Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова

Другая группа правых во главе с ТОМСКИМ вела подрывную деятельность в профсоюзах, группируя враждебные социализму тред-юнионистские[36], антиленинские элементы.

Об этой профсоюзной группе правых РЫКОВ показывает:

«Что касается другой составной части организации правых, а именно группы ТОМСКОГО, то характеристикой для этой группы, еще в период жизни ЛЕНИНА, была борьба с партией за влияние на рабочих и перенесение в условия диктатуры пролетариата тех же взглядов на отношение рабочих к труду и его производительности, борьбе за величину заработной платы, на отношение к специалистам и администрации фабрик и заводов, какие имеют место в капиталистических странах. Именно на такого рода позициях группа профессионалистов спаялась в очень дисциплинированную организацию людей, хорошо знавших друг друга. И неслучайно, что эта группа целиком и с большой решительностью вошла в 1928 году в состав контрреволюционной организации правых. Это вытекало из всех более ранних политических тенденций этой группы, ибо борьба за такое же отношение к социалистическому хозяйству (зарплата, администрация, специалисты, соцсоревнование и т. д.), какое имеет место в отношениях между профсоюзами и капиталистическими предприятиями, является ярким проявлением буржуазно-реставраторской идеологии».

(Из показания РЫКОВА от 16 июня 1937 года).

«Если взять “профсоюзную линию” организации, то здесь дело обстояло так: как известно еще после дискуссии с троцкистами о профсоюзах, ТОМСКИЙ и его ближайшие единомышленники подготовляли сговор против партии с так называемой рабочей оппозицией, всячески поддерживая ШЛЯПНИКОВА и его группу в профсоюзах, прикрывая также антипартийные выступления РЯЗАНОВА. В связи с этим я хочу заметить, что уже на этой, наиболее ранней, стадии нашей борьбы против партии достаточно четко обозначалась линия на консолидацию всех антиленинских сил партии, линия, получавшая в последующие годы наибольшее развитие.

Уже на IV съезде профсоюзов (1924 г.) со стороны ТОМСКОГО и других была прямая попытка использовать профсоюзы в борьбе против линии партии, выразившаяся в провале предложений ЦК, за которые на фракции съезда выступал ЛЕНИН.

С возвращением ТОМСКОГО в профсоюзы, начался усиленный подбор своих людей и расстановка их на важнейшие посты. Обработка людей и их воспитание велось под флагом особой роли профсоюзов и необходимости придать им наибольшую самостоятельность, против “некомпетентного” вмешательства ЦК в вопросы регулирования труда и рабочего законодательства. За этим, конечно, скрывалась особая, оппортунистическая линия ТОМСКОГО и нас – его ближайших единомышленников – по всем кардинальным вопросам политики партии. Таким образом к 8-му съезду профсоюзов образовалась оформленная антипартийная профсоюзная группа, будущее ядро антисоветской нелегальной организации правых, в составе ТОМСКОГО, меня – ШМИДТА (я был тогда народным комиссаром труда и членом президиума ВЦСПС[37]), МЕЛЬНИЧАДСКОГО, ДОГАДОВА, ФИГАТНЕРА, УГАРОВА Ф., ГИНЗБУРГА Льва, другого

ГИНЗБУРГА, ЛУГОВОГО, ИВАНОВА Николая, ЧЕРНЫШЕВОЙ Ольги, КОРОЛЕВА П., ПАВЛОВА, ЛЕНОВ Ивана, ЯГЛОМА, НЕМЧЕНКО и УДАРОВА».

(Из показания ШМИДТА от 23 февраля 1937 года).

«Правые группы были насаждены также в московской партийной организации, в ряде советских хозяйственных и, в частности, земельных органах. Несколько слов я хочу еще сказать о построении организации правых. Принцип ее устройства был таков: каждый член центра руководил определенной группой, совершенно самостоятельно.

Работа в центре была распределена следующим образом: РЫКОВ руководил группой правых хозяйственников.

БУХАРИН – группой правых экономистов, историков и коминтерновских работников.

ТОМСКИЙ – правыми в профсоюзах.

УГЛАНОВ – московской группой правых.

А. П. СMИPHОB – правыми группами в Наркомземе и Наркомснабе».

(Из показания КОТОВА от 5 февраля 1937 года).

Наряду с организацией этих групп правые особенно глубоко законспирировали некоторых наиболее видных участников своей организации, имея в виду дальнейшее развертывание антисоветской работы. К числу этих скрытых правых принадлежали ЯГОДА, АНГИПОВ, ЛОБОВ и некоторые другие.

Особое значение правый центр придавал сокрытию участия в правой организации ЯГОДЫ. ЯГОДЕ было поручено использовать в интересах антисоветской организации бухаринцев-рыковцев аппарат НКВД и укрывать контрреволюционную деятельность правых.

Вот, что показывает об этом РЫКОВ:

«С самого начала контрреволюционная организация правых применяла и метод двурушничества, т. к. с самого ее возникновения в составе верхушки правых были люди, которые свои правые взгляды скрывали от партии, в действительности же в организации правых принимали очень активное участие. К таким членам организации правых принадлежали ЯГОДА, АНТИПОВ и ЛОБОВ, причем ЯГОДА не обнаруживал своей принадлежности к правым не только по своему желанию, но и по настоянию центра, так как центр был заинтересован в сохранении им его положения в ГПУ[38]. АНТИПОВ же, заняв сразу крайнюю позицию среди правых в отношении оформления центра их нелегальной организации, конспиративности ее работы и активности ее выступлений, эту позицию законспирированного правого занял только по своему желанию…

…У меня был в [19]29 году личный разговор с ЯГОДОЙ. Я ему советовал законспирироваться возможно тщательнее, так как, если он останется во главе ГПУ, его помощь нелегальной организации правых будет очень важной и незаменимой. Он сможет предупредить провалы и смягчить репрессии./. ЯГОДА с этим охотно согласился. Он сказал, что действовать должны мы, он же будет оберегать организацию, ЯГОДА к этому добавил, что при осуществлении этого, там, где нелегальная работа правых будет все-таки вскрыта, он постарается локализовать репрессии и свести их к минимуму. Впоследствии ЯГОДА так и поступал.

Подача в дальнейшем двурушнических заявлений об отходе от правых убеждений продолжали, в сущности, уже установленную практику существования правых, которые скрывают свои убеждения от партии».

(Из показания РЫКОВА от 6 июня 1937 года).

О глубоко законспирированных руководителях антисоветской организации бухаринцев-рыковцев показывает АНТИПОВ:

«В 1929 году организация правых уже широко развернула свою нелегальную подпольную деятельность, и я в числе ряда других правых цекистов по директиве нашего центра перешел на особо законспирированное положение, поддерживая связь с центром преимущественно через СМИРНОВА А. П., не считая сравнительно редких встреч с А. И. РЫКОВЫМ.

Я говорю о членах ЦК, являвшихся участниками нашей организации и в то же время не расшифровавших себя перед лицом партии в качестве правых. Для этой цели таким резервным кадровым правым были запрещены какие бы то ни было открытые выступления в пользу нашей организации.

С особенной тщательностью этот вопрос о резервных кадрах нашей организации прорабатывался в 1929 году на ряде совещаний узкого руководящего актива нашей организации.

В этой связи мне вспоминается одно такое совещание на даче у СМИРНОВА…

Особенно детально останавливался на проблеме резервов БУХАРИН.

“Наиболее блестящим достижением послевоенной стратегической мысли, – заявил БУХАРИН, – является идея, положенная в основу воздвигнутой Францией, на ее германских границах, укрепленной линии Мажино.

Врагу кажется, что он прорвал уже линию защиты, что он проник уже далеко в расположение противника, и, вдруг, в его глубоком тылу из-за самых мирных и незаметных прикрытий оживают замаскированные укрепления, которые открывают бешеный огонь, буквально уничтожающий только что торжествовавшего победителя”.

Развивая далее эту мысль, БУХАРИН отметил, что “идея Мажино целиком применима не только в стратегии, но и в политике”.

“В борьбе против сталинского руководства, – сказал он, – нам придется не раз маневрировать и отступать, но надо это делать так, чтобы каждый раз в тылу у СТАЛИНА оставались наши тщательно замаскированные укрепленные пункты”.

В заключение БУХАРИН информировал нас, что по решению центра резервные кадры правых получают двоякое назначение: с одной стороны, резервы, которые вводятся в бой взамен выбывших людей и звеньев организации с другой стороны – такие резервы, которые непосредственно в открытый бой не вводятся, а лишь засылаются, как формулировал тогда БУХАРИН, в тыл противника с целью разложения этого тыла.

По словам БУХАРИНА, законспирированные цекисты должны принадлежать к резервам второго типа, т. е. к резервам, направляемым для разложения тыла…

Мы имели от нашего центра задание приложить все усилия к тому, чтобы занять по возможности более высокое служебное положение по партийной, советской и хозяйственной линиям, окопаться в возглавляемых нами учреждениях, по возможности заполнить их участниками нашей организации и, ведя всю работу через особо доверенных и законспирированных людей, постепенно накапливать силы для того, чтобы превратить эти учреждения в опорные пункты правых».

(Из показания АНТИПОВА от 4 июля 1937 года).

Для своей подрывной деятельности бухаринцы-рыковцы пытались использовать VI конгресс Коминтерна, происходивший в Москве летом 1928 года.

БУХАРИН разослал иностранным делегатам свои тезисы по международному положению без предварительного обсуждения этих тезисов делегацией ВКП(б). В этих тезисах БУХАРИН старался замазать противоречие неустойчивой капиталистической стабилизации и объединить вокруг этой платформы правых, оппортунистические и социал-демократические элементы в Коминтерне.

Тов. СТАЛИН говорил, что у БУХАРИНА «…выходило в его тезисах так, что ничего нового, расшатывающего капиталистическую стабилизацию, не происходит в данный момент, что, наоборот, капитализм реконструируется и держится в основном более или менее прочно».

(СТАЛИН. «Вопросы ленинизма», 10 изд., стр. 240).

Бухаринские тезисы умолчали также о борьбе с правыми в Коминтерне, перекрасившимися в примиренцев, и о железной дисциплине в коммунистических партиях.

Наряду с рассылкой тезисов БУХАРИН дал директиву участникам правой организации натравлять делегатов конгресса на руководство ЦК ВКП(б) и тов. СТАЛИНА.

Вот что показывает участник бухаринско-рыковской организации бывший меньшевик ГРОЛЬМАН:

«Во время Конгресса я получил лично от БУХАРИНА инструкции о расширении рамок моей нелегальной деятельности среди представителей заграничных компартий, – внесением русских вопросов. По прямым указаниям БУХАРИНА я вел среди делегатов Конгресса активную деятельность, направленную к дискредитации ЦК ВКП(б) и лично СТАЛИНА. Я распространял клевету и небылицы о СТАЛИНЕ, обвиняя его в неограниченном диктаторстве и т. п. Материал для клеветнической работы против СТАЛИНА, я черпал из личных разговоров с БУХАРИНЫМ, который в беседах со мной, ЦЕЙТЛИНЫМ и ИДЕЛЬСОНОМ не скупился на похабную клевету и острые эпитеты в отношении СТАЛИНА».

(Из показания ГРОЛЬМАНА от 27–28 января 1937 года).