного из нас станет просто самоубийством. Можешь отправляться, если хочешь, но мне придется отметить это в рапорте. И я хочу получить от тебя письменное заявление на этот счет ещё до выхода.

— Разве ты не видишь, что это мой последний шанс?

— О чем ты?

— Обо всем. Послушай, Риз, я проваливал каждую чертову операцию, в которой участвовал.

— Мы это уже обсуждали. Хватит трепаться попусту.

— Это правда. Какие-то временные успехи — просто дело случая или результат твоей помощи.

— Ах, так, — рассердился я. — Снова старая песня! Я решил оставить эту затею из-за её неосуществимости. У нас нет шансов. Пусть даже операция закончится без моего участия. Не собираюсь понапрасну расставаться с жизнью только чтобы показать Гафферу, что я не слабак. Господи, да Гаффер так никогда и не узнает, чем все кончилось. Мы просто исчезнем, кому от этого полегчает? Может быть, тебе лично? На самом деле ты только подтвердишь уже сложившееся мнение. Неудачник — неумеха — любитель поиграть в «русскую рулетку». Чего ради?

Как он не сопротивлялся, здравый смысл все-таки взял верх, и мы выступили на закате. Мне хотелось, чтобы Уэйнрайт весь путь проделал верхом, а мы с Сафаразом ехали по очереди, но он предпочел идти пешком. При свете фонаря у ворот госпиталя в ответ на мой немой вопрос он только покачал головой, и мы продолжили свой путь.

Наученные горьким опытом, на этот раз мы заложили широкую дугу вокруг постов на линии прекращения огня и через пару дней оказались в Рамабае. Я оставил Сафараза с Уэйнрайтом дожидаться на дороге, вернул пони и переговорил со стариком.

— Что это за люди? — спросил он, когда я вкратце обрисовал ситуацию.

— Трудно сказать, — признался я. — Можно предположить, что они пытаются спровоцировать развитие вооруженного конфликта между Индией и Пакистаном. Самое главное — они пока ушли из госпиталя.

— Хорошо, что ты их вспугнул, — заметил он. — Но разве трудно было убедить её приехать сюда — хоть на время?

— Разве можно заставить её сделать хоть что-нибудь против собственной воли? Она же твоя дочь.

— Ей давно пора было выйти замуж, — вздохнул Старик. — Неужели нельзя найти настоящего мужчину, который взял бы её в жены?

— Ищи. Здесь мои возможности ограничены.

— А где ты оставил того парня, Уэйнрайта?

— Дожидается на дороге. Он тоже отдает себе отчет в своих возможностях.

— Получил от ворот поворот?

— Боюсь, так.

— Не могу сказать, что я очень расстроен, — ухмыльнулся он. — Что-то есть в нем не слишком мужское…

— Здесь этим и не пахнет. Нас трудно назвать закадычными друзьями, но надо быть честным с самим собой.

— Хорошо, не будем забывать о правилах хорошего тона, — проворчал он. — Приведи его в дом. Погостите несколько дней, отъешьтесь, смените одежду. От тебя несет, как от хорька.

— Вряд ли мы можем себе это позволить, сэр. Нам нужно ехать, — с искренним сожалением сознался я.

Он проводил меня до ворот и снова начал бормотать слова благодарности. У него это получалось плохо, как впрочем, и выслушивать слова признательности. Я отвернулся, и старческая одинокая фигура осталась у меня за спиной.

— Где тут можно найти телефон? — встретил вопросом мое появление Уэйнрайт.

— Прошлый раз я звонил с местной почты. Но это не дело, связь идет через массу коммутаторов. Давай отправимся к Йеву Шалому. До Лахора всего несколько часов автобусом и поездом.

Джеймс молча кивнул. Дела явно шли на лад. За последние три дня мы ещё ни разу не выясняли отношения.

Йев встретил нас во внутреннем дворе, пробежал глазами по нашим физиономиям и без единого вопроса отправил на гостевые квартиры. Никогда не забуду блаженную негу горячей ванны. Но его щедрость на этом не кончилась, пара пуштунов-африди отвела нас в хаммам — турецкую баню в её первозданном виде, не испорченную похотливыми вкусами современного Запада. Температуру в ней довели буквально до убийственной, сунули нас под ледяной душ, а затем вернули в сухой пар, повторили эту операцию раз шесть, сделали из нас отбивную и с ног до головы укутали в мягкие турецкие полотенца. Перед тем, как плюхнуться в постель, у меня хватило воли позвонить в Калькутту, мне ответили, что перезвонят, и я заснул.