Говорящий свёрток – история продолжается

Глава 11. Наверх

Сосредоточенный светловолосый мальчуган, так внезапно появившийся из старой железной бочки из-под паровозных гудков, оказался сыном Иайоргоса. Звали его Георгио. Георгио частенько проводил время в мастерской отца, во всём помогая инженерам. Рассудительный и головастый мальчуган давно заслужил их уважение, и общались они с ним почти на равных. Тем не менее, формально он считался ребёнком. А ребёнкам, как вы знаете, по вечерам полагается вовремя ложиться спать, по ночам — смотреть хорошие сны, а по утрам — отправляться в школу, и по возможности туда не опаздывать. Все это конечно звучит немножко нелепо, но все же делается не просто так. Это делается для того, чтобы не расстраивать любимых учителей и родителей, а также их надежд и планов на ребёнковское разумное будущее. Вы, наверное, очень удивитесь, но в железной бочке из-под паровозных гудков при этом сидеть не полагается, во всяком случае не ночью, или во всяком случае не всю ночь, а хотя бы может быть половину или четверть.

Все эти соображения Иайоргас не преминул кратко и доходчиво изложить своему невозмутимо светловолосому сыну.

— Да, папа, — ответил Герогио, сосредоточенно поправив очки.

— Прошу прощения, что я вот так спрятался и подслушивал, — обратился он уже ко всей компании, — но дело в том, что Вы, Фенелла, — он посмотрел на огнёвку, — нарушаете все известные мне законы физики. Я увидел вас, возвращаясь с вечерних занятий, я обычно заглядываю в таких случаях в мастерскую — и решил, что должен во что бы то ни стало разобраться.

— И как, разобрались? — зазвенела смеющаяся Фенелла.

— Пока не очень, но я думаю… Впрочем, это сейчас не важно. Я невольно подслушал ваши разговоры, простите, так что теперь, получается, я оказался в курсе возникшей проблемы, — начитанный Георгио говорил как взрослый, чем немедленно заслужил молчаливое одобрение Попугая, как вы помните, Хранителя Слов, — у меня, пожалуй, есть кое-какие соображения, — продолжил Георгио…

Вслед за этим, вся компания сгрудилась за большим рабочим столом, на котором Георгио на удивление метко обозначил основные вопросы и возможные решения по спасению волшебной страны. Обсуждение технических деталей затянулось на целый час, по прошествии которого стало очевидно только одно — Георгио необходимо самому отправиться в Мифландию.

Из всех собравшихся, способных протиснуться через узкий горный проход, он один обладал одновременно необходимой рассудительностью и образованием. К тому же он только что убедительно показал взрослым инженерам, что не хуже них сориентировался в механике… Впрочем, оставалось только надеяться, что механика поможет решить проблему, когда дело касалось настоящего волшебства.

Иайоргас нервно щипал бороду. Конечно, ему очень не хотелось отпускать сына в опасное путешествие. Кто знает, какие приключения ждут его в волшебной стране. Конечно, речь сейчас не шла о войне с опасными василисками (Иайоргас невольно посмотрел на Пенелопу — как эта кудрявая хрупкая девчонка могла сражаться с изрыгающими пламя василисками, оборотнями… страшно даже подумать). И всё же было ясно, что приключения предстоят непростые. С другой стороны, он гордился своим сыном. В ситуации, когда Георгио и только Георгио мог хотя бы попытаться спасти волшебную страну, как можно было ему запретить?

Рано утром, на самом рассвете, полный состав спасательной экспедиции — Георгио, Пенелопа, Попугай, Лётчик, Фенелла и Дульчибелла, отправились в обратный путь по железной дороге на небольшой самодвижущейся дрезине — платформе, используемой для осмотра и починки железнодорожных путей. Дрезина была оснащена аккумуляторной батареей, от которой работал небольшой, но достаточно мощный электродвигатель. Кроме того, на ней было установлено два велосипедных привода — Георгио и Пенелопа могли приводить ее в движение, крутя педали, как на обычном велосипеде. На велодрезину погрузили сложенную в мешок байдарку с веслами, плотно упакованные рюкзаки, провизию, и герметичный (то есть, непромокаемый) мешок с инструкциями и чертежами. Друзья рассудили, что тащить с собой тяжелые детали для сборки насосов и других механических приспособлений бессмысленно — все равно же не угадаешь, что понадобиться на месте, да и много ли они могли увезти. С другой стороны, любые нужные детали Георгио мог выдумать прямо на месте — из лунного желе. А вот чертежи, следуя которым он мог собрать самые разные механизмы, как раз могли очень понадобиться.

Георгио и Пенелопа сели на свои велосипедные сиденья. Для удобства, на дрезине были поставлены и велосипедные рули, за которые они могли теперь держаться. Остальные расположились на скамейке, установленной на середине платформы.

Скрепя сердце (только представьте, как же им сейчас хотелось самим отправиться в это удивительное путешествие — на помощь жителям Мифландии), так вот, именно скрепя сердце, инженеры пожелали команде доброго пути.

— Поехали! — скомандовал Попугай.

Инженеры немного подтолкнули дрезину на старте, чтобы помочь электрическому двигателю разогнать платформу, и экспедиция тронулась. Пенелопа и Георгио насели на педали. Дело в том, что одного только заряда аккумуляторной батареи им могло не хватить на весь долгий путь на вершину большого подъема, который им предстояло преодолеть. Батарея была устроена таким образом, что способна была заряжаться в тех случаях, когда дрезина катилась сама. Получается, что чем больше Пенелопа и Георгио крутили педали, тем на дольше должно было хватить заряда батареи.

Дрезина была тщательно смазана и поэтому двигалась почти бесшумно, без скрипов, что было особенно важно, чтобы не привлечь к себе внимания разбуженных в ранний час жителей Диакофты. Друзья рассудили, что Диакофтийцам вполне хватило недавнего ночного пробуждения, когда Попугай и компания так лихо и грохотно скатились на выдуманной из лунного желе тележке.

— Хо-хо! — тихонько воскликнул Попугай, когда они приблизились к первому большому подъему, — однако, мы с Фенеллой, помнится, неплохо потрудились здесь на пути в Диакофту! — Попугай все ещё испытывал гордость за свое изобретение тормозного парашюта на Попугайной тяге, благодаря которому, надо отдать ему должное, им удалось относительно благополучно спуститься с горы.

Теперь же, им предстоял обратный путь. На первых порах, электродвигателю, при поддержке Георгио и Пенелопы, старательно крутивших педали велопривода, подъем давался относительно легко. Однако, посередине пути, подъемы стали круче, а аккумулятор, наоборот, подсел, и платформа стала двигаться все медленнее и туже. Пришлось и здесь Попугаю, а затем и Фенелле, поработать крыльями, вцепившись в велосипедные рули, а Георгио и Пенелопе ещё как следует поднажать на педали.

— Н-но пошла! — по-кучерски подгонял ребят Попугай, и заодно самого себя, бешено работая крыльями.

— Ещ-ще… немножечко… — скрипела раскрасневшаяся Пенелопа, бешено вытаращив глаза и тряся кудрями, будто гривой. Георгио работал ногами сосредоточенно, ничего не говоря, и лишь изредка поправлял очки на переносице.

С грехом пополам, через несколько часов утомительного пути, путникам наконец удалось взобраться вверх по железной дороге. Они остановились у развилки, и Пенелопа вдвоём с Георгио с усилием перевели знакомую стрелку, направив дрезину по левой ветке железной дороги. Въехав в абсолютно черный тоннель, освещаемый лишь светом огнёвки и карманных фонариков, они добрались до знакомого уже Пенелопе входа в пещеру, и не без труда скатили дрезину с рельс, поставив её на площадке рядом с железнодорожным полотном. Как-никак, а Пенелопа и Георгио надеялись вернуться на ней обратно, и желательно до начала школьных экзаменов!

Проход оказался слишком узким, и большой мешок с байдаркой никак не хотел в него проходить. Пришлось разбирать его там же, у железнодорожного полотна, и переносить детали байдарки по отдельности, за несколько ходок. Когда, при свете Фенеллы и карманных фонариков, они первый раз преодолели пещерный проход и ступили на скалистый край — их глазам открылась немного пугающая картина, хотя и потрясающей красоты.

Проход вел теперь на высокий берег бескрайнего озера. Насколько хватало глаз, простиралась сплошная гладь абсолютно ровной воды. Стоял полный штиль, ни ветерка, ни облачка. Все четыре разноцветных заката отражались в глади воды, создавая полное ощущение как будто двойного — зеркального — мира. Было ли это море, в котором отражалось небо бесконечной красоты, или небо, в котором отражалось бесконечное море? И только далеко-далеко, на самом горизонте, виднелась единственная группа облаков, из которых плотным потоком шел бесконечный дождь.

Вся спасательная экспедиция замерла в растерянности. Как тут и кого спасать? Ничего не видно — одно только зеркало воды. Что им дальше делать — непонятно. С минуту вся компания стояла неподвижно, как зачарованная.

— Что же теперь делать? — испуганно пропела Дульчибелла.

— Я думаю, собирать байдарку, — рассудил Георгио, и первым отправился за новой порцией деталей.

К воде оставалось спуститься совсем немного. Под умелым руководством Георгио, вдвоем с Пенелопой, они быстро собрали каркас байдарки, натянули, не без помощи Попугая и Лётчика — «шкуру» (так называют оболочку байдарок, в память о том, что когда-то, много лет назад, оболочки для подобных лодок действительно изготовляли из шкур животных), накачали баллоны. Пенелопа, бывалая походница, была в полном восторге. На её памяти это был первый и единственный случай, когда кому-либо удалось с первого раза правильно собрать каркасную байдарку.

— Кррасо-та! — Попугай тоже был в восторге. Не прошло и получаса, как на воде уже красовалось вместительное, устойчивое, ходкое, ярко-красное судно. Погрузив свои пожитки, путешественники перебрались на борт. В средней части расположились Попугай, Дульчибелла в миниатюрной клетке, и Фенелла, для которой предусмотрительно захватили несгораемую подставку (какую обычно используют для горячих кастрюль и чайников), чтобы она случайно не проплавила байдарку, ведь огневки иногда бывают очень горячими.

Пенелопа сидела впереди, и сперва неохотно слушала советы Георгио — она была уверена, что в совершенстве владеет веслом, и не какому-то белобрысому мальчишке, пусть даже и сыну инженера, учить её управлять байдаркой. Георгио не настаивал, но постепенно стало ясно, что он действительно мастерски владеет этим искусством. К тому же, хочешь не хочешь, а оба гребца на байдарке должны работать слаженно, в такт. Тем более что на кону сейчас оказалась, ни много ни мало, судьба всей Мифландии, и нужно было поторопиться. Правда, куда именно нужно было торопиться, и что они именно смогут предпринять, оставалось пока не ясным. Посоветовавшись, путешественники выбрали курс прямо на облака, висящие на горизонте, как на единственный имеющийся ориентир.

Вода оставалась абсолютно спокойной и прозрачной, открывая возможность изучать диковинный подводный мир, как на ладони. Голубые рыбы с алыми плавниками, фарфорово-белые и зеленые крабы, полосатые ало-черно-желтые водяные жуки, подводные пробочные деревья, обвитые зеленым мхом, цветы, лиловая трава, грибы с лимонно-желтыми шляпками в черный горошек — всё это теперь перемешалось. Рыбы плавали прямо по лиловым лужайкам, с удивлением рассматривая красные, желтые и зеленые цветы, крабы карабкались по ветвям деревьев.