Говорящий свёрток – история продолжается

Глава 9. Спасение утопающих

Перенесемся теперь на мгновение (а что такое мгновение? — может быть как раз одна глава этой книги?), так вот, перенесемся обратно в Мифландию, где мы оставили её жителей в прямо скажем незавидном положении.

Дождь лил нескончаемым потоком, и соответственно вода продолжала постепенно прибывать. Всё короче становились верхушки деревьев и башни замка, и всё меньше становился, некогда огромный, Холм Лунных Тельцов. Повсюду, куда ни кинь глаз, плавали по поверхности воды пробки и бутылки, оторвавшиеся от, как вы можете догадаться, пробочных и бутылочных деревьев.

Поразмыслив, Ха-Ха решил приспособить их к делу. Русалкам было велено собирать бутылки над водой и под водой, опорожнять их, и, накрепко заткнув подходящей пробкой, приносить на берег, к тому месту, где неустанно кипела работа над строительством гигантского плота — по сути — плавучего города, на котором теперь предстояло разместиться всем жителям волшебной страны. Отдельные плоты, выдуманные из лунного желе, соединяли крепкими бревнами, и затем скрепляли всю конструкцию веревками из паутины. Этими же веревками, наполненные воздухом бутылки подвязывали снизу к конструкции, чтобы повысить её плавучесть — и, соответственно — грузоподъемность.

Из пещеры Ха-Ха прибыли по воздуху — на огнёвочных судах — многочисленные сородичи Дульчибеллы — пауки. Они производили огромное количество паутины, из которой маленькие дракончики, под руководством драконихи Табиты, вили многожильные крепкие веревки. Чтобы концы их не пушились и не распускались, дракончики осторожно прижигали их своим легким огненным дыханием.

Пауки распевали славные старинные песни. Не единожды была исполнена баллада о борще, но было и множество других песен, о которых жители волшебной страны раньше никогда и не слыхивали. Особенно запомнилась слушателям печальная песнь о тысячелетней Геометрической черепахе, узор на панцире которой послужил образцом для создания самой совершенной на свете паутины. Песнь, как и полагается, исполнялась нараспев:

Песнь о тысячелетней Геометрической черепахе

Панциря твой.

Геометричен узор.

Мечтаю.

Соединю.

Тысячи нитей.

В стаю.

Соединю.

Все города.

И веси.

Соединю.

Замыслы все.

И песни.

Переплету.

Радости.

И печали.

Ты посмотри.

Видишь.

Зачем мы ждали.

Ты посмотри.

Видишь.

Чего боялись.

Ты посмотри.

Где мы теперь.

Оказались.

Соединю.

Всю красоту.

В сети.

Остановлю.

Пламя войны.

Этим.

Панциря твой.

Геометричен узор.

Мечтаю.

Переплету.

Остановлю.

Растаю.

Однако, песнь эта показалась Ха-Ха уж слишком печальной в сложившихся обстоятельствах, и он попросил пауков вспомнить что-нибудь повеселее. Призадумавшись, один старый, видавший виды паук, по прозвищу Чпырь, вспомнил превеселую песнь о паутинных батутах, которые в его детстве плели для него, братьев, и соседских детей их родители, родовитые пауки клана Спайдершмидтов. На удалУю песнь, восхваляющую упругость паутины и высоту прыжка, собрались заинтересованные слушатели. Особенно заманчивой эта история, конечно, показалась юным дракончикам, грифончикам, горностайчикам, и жабятам, которые настойчиво потребовали старого паука сплести им вот именно такой вот ровно баутут, причем сплести немедленно. Бывалый паук Чпырь Спайдершмидт растерянно оглядывался, надеясь получить поддержку от своих сородичей. Быстро оказалось, что искусство плетения паутинных батутов давно забыто, и восстановить его по памяти ни Чпырь, и никто из заслуженных пауков не в состоянии. Однако, дракончики пыхтели, грифончики хлопали крыльями, горностайчики горланили, а жабята жали на жалость.

Волей-неволей, пришлось паукам уступить, и отвлечься на некоторое время от постройки многоплота. Впрочем, пауки не даром слывут самым искусными в мире ткачами. Через какие-нибудь четверть часа, первый небольшой батут был изготовлен, и немедленно опробован безумно обрадовавшейся детворой, правда в порядке строгой очереди, за соблюдением которой внимательно следила Табита. Чпырю пришлось клятвенно пообещать, что на многоплоту пауки со временем сплетут ещё несколько больших батутов.

— Ребяты, — умоляюще заверил он, прижимая к груди четыре из имеющихся восьми лап, — пожалуйста, нам необходимо вернуться к постройке многоплота, вы же видите как быстро прибывает вода. На плоту мы сделаем такой батутище, что он будет способен выдержать не только дракончика, но даже и вполне взрослую дракониху, если ей вдруг тоже захочется немного полетать.

— Ну, знаете! — немедленно вспыхнула Табита, выдыхая небольшие язычки пламени, — Ну, знаете, во-первых, я совсем не так уж много и вешу! А во-вторых, я и так прекрасно летаю в свои годы, даже если некоторым это сложно себе представить! — возмущение Табиты разгоралось на глазах. — И нету рядом моей любимой Пенелопы, и никто меня теперь не утешииииит, ааааа…. — все больше распалялась она. Теперь она уже вовсю выдыхала огонь, и одновременно рыдала, и её крупные слезы, летевшие во все стороны, тут же тушили воспламеняющуюся вокруг неё траву.

Ситуация становилась пожароопасной, а уж чего-чего, но пожара, способного уничтожить их таким трудом сооружаемый плот — им точно сейчас точно нельзя было допустить. Пришлось вмешаться Ха-Ха, а затем и многоопытной грифонихе Бретте. Вдвоем, строгостью и лаской, им с трудом удалось утихомирить разбушевавшуюся Табиту. И то сказать, вода прибывала и прибывала, ситуация становилась все напряженнее, и нервы у кого-то начинали потихоньку сдавать. Меж тем, для Ха-Ха это был важный повод задуматься о защите их огромного судна от пожаров — ведь теперь, и возможно очень надолго — многоплот становился их единственным домом и землей.

Наверное, впервые за всю историю Мифландии, в одном месте собрались практически все её жители. Грифоны обсуждали с горностаями особенности рытья туннелей в разных породах почвы. Единороги просили огнёвок полетать вокруг, любуясь перламутровыми переливами на своих рогах. Дракончики и жабы, ненадолго отрываясь от работы чтобы размяться, азартно соревновались в прыжках в длину и высоту. Лунные тельцы, моргая и поводя рожками, с удивлением смотрели на столь пестрое собрание на своем домашнем холме.

Для полноты собрания не хватало разве что фениксов, улетевших от наводнения на вершины Горы Эхх, а также оборотней и василисков. Отсутствию последних, нужно признаться, собравшиеся обитатели Мифландии были скорее рады — ведь это были, как вы помните, весьма неприятные создания. Барражирующие огнёвочные суда вскоре выяснили, что василиски, оборотни, и блуждающие огоньки, объединив усилия, сплели из веток исполинских размеров гнездо, и сейчас дрейфуют где-то на просторах Поющего моря.

Меж тем, на Холме Лунных Тельцов кипела работа, и стоящий на воде «многоплот» рос на глазах. Ха-Ха, поначалу ужасно расстроенный тем, каких бед наделали его поспешные заклинания, окончательно взял себя в руки и сосредоточился на решении текущих задач. Не будем забывать, все-таки он был очень мудрым волшебником, хотя и слегка рассеянным. Он с удовлетворением вышагивал по растущему многоплоту, что-то, бормоча, прикидывая, додумывая, и выдумывая из лунного желе недостающие элементы конструкции.

При помощи грифонов и тележек, которые они предусмотрительно прихватили, на плот было доставлено некоторое количество плодородной земли, с использованием которой Ха-Ха разбил аккуратные грядки для культивации лунной моркови. Как известно, урожай лунной моркови обычно снимается лишь раз в год, но Ха-Ха надеялся усовершенствовать ее, создав скороспелый сорт. Совершенно неизвестно, сколько жителям страны придется провести на плоту, и нужно было озаботиться решением продовольственной проблемы. Отдельную плантацию Ха-Ха учредил для грибов с лимонно-желтыми шляпками в черный горошек. Вообще-то, никто в волшебной стране не употреблял их в пищу, и не знал их предназначения, однако Ха-Ха с таким невозмутимым и сосредоточенным видом обустроил для них просторные отельные грядки, что все подумали, что волшебник знает, что делает, и постеснялись спросить. Для единорогов, и лунных тельцов, Ха-Ха также высадил на многоплоту несколько больших лужаек быстрорастущей травы, а для огнёвок — разбил великолепные клумбы, пестрящие цветами всех цветов радуги.

Жабы, грифоны, и горностаи начали выстраивать на теперь уже совершенно огромном многоплоту лёгкие деревяные конструкции, которые теперь послужат им домами. Конечно, в Мифландии всегда тепло. Им также не грозил сейчас и дождь, ведь теперь он шел исключительно над верхушками башен замка, едва выступающими из воды. И все же спать под открытым небом было непривычно и неуютно, и жители волшебной страны, каждый на свой манер, принялись обустраивать свои новые жилища.

Грифонам, к их расстройству, пришлось отказаться от использования тяжелых каменных конструкций, но они оказались большими мастерами и деревянного строительства, и уже через несколько часов на плоту стали вырастать их искусно собранные, крепкие и легкие домики. Однако было очевидно, что полноценное строительство, по сути, нового города на плоту займет гораздо больше времени, чем теперь у них теперь оставалось.

Вода продолжала прибывать, и, волей-неволей, теснящимся на вершине холма обитателям приходилось потихоньку перебираться на многоплот. По указанию Ха-Ха, работы на плоту были остановлены, и жители сосредоточились на заготовке и погрузке строительного материала — бревен, лунного желе, мотков паутины, пробок, бутылок, и всякого прочего.

Вскоре, удивленно мотавшие головой лунные тельцы, подгоняемые горностаями, жабы, под предводительством Этельреда, несущие Великие книги, а за ними и горностаи, грифоны, пауки, огнёвки, дракончики, и наконец, сам волшебник Ха-Ха, подхватив последние пожитки (не забыв конечно и про батут), перешли на борт многоплота — их новый дом, и новую сушу.

Дощипав, сколько успели на прощание, сочной травы, спокон веку растущей на лунном холме, один за другим покидали исчезающий на глазах клочок суши единороги, гулко отстукивая копытами по необъятной палубе. В тот момент, когда прибывающая вода окончательно закрыла вершину холма, Король Единорогов последним вступил на борт плавучего города. Чуть замочив задние копыта, он прыгнул, его перламутровый рог ярко блеснул в солнечных лучах, и волшебная страна, казалось, навсегда скрылась под пучиной бесконечно прибывающей воды.

Глава 10.

Так да раз-так.

Итак, друзья, коль скоро жители волшебной стороны на время оказались в относительной безопасности, перенесемся теперь обратно, в селение Диакофта, и посмотрим, как идут дела у команды Попугая и инженеров. Как вы помните…

Иайоргос и Попугай той же ночью отправились на поиски Пенелопы. Попугай, окрыленный ожиданием скорой встречи с ней, упражнялся в словесности, и тихонько напевал самые неожиданные песни. Его безупречная память помогла Иайоргосу отыскать дорогу даже в темноте, и ещё в предрассветный час они уже подошли к уютному, встроенному в склон горы домику, буквально нависавшему над самым синим морем, в котором проживали Пенелопа и её отец.