Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова

Материалы к главе I раздел IV. Троцкисты-зиновьевцы и бухаринцы-рыковцы в 1935–1937 гг. и разгром их антисоветских организаций

п. 6. Провокация войны и борьба за поражение Советской власти в войне с капиталистическими странами.

п. 8. Связь троцкистов-зиновьевцев и бухаринцев-рыковцев с правительствами капиталистических государств.

К странице 317

Бухаринско-рыковские антисоветские организации, точно так же, как и троцкисты-зиновьевцы, стремились спровоцировать нападение фашистских государств на Советский Союз и поражение советской власти в этой войне.

О своих изменнических намерениях и расчетах рассказали на следствии главари бухаринско-рыковских антисоветских организаций. Вот что показал РЫКОВ:

«…Все мы считали, что угроза войны неуклонно возрастает, что она может разразиться каждый год и что военные затруднения нам необходимо использовать для захвата власти.

Такая установка была связана с нашей пораженческой позицией в войне СССР с капиталистическими государствами, которую мы занимали. Для организации государственного переворота в обстановке войны мы хотели в первую очередь заручиться поддержкой со стороны фашистской Германии, роль которой в организации войны является решающей. Такая поддержка со стороны немецких фашистов была связана, конечно, с необходимостью существенных уступок им…

В своей международной ориентировке мы также исходили из того, что нужно получить поддержку со стороны международной буржуазии в нашей деятельности и успех своей контрреволюционной, буржуазно-реставраторской работы в СССР связывали (переговоры КАРАХАНА), в частности, с прямой поддержкой со стороны фашизма».

(Из показаний РЫКОВА, 29 июля 1937 года).

Бухаринцы-рыковцы не могли скрыть того, что они прибегали к помощи фашизма, так как отчетливо сознавали свое полное одиночество в стране. Заклятые враги советского народа, они могли рассчитывать только на вооруженную поддержку германского, польского и японского фашизма.

БУХАРИН показал следующее;

«Убийство С. М. КИРОВА разоблачило перед страной истинный характер троцкизма и зиновьевщины, методы их нелегальной деятельности. Представление о том, что троцкисты и зиновьевцы являют собой течение в рабочем классе, фракцию в социалистическом лагере, представление, которое в течение ряда лет все мы активно протаскивали в сознание масс, – было разрушено. Маска была сорвана. Словом, троцкисты и зиновьевцы предстали перед массами Советского Союза в своем действительном свете, как террористы и убийцы и агенты международного фашизма.

Совершить государственный переворот, свергнуть советскую власть и создать правительство из правых, троцкистов и зиновьевцев, как мы предполагали это сделать, об этом после убийства КИРОВА нельзя было и думать.

Нам совершенно ясно было, что на следующий день после переворота, а может быть, и в тот же день, массы разнесли бы нас в клочья. Мы, несомненно, столкнулись бы с неимоверным сопротивлением внутри страны, со второй гражданской войной, в которой имели бы против себя пролетариат, все колхозное крестьянство, трудовую интеллигенцию – иначе говоря, всю страну. Не было никаких надежд и на Красную армию, кроме небольшой кучки заговорщиков.

Без поддержки извне, без реальной силы серьезно помышлять об осуществлении наших планов – нельзя было.

Крупнейшим фактором, сыгравшим свою роль в новой ориентации всех антисоветских сил, в это время была победа фашизма в Германии и его укрепление, а, следовательно, и приближение военной опасности. Бешеная подготовка Германии к войне (эко номическая, дипломатическая и чисто военная) была у всех на виду, и сомнения здесь были невозможны. Японская агрессия на Дальнем Востоке создавала такую же опасность на другом, противоположном фронте. Наконец, переориентировка Польши с Франции на Германию точно так же служила добавочным симптомом новой, чреватой важнейшими последствиями международно-политической конъюнктуры.

В связи с этим в центрах наших организаций начались разговоры об использовании складывавшейся ситуации, причем инициатива здесь принадлежала троцкистам вообще, лично Троцкому в частности и в особенности».

(Из показаний БУХАРИНА, 14 июня 1937 года).

В центре бухаринско-рыковской антисоветской организации не было никаких разногласий по вопросу о линии на провокацию войны и на поражение советской власти.

Показания БУХАРИНА точно так же, как и других участников правого центра, не оставляют в этом никаких сомнений.

«…В верхушке правых пошли разговоры и обмен мыслями в связи с международной конъюнктурой и известными установками троцкистов.

ТОМСКИЙ в беседах со мной по этому вопросу признавал возможным использования и войны для свержения советской власти, и предварительных соглашений с Германией. Позиция РЫКОВА была такова же.

Я не возражал против самой идеи сговора с Германией».

(Из показаний БУХАРИНА, 14 июня 1937 года).

Бухаринско-рыковская антисоветская организация точно так же, как и троцкисты-зиновьевцы, не ограничивалась «идейными» установками в вопросе о связи с фашистскими государствами в борьбе за поражение Советского Союза. Бухаринцы-рыковцы усиленно старались осуществить эти установки на практике. Прямая измена советской власти советскому народу, беспримерное предательство советской страны – вот, что определяло всю деятельность бухаринско-рыковской антисоветской организации.

По поручению бухаринцев-рыковцев участник их организации, старый немецкий шпион КАРАХАН вел переговоры с виднейшими представителями германского фашизма. В этих переговорах были обусловлены обязательства бухаринцев-рыковцев выдать германскому фашизму военные планы СССР, развернуть террор против руководителей партии и советского правительства. После наступления фашистов на СССР и антисоветского переворота бухаринцы-рыковцы обязывались удовлетворить требование германского фашизма о расчленении СССР.

Вот что показывает о переговорах с германскими фашистами

КАРАХАН:

«О переговорах с генералом МИЛЬХОМ я информировал РУДЗУТАКА два раза. Первый раз в Париже в 1935 году и затем в Москве в 1936 году.

ВОПРОС: Сообщите подробно, чем именно Вы его информировали.

ОТВЕТ: Я сообщил РУДЗУТАКУ, что по поручению руководителей антисоветского заговора я вел в Будапеште переговоры с генералом МИЛЬХОМ, который представлял Геринга, изложил подробно обо всех переговорах, которые я вел с МИЛЬХОМ. Я рассказал РУДЗУТАКУ о военной помощи, которую немцы готовы оказать заговору, об их совете захватить какой-либо район на северо-западе. Изложил ему требования немцев, которые заключались в том, что они потребовали дать им военные планы Союза, организовать внутри Союза террористическую работу против руководителей партии и советского правительства. РУДЗУТАК сообщил мне, что ему известно об этих переговорах и что он одобряет их».

(Из показаний КАРАХАНА, 4 июня 1937 года).

О том же говорят в своих показаниях руководители бухаринско-рыковской антисоветской организации РЫКОВ и БУХАРИН:

«ТОМСКИЙ передал мне, что переговоры КАРАХАНА и его зондаж в немецких фашистских кругах дал в общем благоприятные результаты, т. е. что на основе запроектированных нами уступок с ними можно договориться. Он мне сказал также, что немцы выдвинули дополнительное требование о выходе отдельных республик из СССР.

Для меня было ясно, что это требование продиктовано их желанием раздробить СССР, спекулируя на буржуазно-националистических тенденциях, чтобы подчинить затем отдельные республики целиком своему влиянию и осуществить там полную реставрацию буржуазных отношений.

Рассчитывая этими уступками капиталистическим государ ствам добиться от них поддержки в нашей заговорщической деятельности против советского правительства, мы этими переговорами фактически ускоряли возникновение войны».

(Из показаний РЫКОВА, 29 июня 1937 года).

«Как мне впоследствии говорил ТОМСКИЙ, КАРАХАН в Германии установил связи с представителями германских правительственных кругов, и ему удалось заключить с ними соглашение».

(Из показаний БУХАРИНА, 14 июня 1937 года).

Такие же связи были завязаны бухаринцами-рыковцами и с Японией. В уплату за военную помощь правые готовили поражение СССР на наших дальневосточных границах.

В этом направлении большую подрывную деятельность развили правотроцкистские организации на Дальнем Востоке, в Восточной и Западной Сибири.

Руководитель бухаринско-рыковской антисоветской организации в Восточной Сибири[49] РАЗУМОВ на следствии показал:

«Ориентируясь на помощь Японии, мы должны были силами нашей правотроцкистской организации обеспечить поражение СССР на таком важном стратегическом плацдарме, как Восточная Сибирь, граничащая с Манчжурией – исходным пунктом нападения Японии на СССР. Мы должны были обеспечить прорыв Японии в СССР из пунктов, лежащих на границе Восточной Сибири и Манчжурии[50]».

(Из показаний РАЗУМОВА 26 июля 1937 года).

Организатор кулацкого повстанчества – один из руководителей бухаринско-рыковской организации в Западной Сибири ЯКОВЕНКО показал:

«При обсуждении наших планов восстаний у нас возник вопрос об ОКДВА. Какую мы должны будем в отношении ее занять позицию? Ведь в момент развертывания наших боевых действий мы окажемся между Москвой и ОКДВА.

В момент обсуждения плана вопрос об ОКДВА полностью нами решен не был. Вставали разные вопросы. Но одно для нас было ясно. В случае, если части ОКДВА будут наступать на нас, а также с целью изоляции ОКДВА от Москвы, нужно будет взорвать тоннели и таким образом отрезать ОКДВА от Сибири».

(Из показаний ЯКОВЕНКО, 22 марта 1937 года).

Об этих планах ЯКОВЕНКО подробно договаривался с БУ

ХАРИНЫМ.

Бухаринско-рыковские антисоветские организации завязали сношения с японцами и с японским наемником – известным палачом советского народа в годы гражданской войны – атаманом СЕМЕНОВЫМ. От японцев и СЕМЕНОВА бухаринцы-рыковцы получали указания о планах диверсионной деятельности, которая должна была облегчить прорыв японских войск и скорое поражение СССР.

Вот что показывает по этому вопросу руководитель бухаринско-рыковской антисоветской организации в Оренбургской области П. Д. КАШИРИН:

«В 1935 году при встрече с Иваном в Москве я его информировал о том, что к нам приезжали два связиста из Харбина и уже разговаривали с нами не только от атамана СЕМЕНОВА, но и от японцев.

Иван сказал, что атаман СЕМЕНОВ и японцы – это одно и то же и спросил, какие директивы привезли посланные от японцев.

Я рассказал, что последние директивы сводятся к подготовке к войне и носят характер диверсионный.

Он мне тут же сказал, что эти директивы надо принять и что к войне надо готовиться. Он заявил, что центр правых единодушно пришел к необходимости поддерживать японцев и немцев, так как другого выхода нет.

Иван мне сказал в этот раз, что между правыми и троцкистами установлена договоренность о совместном содействии осуществлению Японии и Германии их военных замыслов».