Ленинские эскизы к портретам друзей и противников

Не желая, чтобы разногласия между большевиками и меньшевиками привели к полному разрыву между прежними единомышленниками, Ленин в ходе съезда пытался воздействовать на Мартова через близких ему людей (тульского рабочего С. И. Степанова, И. X. Лалаянца). Так было, например, когда Мартов отказался войти в состав новой редакции ЦО партии.

Насколько тяжело Ленин переживал раскол и как стремился избежать его, видно из письма А. Н. Потресову от 13 сентября 1903 г.: «И вот, я спрашиваю себя: из-за чего же, в самом деле, мы разойдемся так на всю жизнь врагами? Я перебираю все события и впечатления съезда, я сознаю, что часто поступал и действовал в страшном раздражении, „бешено“, я охотно готов признать пред кем угодно эту свою вину, — если следует назвать виной то, что́ естественно вызвано было атмосферой, реакцией, репликой, борьбой etc. Но, смотря без всякого бешенства теперь на достигнутые результаты, на осуществленное посредством бешеной борьбы, я решительно не могу видеть в результатах ничего, ровно ничего вредного для партии и абсолютно ничего обидного или оскорбительного для меньшинства».[12]

Однако все попытки образумить Мартова закончились неудачей, и раскол стал реальным фактом.

Вся дальнейшая история отношений Ленина и Мартова является отражением той борьбы, которая велась на протяжении многих лет между большевиками и меньшевиками и которая хорошо известна. Нам бы хотелось обратить внимание лишь на те некоторые детали этой борьбы, которые выявляются при изучении ленинских писем.

Одним из немаловажных пунктов обвинения Лениным Мартова была склонность последнего смешивать личные вопросы с политическими. Ленин указал на это в письме А. М. Калмыковой от 30 сентября 1908 г. Напомнив ей о случае, когда Мартов и его единомышленники «засудили» человека, по выражению Ленина, «политически» за историю чисто личного свойства (о ком шла речь, установить не удалось), Ленин писал: «А ведь это случай совсем, совсем типичный. Ведь и теперь — корень тот же, то же смешение личного и политического, то же заподозривание нас в желании запятнать лично, хотя мы только отодвигаем (и передвигаем) политически. И когда Вы мне напоминаете: вина должна быть и у Вас, — я отвечаю: личной не думаю и отрицать, но корректива политического требовать за сие не доводится».[13] Ленин и позднее неоднократно обвинял Мартова в том, что тот путает личное с политическим с целью дискредитации большевиков.

Конец 1903 г. и начало 1904 г. — один из самых тяжелых периодов в жизни Владимира Ильича. Одна из причин этого, несомненно, разрыв с Мартовым, хотя раскол с меньшевиками Ленин все больше осознает как неизбежный и принципиальный.

Н. К. Крупская вспоминала: «Ему чрезвычайно трудно было рвать с Мартовым. Период питерской работы, период работы в старой „Искре“ тесно связывал их. Впечатлительный до крайности, Мартов умел в те времена чутко подхватывать мысли Ильича и талантливо развивать их. Потом Владимир Ильич яростно боролся с меньшевиками, но каждый раз, когда линия Мартова хоть чуточку выпрямлялась, у него просыпалось старое отношение к Мартову».[14]

Одной из самых серьезных попыток Ленина спасти партию от окончательного раскола можно считать его письмо в редакцию «Искры» от 12 декабря 1903 г. В нем Ленин писал: «Я считаю своим долгом перед партией последний раз просить редакцию ЦО о том, чтобы побудить оппозицию подписать добрый мир на началах искреннего признания обеими сторонами обоих центров и прекращения взаимных усобиц, делающих невозможной никакую совместную работу».[15]

Призыв этот не возымел действия, и борьба разгоралась все жарче. Она выплеснулась далеко за пределы ЦК и редакции «Искры», захватывая все более широкие круги рядовых членов РСДРП.

Революция 1905―1907 гг. с особой ясностью показала, какой громадный вред пролетарскому движению приносит этот раскол. Было совершенно очевидно, что нужно искать пути для совместных действий. Между тем состоявшийся весной 1905 г. III съезд большевиков и происходившая почти одновременно с ним Женевская конференция меньшевиков, обсуждавшие близкие по своему характеру вопросы теории и практики, пришли к совершенно разным выводам и рекомендовали своим организациям и отдельным членам разные лозунги и практическую деятельность. Сущность этих расхождений изложена в работе В. И. Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции», и мы их не будем касаться. Укажем лишь, что распри между большевиками и меньшевиками встречали недоумение, а иногда и прямое недовольство наиболее сознательных рабочих, которые ясно видели губительность их для борьбы с самодержавием. Декабрьское вооруженное восстание 1905 г. и его разгром наглядно показали жизненную необходимость единства РСДРП.

Еще до IV (Объединительного) съезда весной 1906 г. началась фактическая совместная работа большевиков и меньшевиков. Так, например, 7 февраля 1906 г. в Петербурге вышел первый номер объединенного Центрального Органа — «Партийные известия», в редакцию которого вошли Ленин и Мартов.

Заметно меняется в это время тональность отзывов Ленина о Мартове. Если в письмах 1904―1905 гг. можно встретить такие резкие выражение, как «мартовское вранье», «пошлость Мартова и др.», «А Мартов и Ко истеричничают» и т. п., то в выступлениях Ленина 1906 г. отзывы о Мартове значительно сдержаннее.

Стенографические протоколы IV съезда показывают, что, хотя на съезде происходили серьезные дискуссии между Лениным и Мартовым, велись они в спокойном и уважительном тоне. Так же прошла дискуссия и на V съезде РСДРП в феврале — марте 1907 г.

Положение меняется по мере появления и развития ликвидаторства и отзовизма, отрекавшихся от идей революционной социал-демократии. Мартов стал одним из ведущих представителей ликвидаторства, и это не могло не отразиться на отношении к нему Ленина. В ходе борьбы ликвидаторов против большевиков Мартов допускал приемы, один из которых Ленин характеризовал как «подлую выходку меньшевика против большевика, попавшего в тюрьму». Дело было в следующем. Н. А. Семашко был арестован в Женеве по обвинению в участии в экспроприационном акте, происшедшем в Тифлисе. Мартов по этому поводу поместил в газете «Бернский часовой» заявление, в котором говорилось, что Семашко не был делегатом Штутгартского конгресса, а просто являлся журналистом. Ленин был возмущен этим шагом Мартова и 2 февраля 1908 г. писал А. М. Горькому: «Подлость тут в том, что косвенно якобы отряхается прах, отрекается социал-демократия от Семашко!»[16]

Конфликт осложнялся еще и тем, что в это же время появилось сообщение меньшевиков о том, что они начинают издавать свой журнал — «Голос социал-демократа», во главе которого стоял Мартов. Складывается чрезвычайно сложная обстановка. По решению V (Лондонского) съезда партии издавалась нелегальная газета «Социал-демократ», в редакцию которой входили Ленин и Мартов. Газета считалась официальным органом РСДРП, но одновременно с ней издавалась нелегальная большевистская газета «Пролетарий», основанная еще в 1906 г. Таким образом, вместе сотрудничая в газете «Социал-демократ», Ленин и Мартов в то же время вели между собой дискуссии (точнее, они велись между большевиками и меньшевиками) на страницах других изданий. Вполне понятно, что сообщение о выходе журнала меньшевиков-ликвидаторов обострило борьбу (Ленин это предсказывал в письме Горькому от 13 февраля 1908 г.). Добавим к сказанному, что Плеханов, входивший первоначально в состав редакции этого журнала, в 1909 г. вышел из нее, и «Голос социал-демократа» окончательно определился как идейный центр ликвидаторства.

Основным полем брани между большевиками и меньшевиками явился ЦО РСДРП «Социал-демократ». Борьба эта принимала разные формы. Часто она выливалась в ожесточенные споры — помещать или не помещать в газету ту или иную статью. Порой приходилось идти на компромиссы. Типичным примером этого может служить история с публикацией статьи Мартова «За что бороться?», написанной с явно выраженной меньшевистско-ликвидаторской позиции. Ленин был решительно против, но меньшевистская часть редакции настаивала на ее публикации. В конце концов было принято решение публиковать статью Мартова с условием, что в том же номере будет напечатана статья Ленина «Цель борьбы пролетариата в нашей революции», которая являлась ответом на статью Мартова, и с примечанием редакции: «На затронутые в настоящей статье т. Л. Мартова вопросы дает ответ статья тов. Ленина, к существу которой редакция присоединяется».[17]

По мнению Н. К. Крупской, в период совместной работы Ленина и Мартова в «Социал-демократе» они снова сблизились. Она писала: «Так было, например, в 1910 г. в Париже, когда Мартов и Владимир Ильич работали вместе в редакции „Социал-демократа“. Приходя из редакции, Владимир Ильич не раз рассказывал довольным тоном, что Мартов берет правильную линию, выступает даже против Дана».[18] Нам кажется, однако, что это правильнее было бы отнести к 1909 г. Дело в том, что в январе 1910 г. состоялся в Париже пленум ЦК РСДРП, на котором вновь разгорелись споры большевиков с ликвидаторами. Формально удалось договориться о единстве, но в действительности ликвидаторы продолжали свою дезорганизаторскую работу.

В письме в ЦК РСДРП, написанном около 2 мая 1910 г., Ленин так описывал положение дела: «Только первые два заседания редакции ЦО после пленума давали нам надежду на возможность совместной работы с тт. Мартовым и Даном. Согласие т. Мартова с письмом ЦК о конференции (см. № 11 ЦО. Мартов подписал это письмо) свидетельствовало безусловно о его стремлении лояльно выполнять решения пленума. Другой тон ранее всего был взят т. Даном, который объявил передовицу № 11 ЦО{43} вредною и при нас обвинил Мартова в центральноорганском оппортунизме. Для нас уже из этого стало ясно, что ярые голосовцы считают Мартова „оппортунистом“ в смысле его податливости к решениям партии и что весь вопрос сводится к тому, поддастся ли Мартов их натиску. Статья Мартова „На верном пути“ показала, что да».[19]

Ленин считал, что эти события свидетельствовали «о начале войны». Так оно и оказалось.

До поры до времени эта война велась без особой огласки. Но в сентябре 1910 г. в журнале германской социал-демократии появилась статья Л. Мартова, в которой извращалось содержание внутрипартийной борьбы в период революции 1905―1907 гг. и допускалась клевета на большевиков. Ответом на это явилась статья В. И. Ленина «Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России», в которой разоблачалась фальшь указанной статьи. (Ленин хотел опубликовать свою статью в газетах немецких социал-демократов, но его попытка закончилась неудачей, и статья появилась только весной 1911 г. в приложении к Центральному Органу РСДРП — «Дискуссионном листке» № 3.)

Конфликты в редакции «Социал-демократа» продолжались. В ноябре 1910 г. при обсуждении статьи Ленина «О демонстрации по поводу смерти Муромцева» и статьи Д. Благоева, направленной против Троцкого, дело дошло до того, что Ленин вынужден был уйти с заседания, объяснив свой поступок антипартийным и клеветническим поведением Мартова и Дана.[20]