Вторник и другие приключения Марты

— Располагайся, девочка! Если хочешь, ты можешь переодеться, в комоде есть новая одежда любого размера, подбери что-нибудь себе, и пойдем ужинать. Будем ужинать и болтать, — в радостном предвкушении интересной беседы сказала Хэльга.

Но Марте совсем не хотелось ни переодеваться (даже во все новое), ни разговаривать. Конечно, ей не мешало бы поменять свою одежду, которая под ярким Хэльгиным солнцем успела высохнуть на ней после Холодной Реки, и, конечно, она была голодна, но больше всего девочке хотелось спать, и она готова была отказаться от всего ради мягкой постели и тишины без тонкого голоса Принцессы.

— Я не буду переодеваться, — сказала она Хэльге, и они вновь двинулись сквозь белые коридоры и комнаты, пока не вышли в огромную застекленную кухню-террасу, естественно, тоже белую. Посредине помещения стоял большой белый овальный стол, на стенах сверкала чистотой и стерильностью белая плитка, белая посуда, белые салфетки: от такого обилия белого Марта почувствовала себя находящейся в больничной палате или в ванне огромных размеров. Ничего не нарушало этой белизны — здесь не было цветов, не было каких-то милых безделушек и украшений, книг, и вообще ничего, что внесло бы в эту обстановку легкий беспорядок, ту небрежность, которая и придает уют любому дому.

— Присаживайся за стол, я сейчас накрою, — пригласила Хэльга.

Марта села за стол и, оглядываясь по сторонам, задала вопрос:

— А где все? Ты что, живешь одна? Разве это возможно — жить одной в таком огромном доме?

— Ну конечно, нет, девочка, ой, Марта! У меня много, много, целая куча друзей! Ты не представляешь, как все хотят со мной дружить! Ты же видишь, что я очень красивая и веселая, — и она хвастливо подмигнула Марте, улыбаясь. — Вот и ты! Ты же здесь не просто так, а чтобы подружиться со мной?

— Говоря по правде, я и не специально попала к тебе, Хэльга. Меня принесла сюда Холодная Река и я…

— Ой, ой, — замахала руками Хэльга, — ничего не хочу слышать! Давай скорее ужинать.

Она быстро накрыла на стол — творог, куриная грудка, чай с молоком и свежайшая булка. Еда восхитительно пахла, и Марта начала жадно есть вкусноту, понимая как проголодалась. Утолив голод, девочка вновь почувствовала огромную усталость, глаза закрывались сами собой, очень хотелось спать. Но яркие солнечные лучи переливались и играли, и было так же светло, как и несколько часов назад, когда Марту очнулась на Принцессином берегу. Глядя на небо, где Солнце находилось в одной и той же точке, невозможно было понять не только который час, но и какое время суток — утро, полдень или три часа дня! По Мартиным подсчетам сейчас должен быть поздний вечер, но в доме не обнаружилось ни одних часов.

— Сколько сейчас времени, Хэльга? Почему так светло?

Вместо ответа Принцесса показала Марте небольшой розовый блестящий кругляшок с кнопочкой посередине, болтающийся на ее запястье наподобие браслета:

— Ты что, глупенькая, еще не поняла, что я управляю Солнцем сама? Делаю ночь и день, когда мне этого захочется!

Хэльга задорно улыбнулась:

— Иногда мой день длится целую неделю!

Действительно, Марта вспомнила, как Хэльга убавила солнечный свет, когда обнаружила ее на берегу.

— Но ведь это же неправильно, когда день или ночь длятся столько, сколько вздумается тебе! Ведь и солнцу надо отдыхать, и растениям, и животным! — возразила Марта.

— Правильно всё, чего хочу Я! — рассерженно топнула ногой Солнечная Принцесса Хэльга. — Это даже не обсуждается! И потом — у меня нет никаких растений, птиц и животных, а Рамсес не в счет.

— А почему? — спросила Марта

— Что почему? — не поняла Хэльга.

— Почему нет растений, животных? Почему ты одна?

В ответ Хэльга широко улыбнулась:

— Растений полно на Зеленом Холме, животных я не люблю, а люди от меня уходят. Все меня бросают, — без всякого сожаления произнесла Принцесса и загадочно посмотрела на Марту. — А знаешь почему?

Марта отрицательно помотала головой: что могло заставить уйти из такого гостеприимного дома, от такой прекрасной хозяйки она не знала, хотя кое-какие предположения появились. Но девочка лишь вопросительно посмотрела на Хэльгу.

Принцесса же загадочно улыбнулась, поправила свои белоснежные волосы и победно изрекла:

— Я слишком хороша, вот в чем дело!

Марта удивленно посмотрела на Хэльгу, но та, гордо глядя на девочку, радостно продолжала.

— Я лучшая, ослепительная, прекрасная, успешная, у меня все получается, и обычным людям не так просто это вынести. Понимаешь? Я как солнце, а если долго смотреть на солнце можно и ослепнуть, ведь так? Это сложно — быть рядом с такой как я, никто не выдержит сравнения со мной.

Марта лишь скептически пожала плечами — речь Принцессы смахивала на самое обыкновенное бахвальство и даже снобизм (она слышала это слово от папы и знала его значение).

Хэльга заметила Мартин жест и поспешила объяснить:

— Ты не подумай, я не высокомерная и очень хорошо ко всем отношусь, правда! У меня много друзей и подписчиков — можешь убедиться, заглянув в мои Дома в Специальных Сетях. Я вовсе не одинока! Именно поэтому и не грущу. Я не одна, я просто впереди всех, девочка. Но за это меня и любят, ведь я веду за собой!

— А, по-моему, ты просто эгоистична и по-настоящему тебе никто и не нужен, — пробормотала Марта. — Хотя твоего света и энергии хватило бы на то, чтобы согреть всю Холодную Реку.

— Что ты там шепчешь, девочка? — Хэльга нажала кнопочку, и свет сразу стал тусклым и рассеянным. — Ладно уж, пойдем, провожу тебя спать. Да и сама я что-то устала, ты меня утомила. Ты знаешь, что ты очень утомительна, Марта?

Едва они дошли до Мартиной комнаты, хозяйка тут же убавила свет до нуля и Марта добиралась до кровати в кромешной темноте. Рухнув на мягкую теплую постель, она сразу же крепко уснула.

Луны на чистейшем небе не было. Ее не было совсем, в мире Солнечной Принцессы существовало только солнце. Лишь в полной темноте светились прозрачными изумрудами неподвижные глаза Рамсеса, в которых, как рыбки в аквариумах, плавали и изменялись черные зрачки.

Сколько дней жила Марта у Хэльги, она точно не сказала бы. Девочке казалось, что прошла уже целая неделя, а может даже больше. Дни и ночи сменяли друг друга не как обычно, а так, как хотелось Принцессе, и продолжительность дня тоже зависела только от нее.

Принцесса ни на минуту не оставляла Марту в одиночестве. Сразу после того, как включала Солнце, Хэльга, свежая, бодрая, красивая и неизменно улыбающаяся спешила в комнату девочки и будила ее. Принцессу совершенно не волновало, выспалась ли Марта и в каком она расположении духа. Хэльга считала, что у всех и всегда должно быть хорошее настроение, и сердилась при виде грустных лиц.

— Улыбайся! — учила она Марту, — Улыбайся всегда, везде и всем! Улыбайся, ведь, в конце концов, тебе от этого не будет больно.

Но Марта была обычной девочкой, и как все девочки иногда любила попечалиться и помечтать. Ей нравились дождливые дни, когда можно остаться дома и, обняв Шелли, витать в облаках и фантазировать. Да, Марта была чрезвычайной мечтательницей, наверное, поэтому с ней и случилось приключение, как считаешь?

— А если мне грустно и не хочется улыбаться? — спрашивала Хэльгу Марта. — Неужели тебе не бывает грустно, Принцесса?

Но Хельга упрямо качала головой:

— Улыбка, — назидательно говорила она, — это признак успешного человека! А успешные люди — самые лучшие!

Солнечная Принцесса строго и немного недоверчиво смотрела на Марту:

— Только не говори мне, девочка, что ты не хочешь стать лучшей!

Марте оставалось только молчать — ведь человеку, настолько помешанному на мысли стать лучшей, невозможно было объяснить, что для некоторых совсем не важно, лучший он или нет. Да и вообще, что значит — лучший? Лучший — в чем? Лучший — почему? И, самое главное, лучший — зачем?!

— Чтобы стать лучшей, я ищу в Специальных Сетях Самых Лучших и делаю так же, как они, — объясняла Марте Хэльга. — Я одеваюсь, как они, смотрю те же фильмы, что и они, читаю те же книги, цитирую тех же мудрецов, в общем, становлюсь их копией, а, вернее, продолжением!

Солнечная Принцесса Хэльга была активной участницей Специальных Сетей. В Специальных Сетях она создавала Дома — виртуальных пространства, в которых можно было общаться на разные темы с любыми людьми из любой страны. И для этого даже не нужно было знать иностранный язык! С некоторых пор в Специальных Сетях появился Алекс — синхронный переводчик с любого существующего на земле языка. Для того, чтобы понять чужую речь, нужно было лишь надеть наушник, а Алекс блестяще все переводил. Поэтому Хэльга без ограничений болтала с лучшими знатоками мод — у нее был Дом Моды; с лучшими писателями и читателями — у нее был Дом Книги; с лучшими дизайнерами и архитекторами — у нее был Дом Декора и Архитектуры; с лучшими режиссерами и актерами — у нее был Дом Кино; даже с лучшими фелинологами (так по-научному называются кошковеды) — у нее был Дом Рамсеса. В общем, Домов у Принцессы было больше ста, всех и не перечесть, был даже Дом Чудес — для тех, кто разбирается в магии и волшебстве, но Принцесса там почти не бывала, она не верила в чудеса.

— А как ты понимаешь, что лучший — это действительно лучший? У него есть какой-то особый знак? Может, его Дом подсвечен особым цветом? Как это определить? — интересовалась Марта.

— Глупенькая, — смеялась Хэльга, — ты что, до сих пор не поняла? Я сама определяю лучших! Я, я и только я! И знаешь почему? Потому что я — лучшая!

— Но тогда зачем тебе делать как они, если ты сама — это они? Получается, если ты сама называешь их лучшими, но при этом непонятно, такие они на самом деле или нет. А если непонятно, то зачем им подражать? Ты сама можешь быть сама себе стилистом, читателем и кошатником! Разве нет?

— Нет! Я лучшая, потому что делаю так, как лучшие! — топнула ногой Хэльга. — А ты меня не путай!

— То есть ты на самом деле просто подражательница? — не удержавшись, съязвила Марта. — А какая же ты на самом деле?

— А ты очень занудная, — нахмурила брови Солнечная Принцесса Хэльга, — и к тому же не умеешь формулировать свои мысли. Я ничего не поняла из того, что ты мне наговорила!

Похоже, Хэльга обиделась, между ней и Мартой повисло неловкое молчание. И тут уже Марте стало не по себе — какая ей, в сущности, разница, подражает Принцесса кому-то или нет? Главное, что ей нравится так жить, и она никому не делает этим плохо, никому не мешает.

«Улыбайся! Всегда и везде…» — вспомнила Марта, взяла Хэльгу за руку и широко улыбнулась.

Принцесса тут же улыбнулась в ответ и через минуту неприятный разговор забылся.

С Хельгой было легко. Она всегда смеялась и любила поболтать, ее высокий звонкий голос звучал беспрерывно. Принцесса много рассказывала Марте о себе, своем детстве, проведенном в интернате для сверходаренных детей и родителях — известных путешественниках. Ей нравилось устраивать для Марты экскурсии по бесконечным комнатам своего дома: чистым, белым и безупречным. Однажды они подошли к Солнечным Воротам, за которыми раскинулся изумрудно-звонкий, шелковистый, прохладный Зеленый Холм. Бархатная трава простиралась настолько далеко, насколько хватало взгляда, а в ней, словно брызги краски, яркими пятнами цвели цветы, радуя глаз пестрыми сочными тонами. На самом деле холмов было несколько, и по ним, то прячась, то вновь выныривая, тянулась не слишком широкая, но гладкая как шелковый шарф дорога, по которой, как сказала Хэльга, можно попасть в Городок. А уже из Городка, на поезде или на автобусе, доехать в любое место, в том числе и в Старый Город Б., где жила Марта.