Терминаторы

Глава вторая

— Ты не выходил на связь, — упрекнул он.

— Мне удалось остаться в живых, а твои люди мертвы, — я налил себе изрядную порцию виски, сел на пол, скрестив ноги перед медным подносом с едой, и приступил к трапезе, словно это занятие целиком поглотило мои мысли. Получилось немного по-детски, но если теперь ему приспичит начать расспросы, у меня появится некоторое преимущество. К тому же я был очень голоден.

— Что случилось? — спросил он после затянувшейся паузы.

— Возможно, тебе уже все известно, но раз уж ты поднял эту тему, то я потерял связь.

— Я имел в виду сроки. Предполагалось, что ты ещё позавчера встретишься с Уэйнрайтом.

Я перемешал рис с бараньей подливкой, обильно полил соусом «чили» и отправил в рот. Никто не смог бы поддерживать беседу в таком положении, так что ему придется целую минуту ждать и злиться, пока я прожую, проглочу, запью водой и начну готовить себе следующую порцию, а ведь только такое отношение к еде считается в этих краях проявлением вежливости.

— Послушай, Риз, — сердито буркнул он. — Пошли к черту эту дурацкую восточную учтивость. Скажи, что произошло?

— Это допрос?

— Ты прекрасно знаешь, что так оно и есть.

— Тогда продолжай в том же духе.

Я не стал извиняться. С Генри Джорджем Гаффни дело можно было вести только так. Уступи ему инициативу, и он тут же сядет тебе на шею.

— Извини, — хмыкнул Гаффер. — Расскажи все с самого начала… последнее слово комом застряло у него в глотке, — пожалуйста.

— Я встретил Уэйнрайта в калькуттском отеле «Грейт Истерн» двадцать пятого числа прошлого месяца после письменного приглашения, полученного от него двумя днями раньше. Он предлагал мне работу.

— В чем она заключалась?

— Как я понял, он действовал в твоих интересах. Мне стоит вдаваться в подробности?

Он кивнул, и стало ясно, что старик хочет проверить не только Уэйнрайта, но и мою роль в этом деле.

— Мне нужно было связаться в инспектором Пирлалом Надкарни из индийской спецслужбы и обеспечить ему вместе с ещё несколькими лицами переход границы с Непалом.

— Он называл остальных?

— Нет.

— Продолжай.

— Уэйнрайт подчеркнул, что с нами будет официальное лицо от правительства Индии, поэтому все должно происходить в строжайшем секрете. Никаких контактов с властями по обе стороны границы. На случай провала мы должны были изображать заблудившихся сотрудников Бомбейского музея, занимающихся сбором редких растений. Всем остальным предстояло заниматься Надкарни.

— Он не намекал тебе, в чем причина такого маскарада?

— Ни в коей мере. Только сказал, что нужно поменять одного из нашей компании на какого-то типа по ту сторону границы.

— В чем же заключалась твоя роль?

— Предполагалось использовать мое знание тех мест и языка.

— В самом деле?

— Ты ведь сам это знаешь, иначе зачем стал бы меня нанимать?

Небольшая победа. Одна из тех, которая приносит удовлетворение уже от одного созерцания его раздражения. Во время допроса он терпеть не мог выпускать из рук инициативу.

— Продолжай, — буркнул он.

— Как было условлено, я встретился с Надкарни.

— Где?

— В дешевой ночлежке под названием «Сарош-отель» на окраине Барильи, двадцать девятого.

— Инкогнито?

— Мы с моим патаном были одеты как пенджабские мусульмане, а Надкарни играл роль мусульманина европеизированного.

— К чему этот маскарад?

— Он говорил на южном хинди, как уроженец большого города, а его урду был просто ужасен, так что приходилось выдавать его за преподавателя университета.

— Он посвятил тебя в детали операции?

— Не тогда. Надкарни просто подтвердил информацию, полученную от Уэйнрайта. Мы перебрасываем одного человека через границу, а другого забираем обратно. Он ещё раз подчеркнул необходимость соблюдать строжайшую тайну.

— Ты не просил его вдаваться в детали?

— Естественно, нет. Очевидно, на этой стадии ему хотелось только обрисовать суть дела. Однако я захотел уточнить место нашего рандеву. Он показал мне его на карте — точку на горной тропе в нескольких милях по ту сторону границы.

— Кто выбрал место?

— Понятия не имею. Хотя мне оно совсем не понравилось.

— Нельзя ли конкретнее?

— Слишком неопределенно. Мы должны были попасть туда под покровом темноты, а в таких условиях трудно сориентироваться на местности точнее пары миль.

— Ты высказывал ему свои сомнения?

— Да. Он даже согласился, но от нас ничего не зависело. Все было согласовано заранее.

— Хорошо, продолжай.

— Надкарни проинструктировал меня о нашей следующей встрече тем же вечером после захода солнца в одном бунгало неподалеку от границы с Непалом. Там мы с патаном встретили всех остальных: американца по имени Уилбур, араба, чье имя я так и не узнал, проводника — сикха и двух агентов в штатском.

— Приходилось тебе встречать кого-нибудь из них раньше?

— Только Уилбура.

— Что тебе о нем известно?

— Это человек ЦРУ.

— Он тебе сам сказал об этом?

— Не было нужды. Мне просто уже приходилось работать с ним раньше.

— Где?

— Извини, но это тебя не касается. Меня наняли на конкретное дело, гонорар плюс подписка о неразглашении — тебе и без меня все прекрасно известно.

— Ладно, что же случилось потом?

— Надкарни отослал агентов назад, а остальная компания тронулась в путь, но проводник сбился с пути.

— Если ты такой всезнайка, зачем тебе понадобился проводник?

— Я имею общее представление о тех местах, но не более, и я с самого начала высказал свои сомнения Надкарни и Уэйнрайту.

— Кто его нанял?

— Точно сказать не могу, вероятно, Надкарни. Дела с самого начала пошли ни к черту. Араб, которого, видимо, должны были оставить по ту сторону границы, меньше всех горел желанием участвовать в этом мероприятии и едва шевелил ногами, задерживая всю группу. Он даже пытался купить себе свободу.

— Как именно?

— Принялся обхаживать Надкарни и предложил ему двадцать пять тысяч долларов за возможность побега.

— Как тот отреагировал?

— Никак. Надкарни плохо говорит по-арабски, так что клиенту пришлось общаться со мной. Я сразу его отшил, тогда он повысил ставку до восьмидесяти пяти тысяч.

— И что за этим последовало?

— Не так много. Нам пришлось вернуться туда, где по мнению сикха проходила тропа, но на нас напали и перебили почти всех наших спутников.

— А тебе удалось смыться?

— Да, вместе с патаном Сафаразом.

— Вам везет.

— Не совсем. Я обязан жизнью чутью Сафараза. Очевидно, ему удалось что-то заметить буквально за долю секунды до нападения. Он сразу же бросился в реку и увлек меня за собой.

— Значит, он мог ожидать чего-то подобного?

— Патаны всегда настороже. В тех краях, где он вырос, люди делятся на две категории: одни обладают отличной реакцией, а другие мертвы. Если ты не принадлежишь к первой, то автоматически попадаешь во вторую.

— Ты ему полностью доверяешь?

Все это время он старался вывести меня из себя, но я уже был знаком с манерами старого пройдохи и не попался на удочку. Чтобы иметь с ним дело, нужно обладать темпераментом пожилого, флегматичного копа с безупречной репутацией, попавшего под перекрестный допрос защиты на судебном заседании. Одна вспышка ярости — и он как опытный дзюдоист использует её против тебя.

— Абсолютно, — мрачно буркнул я.

— Остальные были захвачены врасплох?

— Боюсь, что так.

— Включая араба?

— Несомненно. За это могу поручиться. На следующее утро мы нашли Надкарни, Уилбура, араба и проводника мертвыми.

— Что исключает предательство с их стороны.

— Согласен.

Ему, вероятно, хотелось вызвать мое возмущение, сделав упор на «них», но я снова не отреагировал. Мой гость закурил, а я вернулся к плову.

— Тебе удалось разглядеть нападавших? — спросил он после затянувшейся паузы.

— Да, это тибетские кампы.

— Очень проницательно с твоей стороны — в такой темноте и все такое.

— На следующее утро света было достаточно. Нам с Сафаразом удалось довольно близко подобраться к ним по противоположному берегу реки. Они явно поняли, что кому-то удалось уйти, и всю ночь искали нас вниз и вверх по течению, но не удосужились посмотреть у себя под носом. Потом поиски прекратили, раздели трупы и ушли в горы.

— Что это на твой взгляд — обычный бандитизм или тщательно спланированная операция?

— Несомненно последнее. Кампы промышляют разбоем, но у них есть свои излюбленные места: караванные тропы и так далее. Эти люди охотились за нами, а не за добычей.

— Я вижу, это им удалось. Что же ты стал делать дальше?

— Насколько мог, следовал инструкциям Уэйнрайта: доставить сюда человека, которого мы должны были встретить по ту сторону границы, ведь Надкарни как индийский полицейский не мог пересекать границу Пакистана. Вот мы здесь и оказались, правда в неполном составе.

Он неторопливо кивнул, задумчиво взглянул сквозь сигаретный дым на потолок, потом рука его потянулась во внутренний карман изрядно перепачканной грубой хлопчатобумажной куртки, и передо мной упала толстая пачка банкнот. Я поблагодарил его и спрятал деньги, не пересчитывая. Гонорар минус задаток, который я получил от Уэйнрайта во время первой встречи. К тому же это служило знаком окончания официального допроса, и все, что может за этим последовать, останется сугубо между нами.

— Кто может стоять за этим, Риз?

— Очевидно тот, кто назначал рандеву.

— Это был Уэйнрайт.

— Я от него не в восторге, но в это трудно поверить. В любом случае это твой человек. Вот сам с ним и разбирайся.

— Не могу. Он у них в руках.

— Кто эти «они»?

— Давай пока будем называть их «они», но с большой буквы.

— Значит, его прижали, и он заговорил. При определенных обстоятельствах и ты, и я могли поступить так же.

Он рассеянно кивнул, потом наконец заметил:

— Ты хочешь сказать, что я не гожусь в герои и не могу требовать того же от своих людей. На первого же типа, который подойдет ко мне с раскаленными щипцами в одной руке и удавкой в другой, сразу обрушится поток моих откровений. Вопрос здравого смысла. Нет, причина не в этом. Если бы Уэйнрайта схватили по эту сторону границы и переправили туда, можно было ожидать чего-нибудь подобного. Но это не так. Мне кажется, он исчез уже после засады.

— Из твоих слов можно заключить, что он предатель.

— В других обстоятельствах, — он пожал плечами, — я скорее поставил на то, что солнце взойдет на западе, чем… — мой собеседник умолк и поджал губы, словно приходя к какому-то решению. — Ну, вот… Хочешь познакомиться с обстановкой?

— Нет, — твердо возразил я.

Контракт, насколько это было в моих силах, выполнен и больше не имел ко мне никакого отношения. А если Гаффер, настоящий инквизитор по части вытягивания информации, предлагает познакомить меня с подробностями, это может означать только одно — продолжение моего участия в деле.

— Никаких обязательств, — увещевал он, — можешь отказаться в любой момент, и я не буду на тебя давить. Мне просто хотелось бы выслушать твое мнение. Давай, Риз, ты единственный человек, у кого я могу просить помощи. Мне кажется, ты это знаешь.