Говорящий свёрток – история продолжается

— Видимо по той причине, что награда готовится на самом высоком уровне, абсолютно секретная информация! — шепотом объяснила Пенелопа.

— Что ж, милочка, — удовлетворённо кивнула Дездемона. — это, пожалуй, меняет дело. Если к нам с душой, то и мы с душой! Выкладывай, чем могут скромные русалки быть полезны его высочеству Хенгисту Хайраму Джанкетбери, — усмехнулась она.

— Спасибо, вы так великодушны! — воскликнула Пенелопа, прижимая руки у груди, — Тут такое дело… Но с вашей мудростью… мы предположили, что переместить плавучий город на тот конец Мифландии можно было бы с помощью водорослей — они ведь такие сильные. Но Ха-Ха никак не может придумать подходящее заклинание. Не могли бы вы с ними, как-то… Может быть… поговорить? — тихо закончила Пенелопа, немного зажмурившись.

— Поговорить? — ошарашенно переспросила королева русалок, — С водорослями? Хорошо ли ты себя чувствуешь, деточка? О чем с ними разговаривать? Прикрепил куда угодно, они и тянут.

— То есть, — не поняла Пенелопа.

— Ну, видишь ли, им совершенно все равно. К чем прикрепишь, то и тянут. У нас так вся подводная логистика построена, уж двести лет как, если не больше.

— Ло-гис-ти-ка?

— Перевозка значит. Стоит дотянуть один конец водоросли к чему-то, и за ним тут же прорастают новые, ещё и ещё, пока не потащат.

— А куда потащат? — изумлённо переспросила Пенелопа.

— Туда, где другой конец, естественно, я же говорю — им совершенно все равно! Тянуть правда далеко, но не переживай, поработаем над твоей проблемой. Чао, подруга! — и старшая русалка, взмахнув великолепным перламутровым хвостом, бесшумно исчезла в неподвижной воде.

На следующее утро, на рассвете, море у правого борта плавучего города забурлило. Из воды показался целый отряд русалок, каждая из которых тянула за собой пучок водорослей, разматываемых из огромной подводной бабины. Каждая русалка прикрепила к борту свой пучок лиловых и зеленых водорослей, и вскоре вся поверхность воды в этой части моря зашевелилась — это прорастали, один за одним, все новые и новые ростки. Каждый из них, достигая борта, тоже крепко прирастал к нему, и начинал тянуть на себя многоплот, натягиваясь, как канат. Однако, нужно признать, что на памяти русалок, никогда ещё водорослям не приходилось перемещать столь огромный груз на такие далёкие расстояния. Натягивались один за другим подводные канаты, но город, казалось, стоял недвижим.

Тогда Ха-Ха, хорошенько проработав с Попугаем и великими книгами заклинание, запустил ветер, средней силы, строго на северо-восток, туда, где за поющим морем должен был располагаться старый заброшенный выход из Мифландии. Наполнились ветром тугие паруса. Освальд и русалки, уперевшись с противоположного от водорослей борта, что было силы заработали хвостами. Огневки и дракончики, крепко уцепившись за деревянные конструкции многоплота, заработали маленькими крылышками. Кажется впервые за всю историю Мифландии, пригодились тут и крылья грифонов — чему они были страшно рады. Горностайчики, по команде Чпыря, наполнили водяные колеса и побежали что было сил, медленно, но верно заставляя колеса вращаться.

— Эээхх, взяли! — подбадривал разношерстную команду Попугай.

И вот, наконец, вся громада плавучего города с лёгким скрипом сдвинулась с места. Вдоль бортов заволновалась вода.

— Поехали! — прокричал радостно волшебник.

А к борту прирастали все новые и новые ростки водорослей. Некоторые из них начали прорастать дальше — на палубу плавучего города, но их тут же подгрызали горностаи. Вскоре, как будто догадавшись, что на палубе многоплота в них не нуждаются, водоросли сосредоточились на своей буксировочной задаче. Через некоторое время город набрал небольшой, но уверенный ход, отправившись в долгое путешествие. Огневки, дракончики и грифоны перестали бить крыльями, русалки уплыли кормить оборотней и василисков, а Освальд занялся любимым делом — изысканной стряпней. Только горонстайчики ещё целый час бежали и бежали в своих колёсах, позабыв о прочих развлечениях.

Вечерело. Ожил бесчисленными живыми огнями подводный мир, над светящимися деревьями которого медленно плыл многоплот. Ветер надувал паруса, наполняя плавучий город торжественным гулом.

А в кузнице грифонов кипела работа. Пенелопа пересказала волшебнику, Попугаю, и мальчикам разговор с Дездемоной.

— Никчемных пресмыкающихся, говорит, представляют к государственным наградам! Так и сказала.

— Вероятно, — поправил очки Георгио, — речь идёт о сбруе, то есть, пардон, об ожерелье, которое Грифоны изготовили для Табиты.

— Ма-а-а-мочки, — протянула Пенелопа, — и точно!!

По просьбе Ха-Ха, грифоны взялись изготовить для Дездемоны роскошное колье из белого золота и драгоценных камней. Грифоны проработали почти всю ночь.

На следующее утро, в торжественной обстановке, под звуки оркестра Ужаснаводящего жабьего полка имени Мисс Пенелопы, Великий волшебник Хенгист Хайрам Джанкетбери наградил благосклонно величественную Дездемону первой в истории Мифландии «высшей наградой королевства за доблесть, проявленную при спасении на водах» — фантастической красоты колье, в центре которого блистал главный рубин коллекции королей грифонов 2000-летней давности.

Добрососедские отношения суши и моря были таким образом полностью восстановлены.

— Благодарю вас, друзья мои. — произнесла Дездемона в рамках ответствующей речи, — Должна признаться, что, усилиями нашего дорогого волшебника, — русалка одобрительно кивнула в сторону Ха-Ха, — наше море за последнее время расцвело необычайными красками. Я с благосклонностью принимаю эту скромную награду. — указала она на ожерелье, — Уверена, что она превосходным образом украсит раковину моей почивальни.

— Раковину? — переспросила Пенелопа.

— Конечно, милочка. Разве тебе не известно, что подводные резиденции русалок располагаются в ложе огромных перламутровых раковин тысячелетней давности. Говорят — и у меня нет причин сомневаться в достоверности этого — что когда-то из этих раковин был выстроен подводный дворец самого Нептуна!

При этих словах, Георгио внимательно посмотрел на Дездемону, как будто что-то прикидывая, но благоразумно решил оставить свои соображения до более подходящего момента.