Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова

Материалы к главе I раздел III. Троцкисты-зиновьевцы и бухаринцы-рыковцы в 1928–1934 гг. (III этап)

п. 3. Контрреволюционная деятельность бухаринцев-рыковцев и образование правотроцкистского блока.

Открытое выступление правых против партии большевиков относится к весне 1928 года. Именно в это время, когда резко сказалось сопротивление классового врага социалистическому наступлению, БУХАРИН, РЫКОВ, ТОМСКИЙ, ШМИДТ и УГЛАНОВ вместе с группой своих сторонников начали борьбу против генеральной линии партии.

Пробным шаром для правых послужило письмо тогдашнего заместителя Наркомфина ФРУМКИНА в ЦК ВКП(б), в котором ФРУМКИН требовал снизить расходы на капитальное строительство, прекратить развитие колхозов и совхозов и дать возможность кулацкому хозяйству безмятежно расти и развиваться. Требование кулацкой политики ФРУМКИН пытался маскировать лозунгом «Назад к XIV съезду». Когда по инициативе тов. СТАЛИНА Политбюро ЦК ВКП(б) решило дать резкий отпор ФРУМКИНУ, БУХАРИН, РЫКОВ, ТОМСКИЙ и УГЛАНОВ изо всех сил сопротивлялись этому решению.

На том же апрельском Пленуме ЦК ВКП(б) лидеры правых боролись против предложения тов. СТАЛИНА о передаче нескольких втузов из Наркомпроса в ведение ВСНХ[34] с целью улучшения подготовки молодых советских специалистов. Этот, казалось бы, небольшой вопрос в действительности был практическим шагом на пути решения задачи создания новых хозяйственных кадров, поставленной тов. СТАЛИНЫМ.

На апрельском Пленуме ЦК ВКП(б) 1928 года РЫКОВ, выражая позицию правых, заявил: «Вопрос о кадрах можно решить и так, и не так, не затрагивая классов».

Накануне июльского Пленума ЦК ВКП(б) правые усилили свои атаки против партии БУХАРИН клеветнически утверждал, будто создалась «размычка» рабочего класса с середняком. На самом пленуме БУХАРИН запугивал партию утверждениями о близости краха советской власти, о том, что экономика Советской страны якобы «встала дыбом».

Наряду с этими антипартийными выступлениями, направленными к срыву социалистической индустриализации и наступления на кулака, правые организуют подпольную антипартийную организацию.

Вот что показывает по этому вопросу участник антисоветской организации правых, на протяжении 10 лет являвшийся ближайшим помощником РЫКОВА, НЕСТЕРОВ:

«Уже к концу 1927 – началу 1928 года у правых наметились расхождения с большинством ЦК по крестьянскому вопросу. Эти расхождения получили яркое подтверждение на апрельском Пленуме ЦК в 1928 году.

Появились они при обсуждении пленумом как бы частного вопроса об изъятии части учебных заведений из ведома Наркомпроса и передаче их другим наркоматам. РЫКОВ, в противовес большинству Политбюро ЦК, предложил перенести разрешение этого вопроса на следующий пленум. Это первое открытое выступление правых на ЦК было расценено у нас как “проба сил”.

В начале 1928 года по инициативе СТАЛИНА Политбюро ЦК проводило чрезвычайные меры (хлебозаготовки и др.), направленные на изыскание ресурсов, в которых страна в тот период остро нуждалась. Этот вопрос среди нас, правых, в то время являлся злободневной темой. На этом вопросе, на борьбе с ЦК против чрезвычайных мер, оттачивалось оружие правых. Тут дан был открытый сигнал к собиранию сил. В частности, помню в доме отдыха за чайным столом, где присутствовали я, РЫКОВ и еще кто-то, не помню, эти чрезвычайные мероприятия подверглись критике в резкой, издевательской форме.

ВОПРОС: Где вы с РЫКОВЫМ собрались – в каком доме отдыха?

ОТВЕТ: Мы собрались, я помню, в Морозовском доме отдыха. РЫКОВ расценивал этот закон как попытку партии, под видом кулака, ободрать деревню.

Позже, к июльскому Пленуму ЦК, в 1928 году, группы правых по Москве уже регулярно собирались на нелегальные совещания, на которых обсуждалась линия большинства Политбюро во главе со СТАЛИНЫМ и наша линия, линия правых. Надо сказать, что правые к этому времени ходом событий уже оформились в нелегальную контрреволюционную организацию.

Уже в этот период мы вели работу не только в Москве, но разворачивали организацию сил правых в ряде других пунктов страны».

(Из показаний НЕСТЕРОВА от 4 февраля 1937 года).

Решения июльского Пленума ЦК ВКП(б) были встречены правыми самым ожесточенным сопротивлением.

Свою кулацкую линию правые протаскивали в выступлениях. Так, например, РЫКОВ в докладе на московском активе замолчал факты классовой борьбы вокруг хлебозаготовок, замолчал задачу коллективизации и борьбы с ее противниками, а вместе с тем оклеветал Красную армию и стремился посеять панику среди партийной организации.

То же делали в своих выступлениях БУХАРИН, УГЛАНОВ и другие.

В начале 1928 года правые создали свой нелегальный центр в лице БУХАРИНА, РЫКОВА, ТОМСКОГО, УГЛАНОВА и ШМИДТА. С самого начала своей антипартийной борьбы правые старались заключить блок с троцкистами-зиновьевцами. Центр правых уполномочил БУХАРИНА вести переговоры с представителем зиновьевской антисоветской организации КАМЕНЕВЫМ, который в то время находился в ссылке.

В июне 1928 года БУХАРИН тайно от ЦК ВКП(б) встретился с КАМЕНЕВЫМ. Во время беседы БУХАРИН яростно нападал на хозяйственную политику партии, на тов. СТАЛИНА и вместе с КАМЕНЕВЫМ договаривался о блоке правых с троцкистами для изменения генеральной линии партии и состава Политбюро ЦК ВКП(б).

Вот что показывает о встрече БУХАРИНА с КАМЕНЕВЫМ ШМИДТ:

«…Наиболее ранние шаги руководителей нашей организации в этом направлении известны. Я имею в виду переговоры БУХАРИНА с КАМЕНЕВЫМ в 1928 году, должен здесь подчеркнуть, что это отнюдь не было сепаратным выступлением БУХАРИНА. Эти переговоры БУХАРИН вел с ведома и согласия остальных членов центра: БУХАРИНА, РЫКОВА, меня, УГЛАНОВА. Эти переговоры базировались на нашей точке зрения, к которой мы пришли еще в начале 1928 года, точке зрения о том, что мы допустили ошибку, не присоединившись к троцкистско-зиновьевскому блоку еще в период 1926 года, для сложения наших сил в борьбе со СТАЛИНЫМ».

(Из показания ШМИДТА от 23 февраля 1937 года).

Это же подтверждает НЕСТЕРОВ:

«Как далеко зашел вопрос о консолидации сил, можно судить по встрече БУХАРИНА с КАМЕНЕВЫМ, состоявшейся в 1928 году. Встреча эта сугубо конспирировалась.

О намерениях БУХАРИНА встретиться с КАМЕНЕВЫМ было известно его школе и группе РЫКОВА. Задолго до этой встречи БУХАРИН говорил своим ученикам о необходимости сойтись с КАМЕНЕВЫМ, против чего отдельные наши сторонники возражали, но эти возражения носили не принципиальный, а тактический характер.

БУХАРИН пошел навстречу с КАМЕНЕВЫМ, несмотря не одиозное положение КАМЕНЕВА в партии как одного из лидеров враждебной партии троцкистско-зиновьевской организации – того самого КАМЕНЕВА, который, как это было известно БУХАРИНУ и нам, с трибуны XIV съезда заявлял, что он солидаризируется с теми, кого теперь сажают в тюрьму, но не с теми, кто сажает.

ВОПРОС: Вам откуда было известно о встрече БУХАРИНА С КАМЕНЕВЫМ?

ОТВЕТ: Я об этом узнал от РЫКОВА».

(Из показания НЕСТЕРОВА от 4 февраля 1937 года).

Участники антисоветской бухаринско-рыковской организации сообщили на следствии также и о других встречах правых с троцкистами-зиновьевцами, которые в течение 9 лет оставались неразоблаченными.

Так, РОЗИТ показал:

«Мне известно, что в 1928 году центр правых в лице БУХАРИНА начал вести с ПЯТАКОВЫМ (на квартире у последнего и в Кремлевской больнице, где лежал ПЯТАКОВ) переговоры об установлении контакта между правыми и троцкистами. Одновременно аналогичные переговоры велись БУХАРИНЫМ с зиновьевцами в лице ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА».

(Из показания РОЗИТА от 9 февраля 1937 года).

Об этом же говорит в своих показаниях Д. МАРЕЦКИЙ:

«…Не останавливаясь на хорошо известном факте посещения БУХАРИНЫМ КАМЕНЕВА и их интимной политической беседы, я могу добавить следующее: БУХАРИН посещал КАМЕНЕВА в 1928 году не один раз, а дважды. О факте второго свидания БУХАРИНА и КАМЕНЕВА и новых переговорах между ними я узнал от самого БУХАРИНА или от Е. ЦЕТЛИНА. Это второе свидание произошло уже после того, как руководству партии стало известно о первой встрече между БУХАРИНЫМ и КАМЕНЕВЫМ. Тему и содержание этих вторичных переговоров я теперь не помню, но речь шла о блоке.

…Наконец, я вспоминаю об одном личном письме КАМЕНЕВА БУХАРИНУ, которое БУХАРИН имел от него еще до “беседы” (письмо было отправлено КАМЕНЕВЫМ, если не ошибаюсь, из Калуги, где КАМЕНЕВ находился тогда в ссылке). Письмо было коротенькое и содержало в себе, в частности, удовлетворение КАМЕНЕВА статьей БУХАРИНА по литературе /кажется, статья была о ГОРЬКОМ/, содержавшей скрытые выпады против партийного режима, КАМЕНЕВ писал, что он “понял хорошо эту статью и о Горьком, и о прочем”.

Фундамент блока правых с зиновьевцами был заложен, таким образом, в беседах БУХАРИНА с КАМЕНЕВЫМ».

(Из показания Д. МАРЕЦКОГО от 10 марта 1937 года).

Наряду с правым центром основную роль в антипартийной, а затем и в антисоветской деятельности бухаринцев-рыковцев играла так называемая «бухаринская школка[35]» – группка молодых буржуазных интеллигентов – выходцев из партии кадетов и других буржуазных партий, воспитывавшихся БУХАРИНЫМ еще с 1920–1921 гг. в духе борьбы с ленинизмом. Вот что говорит об этой группке в своих показаниях Рыков:

«Наиболее многочисленной и влиятельной в составе организации правых была т. н. “школка” БУХАРИНА. Это была группа людей, очень квалифицированных в отношении начитанности и образования, прочно спаянных многолетней связью друг с другом, издавна воспитанных БУХАРИНЫМ в духе его антиленинских взглядов. Так как влияние на них БУХАРИНА было очень велико /недаром они называли его “Учителем” /, то их участие в нашей борьбе против ЦК считалось столько же прочным, как и самого БУХАРИНА».

(Из показания РЫКОВА от 16 июня 1937 года).

На всем протяжении борьбы правых против партии и Советской власти бухаринская «школка» в лице ее участников – СЛЕПКОВА, МАРЕЦКОГО, РОЗИТА, НЕСТЕРОВА, АСТРОВА, ПЕТРОВСКОГО, КУЗЬМИНА и АЛЕКСАНДРОВА – играла

роль передового фашистского отряда бухаринско-рыковской антисоветской организации, инициатора и проводника «теории» и практики капиталистической реставрации – антисоветского переворота, террора и т. д.

На следствии РЫКОВ показал:

«Надо сказать, что “школка” БУХАРИНА была своеобразной лабораторией, в которой в самом начале формировались наиболее крайние контрреволюционные взгляды. Так, террористическое выступление РАДИНА в моем секретариате, кажется, еще в 1929 году, было результатом разговоров о терроре в “школке”, с которой он был тесно связан. В “школке” же еще в 1930 году начаты были разговоры и обсуждались планы “дворцового переворота”».

(Из показания РЫКОВА от 16 июня 1937 года).

«РЫКОВ в тот период, помню, в 1928–29 гг. говорил мне, что у Бухаринской школки нет “нутряного аппетита к борьбе с капитализмом”. Понимать прямо я должен был это так, что бухаринцы – верные союзники за наши конечные цели».

(Из показания НЕСТЕРОВА от 4 февраля 1937 года).

Правые постарались рассадить участников бухаринской «школки» на видных участках главным образом идеологического фронта – в редакциях «Правды», «Большевика».