Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова

Материалы к главе I раздел IV. Троцкисты-зиновьевцы и бухаринцы-рыковцы в 1935–1937 гг. и разгром их антисоветских организаций

п. 10. Вредительская и диверсионная деятельность троцкистов-зиновьевцев и бухаринцев-рыковцев. /двурушничество и провокации бухаринцев-рыковцев/.

Троцкисты-зиновьевцы и бухаринцы-рыковцы довели до невиданной степени тактику изощренного двурушничества и обмана. Для того чтобы скрыть от партии, советской власти и советского народа свои намерения и действия, они шли буквально на все. Самая отвратительная провокация, физическое устранение тех участников организации, которые почему-либо могли угрожать им провалом, – все омерзительные средства входили в арсенал антисоветских правотроцкистских организаций.

Руководители правотроцкистских организаций не только дали линию на двурушничество, но и показывали своим приспешникам образцы его применения на практике. Участник правотроцкистской антисоветской организации ЛУКНИЦКИЙ сообщает:

«Наши вожди БУХАРИН, РЫКОВ и ТОМСКИЙ давали нам пример такого хитрого, тонкого обмана, двурушничества, макиавеллизма. Я припомнил слова РАДЕКА, который в разговоре со мной в начале 1936 года сказал: “Если нельзя ударить врага, то нужно его обнять”. И РАДЕК, и БУХАРИН печатали неоднократно громадные статьи аллилуйского характера, восхваляющие партийное руководство СТАЛИНА, политику партии. И в то же время незаметно, между строк, двусмысленностями велась контрреволюционная пропаганда. Фразы контрреволюционного смысла вкрапливались среди “произведений” совсем невинного характера. Так, Н. БУХАРИН печатает в “Известиях” статью “О школьном товариществе” и там вкрапливает фразу об “…иезуитах, всех подозревающих, всюду вскрывающих заговоры”, направляя эту фразу против НКВД».

(Из показаний ЛУКНИЦКОГО, 25 марта 1937 года).

Бухаринцы-рыковцы и троцкисты-зиновьевцы разрабатывали и проводили целую систему мероприятий для того, чтобы сохранить участников своих организаций от провала. Вот что показывает руководитель правотроцкистской организации на Урале КАБАКОВ:

«Учитывая, что во многих случаях местные парторганизации разоблачали скрытых троцкистов, главным образом тогда, когда они открыто покровительствовали, отстаивали и даже защищали скомпрометированных людей, мы нашим людям не только запрещали такого рода защиту, но наоборот – рекомендовали в случаях таких провалов брать инициативу в свои руки и всюду самим выступать с наиболее резкими и решительными предложениями по отношению к провалившимся и компрометированным участникам нашей организации.

Мы рекомендовали маскировать организационные связи между отдельными участниками организации внешне неприязненными и даже внешне враждебными отношениями…

Наша провокационно-вредительская деятельность в 1933– 34 гг. заключалась также и в наших попытках дискредитировать и ослабить эффективность проводившейся тогда на Урале партийной чистки».

(Из показаний КАБАКОВА, 11 июня 1937 года).

Особенные старания прилагали правотроцкисты к тому, чтобы не допустить никаких попыток широких масс коммунистов и беспартийных трудящихся вскрыть подлинное лицо правотроцкистских предателей. О том, как это делалось, говорят показания ШЕБОЛДАЕВА:

«О том, что мы глушили сигналы с мест об участниках нашей организации и расправлялись с авторами этих сигналов, дает достаточное представление дело КУЧЕВИНА.

В конце лета 1936 года КУЧЕВИН начал засыпать крайком ВКП(б) заявлениями о троцкистской принадлежности АМАТУНИ. Убедившись в том, что КУЧЕВИНА нам не удастся заставить за молчать, мы изобразили его жалобу как происки классового врага, стремящегося опорочить “честного партийца”, и предложили УНКВД заняться этим делом на предмет привлечения КУЧЕВИНА к ответственности».

(Из показаний ШЕБОЛДАЕВА, 21 июня 1937 года).

То же показывает ЛЮБАРСКИЙ:

«Вместе с тем, как я уже показал, мною и САГОЯНОМ проводилась такая линия, чтобы сохранить в партии троцкистские и вообще политически враждебные элементы. Мы исходили из того, что эти элементы, находясь в партии, разжигают внутри нее недовольство партийным руководством и способствуют расширению троцкистской базы и троцкистского влияния.

Вопрос: И вы не встречали в этом вопросе никакого противодействия?

Ответ: Нет, выступления ряда коммунистов на групповых собраниях, которые мне известны были по протоколам, а также отдельные заявления, поступавшие в горком, свидетельствовали о недовольстве линией горкома и снисходительным отношением его к чуждым партии людям. Но я проводил свою линию достаточно осторожно и закреплял ее в нужных случаях соответствующими решениями».

(Из показаний ЛЮБАРСКОГО, 28 января 1937 года).

О методах укрытия участников правотроцкистских организаций сообщает в своих показаниях ГОЛОВИН:

«СТРИГАНОВ и ДЬЯЧКОВ особенное внимание уделяли, как любил говорить СТРОГАНОВ, “подчистке хвостов”, которая заключалась в том, чтобы всячески замаскировать и скрыть от бюро обкома ВКП(б) принадлежность в прошлом того или иного выдвигаемого нами участника нашей организации к какой-нибудь оппозиции, имевшиеся у него партвзыскания и другие порочащие его данные. СТРИГАНОВ, который непосредственно практически проводил выдвижение троцкистов, неоднократно заявлял мне, что им в отделе кадров дело поставлено таким образом, что и комар носа не подточит, т. е., что не остается никаких следов».

(Из показаний ГОЛОВИНА, 3 февраля 1937 года).

Для того чтобы избежать разоблачений при проверке и обме не партдокументов, троцкисты-зиновьевцы и бухаринцы-рыковцы усиливали свою провокационную деятельность.

Вот что показал участник антисоветской правотроцкистской организации на Украине МАНЮРИН-БРОВАРСКИЙ о своей беседе с другим правотроцкистом ГОЛУБОМ:

«Я говорил, что по всем данным эта проверка будет проведена партией значительно более тщательно и серьезно, чем все предыдущие чистки и проверки членов партии и что есть опасность разоблачения отдельных членов нашей организации в результате проверки. ГОЛУБ ответил, что при такой системе маскировки и конспирации, которая существует у нас, провал отдельных членов организации, если даже произойдет, большого вреда нам принести не сможет.

“Но помни, – сказал ГОЛУБ, – если ты будешь убежден, что кто-нибудь из известных тебе членов организации неминуемо будет разоблачен и что спасти его как члена партии невозможно, ты с нашего согласия должен первый выступить против него. Ты должен заклеймить самым энергичным образом его ‘измену’ партии. Это поможет нам отвести удар от других”.

Оправдывая этот период деятельности нашей подпольной организации, ГОЛУБ сказал: “Да, да, усвой раз и навсегда, что мы не имеем права гнушаться никакими средствами в борьбе против сталинского руководства. На войне, как на войне”.

Развивая свою мысль о тактике работы нашей организации, ГОЛУБ сказал: “Мы должны добиться того, чтобы не только сохранить как можно больше наших кадров в партии, но чтобы проникнуть на решающие участки работы внутри партийного аппарата и социалистического строительства в стране. У нас есть уже в Одессе, – продолжал ГОЛУБ, – свои люди и в партийном и советском аппаратах, в промышленности и в сельском хозяйстве”».

(Из показаний МАНЮРИНА-БРОВАРСКОГО, 14 января

1937 г.)

Так же действовали участники правотроцкистских организаций в других местах.

Руководитель правотроцкистской организации в Новочеркас ске ШЕЙНИН на следствии показал:

«Перед тем как приступить к обмену партийных документов, ФЕДИН меня предупредил, что это мероприятие также необходимо использовать в контрреволюционных целях. По прямому поручению ФЕДИНА я должен был выдавать партийные документы скрытым троцкистам, на которых хотя бы и имелись компрометирующие материалы.

Действуя в соответствии с полученными от ФЕДИНА указаниями, я при обмене партийных документов сохранил в партии заведомо известных мне скрытых троцкистов, выдав им новые партийные документы».

(Из показаний ШЕЙНИНА, 5 апреля 1937 года).

Руководитель правотроцкистской организации в Азово-Черноморском крае ШЕБОЛДАЕВ дал директиву об использовании в провокационных целях тайное голосование в партийные органы. Об этом показывает МАЛИНОВ:

«ШЕБОЛДАЕВ рассказал мне о намечающемся тайном голосовании в партийные органы и в этой связи рекомендовал мне уже сейчас дать указания пускать всякие провокационные слухи, дискредитирующие новых руководителей края.

При тайном голосовании, по его мнению, это может здорово подмочить руководство».

(Из показаний МАЛИНОВА, 9 июня 1937 года).

Можно привести целый ряд примеров того, как бухаринцы-рыковцы, следуя в этом вопросе своим троцкистско-зиновьевским участникам, пытались сохранить свои организации от разоблачения, устраняя нежелательных участников.

Так, например, в Ростове-на-Дону бухаринцы-рыковцы организовали покушение на одного из участников своей организации НЕСТЕРЕНКО, и в результате произведенного покушения была убита жена НЕСТЕРЕНКО.

«…Я должен показать об одном факте, с которого, собственно, должен был начать свои показания, ибо в данном случае речь идет о крови совершенно неповинного человека.

Летом 1936 года мне позвонил ГОГОБЕРИДЗЕ и попросил к нему немедленно зайти в райком. Наедине у него в кабинете ГОГОБЕРИДЗЕ мне сообщил следующее: к нему явился НЕСТЕРЕНКО М. Г., он был очень взволнован и просил помочь ему най ти выход из мучительного, по его словам, положения, в котором он очутился. НЕСТЕРЕНКО рассказал ему, как он был мною вовлечен в организацию, и заявил, что это его тяготит, он не может жить с раздвоенной совестью. Он хочет пойти в НКВД и рассказать обо всем этом, но, помня мое предупреждение и боясь быть обвиненным в клевете, решил, что лучше будет поставить об этом в известность его, ГОГОБЕРИДЗЕ, как секретаря райкома ВКП(б), с тем чтобы он помог ему выйти из такого положения безболезненно. ГОГОБЕРИДЗЕ, как он мне сказал, посоветовал НЕСТЕРЕНКО никуда не идти, не предавать это дело огласке, а что он, ГОГОБЕРИДЗЕ, лично займется этим делом и снесется по этому поводу с кем надо.

“Ну, тянуть можно две недели – три, но, в конце концов, мы можем сесть все в тюрьму, – заявил мне ГОГОБЕРИДЗЕ, – надо это дело вовремя потушить”. Я спросил ГОГОБЕРИДЗЕ, как быть и как он мыслит ликвидировать безболезненно создавшееся положение. Мы оба отказались от варианта припугнуть НЕСТЕРЕНКО, ибо это могло придать ему еще больше решимости, и решили тактику, примененную ГОГОБЕРИДЗЕ, продолжить, с тем чтобы на время сдержать НЕСТЕРЕНКО.

Через несколько дней ГОГОБЕРИДЗЕ, обсудив положение с ГЛЕБОВЫМ-АВИЛОВЫМ, настоял на том, что НЕСТЕРЕНКО надо “ликвидировать” и что он берет это лично на себя.

Спустя некоторое время ГОГОБЕРИДЗЕ пытался осуществить задуманное им убийство НЕСТЕРЕНКО, устроив катастрофу с автомашиной, на которой выехали за город он, НЕСТЕРЕНКО и жена НЕСТЕРЕНКО. Однако, как мне уже после передавал с взволнованным видом ГОГОБЕРИДЗЕ, вместо НЕСТЕРЕНКО была убита его жена».